Как влюбиться без памяти - Ахерн Сесилия - Страница 26

• Предыдущая
• 26/64
• Следующая

– Адам!

– Ничего такого, ерунда. Вообще какая-то хрень. Просто злобное… проявление злости. – Он молча посмотрел на меня, потом вышел из кухни.

Странный взгляд… полный сочувствия, жалости и… скрытого интереса? Я не могла его толком понять, но он меня встревожил. Ладно, послушаем, что там.

– «У вас нет голосовых сообщений».

– Адам, вы стерли мою почту! – Я пошла за ним в гостиную.

– Правда? Извините.

Он сосредоточенно смотрел в свой лэптоп.

– Вы нарочно это сделали.

– Неужели?

– Что там было? Скажите мне.

– Я уже сказал: Джулия потаскуха. Кстати, надо бы мне с ней познакомиться, похоже, она интересная барышня. – Он попытался разрядить атмосферу.

– Скажите, что было во втором сообщении, – потребовала я.

– Не помню.

– Адам, черт побери, это мои сообщения, говорите быстро! – заорала я, стоя напротив него.

Мои вопли никак на него не подействовали. Я думала, он взорвется в ответ, но эффект был обратный, он ласково, с симпатией смотрел на меня, что бесило еще больше.

– Вы этого знать не хотите, ладно? – сказал он.

И меня вдруг испугал его сочувственный взгляд, я с ужасом подумала – что же это такое Барри там наговорил? Было ясно, Адам ничего мне не скажет, во всяком случае сейчас, так что я плюнула на это и вышла из комнаты. Мне хотелось убежать из дому, оказаться подальше от Адама, от своей квартиры, побыть одной и дать волю чувствам – орать, рыдать и громко жаловаться на жизнь, которая превратилась в полный бардак. Но это невозможно. Я привязана к нему, как мать к своему ребенку, и я не могу его оставить, даже если в данную минуту мне этого очень хочется. Я несу за него ответственность все время, непрерывно, днем и ночью. Я должна присматривать за ним, даже если сейчас, из-за чего-то, что сдуру ляпнул Барри, ему кажется, будто это он должен защищать меня.

Я довольно быстро поняла, что настроение у Адама меняется непредсказуемым образом. Только что он был захвачен разговором, либо рассказывал что-то сам, либо просто терпеливо слушал, и вдруг – совершенно неожиданно отключился. Целиком и полностью. Ушел в себя, в свои мысли, лицо настолько отстраненное, а иногда настолько злое, что страшно даже спросить, о чем он думает. Это может произойти посреди разговора, посреди фразы, даже его собственной, и продолжаться часами. Он полностью замыкается в себе. Так случилось и после того, как я наорала на него из-за голосовых сообщений. Он молча, в отключке, сидел на диване, ненавидя свою жизнь, себя и все вокруг. Пора было принимать какие-то меры.

– Ладно, пошли.

Я бросила ему его пальто.

– Никуда я не пойду.

– Нет, пойдете. Вы хотите исчезнуть?

Он недоумевающе смотрел на меня.

– Хотите. Вы хотите потеряться. Прекрасно. Давайте потеряемся.

Трехлетняя Алисия сидела на ступеньках крыльца и возила перед собой машинку. Алисия у Бренды младшая, и в мои обязанности тетушки входит, в частности, забирать ее куда-нибудь на прогулку раз в неделю. Я делаю это с большим удовольствием, с девочками мне легко находить общий язык, а вот с сыновьями Бренды чуть сложнее. Стоит мне переступить порог их дома, как они норовят связать меня и громко вопят, что зажарят на вертеле.

Наши вылазки с Алисией в их нынешнем варианте начались четыре месяца назад, почти тогда же, когда я стала подумывать о разводе. Я привозила ее в развлекательный центр, где ребенка можно без опаски спустить с поводка – там есть специальная комната, стены у нее обиты чем-то вроде поролона, и дети бултыхаются в здоровенной куче пластиковых шариков. Я с тихим ужасом наблюдала, как ребенок бесстрашно карабкается по лестнице, чтобы нырнуть потом в эту кучу, и спешно нацепляла развеселую улыбку, когда Алисия оборачивалась посмотреть, наблюдаю ли я за ней.

