Последний день матриархата - Машков Владимир Георгиевич - Страница 6

• Предыдущая
• 6/43
• Следующая

Правда, одна возможность удрать у меня все-таки была – сигануть в окошко. Но я вовремя вспомнил, что наш класс находится на третьем этаже, и предпочел отвечать на вопросы.

– Выкладывай, что там было, – кивнув головой на учительскую, строго спросила Лялька.

Как пишут в ученых книгах, Лялька была в нашем классе неформальным лидером у девчонок, а если попросту – заводилой. К тому же совсем недавно вокруг нее вились мальчишки. Короче говоря, Лялька была королевой. Причем правящей. Я, хоть и считался старостой, никакой властью не обладал.

– Где? – я прикинулся непонятливым, чтобы выиграть время, потому что не знал, как выкручиваться.

– В учительской, – Лялька даже топнула ногой, от нетерпения ее лицо вдруг сделалось злым и некрасивым.

Неужели я когда-то был в нее влюблен и притом по уши? Это было сто лет тому назад, еще до появления Наташи. Вспомнив Наташу, я вновь обрел твердость духа.

– А я там не был, – ответил я.

– А где ты был? – словно с ножом к горлу, пристала ко мне Лялька.

– Я прогулял урок, – чистосердечно признался я.

– Ты, маменькин сыночек? – не поверила Лялька, а за ней и другие девчонки. – Не ври! Врать стыдно!

– Я не вру, я говорю правду, – крикнул я.

Вероятно, за плотной стеной девчонок мой крик прозвучал, как мышиный писк.

– Чтобы ты, пай-мальчик, и прогулял урок, такого быть не может, – не унималась Лялька. – Не виляй хвостом, отвечай, эту задаваку собираются вытурить из школы?

Ах, вот оно что! Лялька увидела, что все мальчишки переметнулись к Наташе. Девчонки пока держатся. Но Лялька сама была девчонка и знала, как ненадежны ее подруги. И потому Лялька была бы рада избавиться любым способом от соперницы. Даже с помощью педсовета.

– В нашей школе, – произнес я директорским голосом, – просто так, за здорово живешь, ученицами не бросаются. Их, если надо, перевоспитывают.

Лялька почувствовала, что моими устами глаголет директор, то есть истина, и, фыркнув, удалилась. За ней потянулись Света, Алла и остальные девчонки.

Я вздохнул с облегчением. Хотя понимал, что девчонки мне этого не простят. Особенно Лялька.

Не успели девчонки отойти, как меня взяли в плен мальчишки. Хотя мальчишки в нашем классе не были такими дылдами, как девчонки, а некоторые вообще с меня ростом, однако одноклассников я боялся больше, чем одноклассниц. С девчонками всегда можно договориться, на них слова действуют. К сожалению, у мальчишек самый весомый аргумент – кулак.

– Слушай, Наташка так и сказала, что она одна виновата? – мальчишки оказались более любопытными, чем девчонки. – Это правда?

– Правда, – подтвердил я.

– И ни на кого не валила, не выкручивалась?

Я покачал головой.

– Вот это по-мужски, – услышал я голос Сани.

Мальчишки расступились и пропустили моего друга. Теперь я спасен. Когда со мной Саня, меня никто и пальцем не тронет.

– Ну и девчонка! – восхищенно цокали мальчишки и один за другим исчезали.

Я благодарно посмотрел на Саню. От дальнейших расспросов я был избавлен.

– У тебя сегодня тренировка? – спросил я.

– Сегодня и ежедневно, – ответил Саня.

Мимо нас в окружении мальчишек прошла Наташа. Я проводил веселую компанию завистливым взглядом.

– А на сборы когда?

– Через две недели, – Саня даже не покосился на Наташу. – Билеты уже заказаны.

На некотором отдалении за мальчишками проследовала Лялька. Ну и ну! До чего унизилась королева! Бегает за мальчишками, словно обыкновенная девчонка.

– Счастливый, – протянул я. – Мы будем учиться, а ты станешь загорать на южном солнышке.

Через две недели Санин папа вез команду юниоров на Черное море, на сборы. Вместе с папой, естественно, летел и сын.

А на следующей переменке произошло событие, которое потрясло всю школу, и как ни удивительно, оказалось мне на руку.

Как и вчера, по коридору двигалась необычная процессия. Снова наша классная Калерия Васильевна вела нарушительницу покоя. На сей раз ею была Лялька.