Как-то раз по дороге в этот центр Алисия громко заявила на светофоре, где мы всегда сворачивали направо, что нам нужно налево. Я не очень торопилась увидеть, как она будет болтаться между двух медленно вращающихся мягких цилиндров – еще одно изобретение для развлечения активных малюток, – а потому безропотно свернула, куда она велела. Мы немного проехали вперед, и я спросила Алисию, куда дальше. Так мы ездили около часа, сворачивая по ее команде. Нам обеим это понравилось, и мы стали ездить «куда Алисия скажет» всякий раз, как я ее забирала. И всякий раз оказывались в каком-нибудь новом месте. Мне это было необременительно – рули и думай о чем хочешь, а у Алисии потихоньку формировался навык контролировать ситуацию и управлять старшим.

В «Как радоваться жизни: 30 простых способов» я обнаружила и такой совет: «Проводите время в обществе детей». Автор утверждает – опросы показывают, что таким образом можно получить наивысший заряд позитива. Хотя я читала и другие исследования, там говорилось, что покупка еды влияет на организм не менее благотворно.

Думаю, все зависит от того, любите вы детей или нет. Я очень надеялась, что наша поездка раскроет Адаму глаза на то, как прекрасна жизнь. И в случае с Алисией его не арестуют за интерес к детям.

– Привет, Алисия. – Я обняла племянницу.

– Привет, пис-пис.

– Что это ты тут одна сидишь?

– Ли делает пис-пис.

Их приходящая няня Ли помахала мне в окно, на руках она держала шестимесячного Джейдена. Я восприняла это как знак, что можно забрать Алисию.

Открыла переднюю дверцу, потревожив Адама, который пребывал в прострации.

– Перебирайтесь назад, к Алисии. Детка, это Адам, он будет с нами играть в потеряшки.

Я попросила его пересесть, чтобы между ними завязался разговор. На переднем сиденье он, боюсь, ее бы просто игнорировал.

– У тебя с ним большая любовь, пис-пис?

– Нет, пис-пис, нет-нет.

Она захихикала.

Я впихнула назад детское сиденье, затем помогла Алисии забраться в него. Следом сел Адам, по-прежнему вполне безучастный ко всему вокруг, и уставился в окно. Потом все же посмотрел на маленькую хитрюгу, весело теребившую застежки сиденья. Они выжидательно рассматривали друг друга, не говоря ни слова.

– Как делишки? Ходила сегодня на Монтессори?[4]

– Хорошо, пис-пис.

– Ты в каждом предложении будешь говорить «пис-пис»?

– Да, пук-пук.

Адам чуть смущенно усмехнулся.

– У вас в семье у кого-нибудь есть дети? – спросила я у него.

– Да, у Лавинии. Но они маленькие напыщенные засранцы. Хорошо, что им пришлось свалить из дома, это им только на пользу.

– Прелестно, – саркастически кивнула я.

– Извините. – Он сконфуженно поморщился.

Я наблюдала за ними в зеркало заднего вида.

– Сколько тебе лет? – спросил Адам.

Алисия показала четыре пальца.

– А, тебе четыре.

– Вообще-то ей три.

– Понятно, ты врушка, – констатировал Адам.

– Ой-ой, мой нос! – Алисия сделала вид, что у нее, как и положено, от вранья нос растет.

– Куда мы едем? – спросил Адам.

– Налево! – сказала Алисия.

– Ей три года, и она знает, как ехать?

Я улыбнулась и помигала левым поворотником. Мы доехали до конца улицы, и я посмотрела на Алисию в зеркало.

– Направо, – сказала она.

Я повернула направо.

– Серьезно, ты что, дорогу знаешь? – Адам развернулся к Алисии.

– Ага.

– Откуда? Тебе же всего три.

– Я знаю все дороги. Куда угодно. Во всем мире. Хочешь поехать на улицу пис-пис? – Она откинулась назад и расхохоталась.

Мы сворачивали то налево, то направо, потом ехали прямо, следуя Алисиным указаниям. Прошло минут десять.

– Ладно, могу я все же узнать, куда именно мы едем? – спросил Адам.

– Налево, – заявила Алисия.

– Я знаю, что налево, но куда? – Он обращался ко мне.

– Вот так и можно потеряться, отличный способ, – ответила я.

– То есть мы просто ездим кругами, куда ребенок скажет? – уточнил он.

– Именно. А потом пытаемся отыскать дорогу домой.

• Предыдущая
• 26/64
• Следующая