На лице у нашей классной уже не было красных пятен – оно все пылало праведным гневом. А Лялька гордо шествовала рядом, не забывая, впрочем, стрелять глазами по сторонам – все ли мальчишки ее видять? Она добилась своего, в коридоре было полно мальчишек, и они провожали Ляльку взглядами, в которых недоумение смешивалось с восторгом.

Когда шествие исчезло за дверью учительской, Саня развел руками:

– Сбесились девчонки…

А я задумался. Увидев, что мальчишки один за другим покидают ее и переходят к Наташе, Лялька решилась на отчаянный шаг – она закурила. До сего дня не бравшая в рот сигареты, Лялька задымила – явно в пику Наташе.

Вскоре стало известно, что Лялька перестаралась. Пороху ей хватило лишь на то, чтобы с независимым видом продефилировать по коридору. А в учительской ей стало плохо. Прибежала доктор, приехали родители и отвезли дочку домой.

Вот так печально закончился выход Ляльки в новой для себя роли.

Наташа слушала, как девчонки ахают и охают, обсуждая происшествие с Лялькой, и загадочно улыбалась.

Вместо последнего урока состоялось собрание.

От перенесенных волнений в лице у нашей классной не было ни кровинки.

– Каждый день чепе! – негодовала Калерия Васильевна. – Девочки, опомнитесь! Вы же будущие матери!

Наташа решительно поднялась:

– А кто видел, чтобы я курила после этого?

И села, и по своей привычке уставилась в окно, словно пережидая, когда вся эта кутерьма закончится.

– Никто не видел, – согласилась Калерия Васильевна. – Кто еще хочет сказать?

Одна за другой поднялись Света и Алла. Они промямлили что-то о вреде курения и обещали никогда больше не прикасаться к сигаретам.

Классной понравились выступления девочек, и она принялась тормошить мужскую половину класса.

– А что же мальчики молчат?

– Потому что мальчики не курят, – бросил с места Саня, задетый за живое.

– Я скажу, – я поднялся и поправил очки. – Вы можете себе представить Мону Лизу Джоконду с сигаретой в зубах?

Как учил меня папа, я сделал паузу. Я глядел в затылок Наташи. Она медленно повернулась ко мне.

– Или Василису Прекрасную? – ободренный вниманием Наташи, я продолжал свой монолог. – Вот почему женщин боготворили поэты и художники, в их честь слагали стихи и писали картины. А сейчас? Про нынешних девчонок разве напишешь стихотворение или нарисуешь картину?

На губах у Наташи появилась загадочная улыбка – точь-в-точь как у Джоконды.

Я запнулся и сел. Мою мысль подхватила и развила Калерия Васильевна – она говорила о красоте истинной и мнимой.

Потом встал Саня. Мой друг был, как всегда, краток.

– Пусть попробует курильщик поиграть в футбол два тайма. Ручаюсь, что за десять минут он превратится в мокрую курицу.

Наташа, задумавшись, слушала Саню и не улыбалась. Это не ускользнуло от внимательного взгляда классной.

– Саня верно сказал, – похвалила Калерия Васильевна. – Спорт и курение не дружат.

Мы дали слово, что не будем курить нигде, никогда, ни за что и ни при какой погоде.

Когда мы шумно поднялись, классная сказала:

– Кирилл, я тебя попрошу остаться.

Я посмотрел с огорчением вслед Наташе и вздохнул:

– Хорошо.

– Я буду говорить с тобой без предисловий, – сказала Калерия Васильевна, когда мы остались вдвоем в классе. – Кирилл, мне нужна твоя помощь.

Наша классная преподавала математику, а математика, как известно, наука, которая довольствуется малым количеством слов. Вот и Калерия Васильевна не любила ходить вокруг да около, а сразу выкладывала то, что думает, излагала суть дела.

– Я готов вам помочь, – предложил я.

– Другого ответа я от тебя и не ждала, – Калерия Васильевна встала из-за стола. – Будь добр, проводи меня, по дороге все и обсудим.

Когда мы очутились на улице, я завертел головой по сторонам. У поворота на стадион мелькнула знакомая голубая куртка. Наташа сегодня была в гордом одиночестве. Ага, значит, мальчишки не знают, чью сторону – Наташи или Ляльки – им брать. А пока посчитали за лучшее держаться нейтралитета. Что за непостоянные существа, эти мужчины!

• Предыдущая
• 6/43
• Следующая