Право на гол - Блохин Олег Владимирович - Страница 9

• Предыдущая
• 9/44
• Следующая

А в шестнадцать лет мой вес был уже 63 килограмма, рост – 176,5 сантиметра, спирометрия – 4500.

Да, за годы тренировок в школе я окреп, вырос, набрал вес. Силенка прибавилась, но в матчах я по-прежнему не любил единоборств с защитниками. Голы забивал преимущественно на скорости: пробросишь мяч, убежишь от защитника, выйдешь один на один с вратарем и – бей! А голкиперы в мальчишеских командах, помнится, всегда были слабенькие. И все-таки в составы детских и юношеских сборных команд города на республиканские соревнования меня на первых порах не включали: туда подбирали ребят, которые предпочитают силовую борьбу. А когда в первый раз в жизни я наконец-то выехал в составе сборной команды города во Львов на розыгрыш Кубка «Юность», то весь турнир отсидел на скамейке запасных. Тренеры снова отдали предпочтение «бойцам». И так продолжалось почти до пятнадцати лет.

Но голы я продолжал забивать. И благодаря этому постепенно пробился в юношескую сборную. Чаще стал выезжать на соревнования в другие города, а со временем – и в другие страны. С годами поездки стали привычным делом. Но таких ярких впечатлений, какие я испытал во время первой в жизни зарубежной поездки, больше, наверное, никогда не будет. Ведь самый первый выезд за границу я совершил еще школьником. И не куда-нибудь, а в Париж!

Зимой 1969 года мы узнали, что юношеская команда «Динамо» в мае поедет во Францию, где в маленьком предместье Парижа – городе Круа ежегодно проводился традиционный европейский турнир юношеских команд. Я тренировался уже дважды в день. Одна из тренировок проходила в манеже суворовского училища. Манеж нам предоставляли только с девяти часов вечера. После двухчасовой тренировки домой – через весь город! – я добирался заполночь. Утром мама с трудом поднимала меня в школу. Помню, прибегая из школы домой, я старался быстрее сделать уроки, чтобы хоть чуточку поспать. Не поесть, а поспать!

…Представьте себе мальчишку-девятиклассника, попавшего за границу, да к тому же в Париж. Отцовский фотоаппарат был у меня все время наготове, и я щелкал все подряд: Сену, собор Парижской богоматери, Триумфальную арку, Лувр, Пантеон. Жаль только, что почти все… из окна автобуса. В этой поездке Париж промелькнул передо мной как в прекрасном сне. Больше запомнились автобус, гостиница, стадион, матчи.

Тогда, мальчишкой-девятиклассником, я не задумывался, как сложится в дальнейшем моя футбольная жизнь. Разве мог я тогда предположить, что судьба улыбнется мне, и я еще пе раз буду в прекрасном Париже, который считается одним из красивейших городов мира? Что я со временем хорошо узнаю его и полюблю?

…В Круа съехались юношеские команды из многих стран Европы. От названий даже дух захватывало: «Бенфика» (Португалия), «Андерлехт» (Бельгия), «Ковентри Сити» (Англия), «Барселона» (Испания). Мы знали, что большинство наших сверстников из этих и других зарубежных команд тренируются в профессиональных клубах. Кто сильнее – они или мы?

Я жадно смотрел все матчи, проходившие на маленьком аккуратном стадионе «Анри Санер», вмещающем всего шесть тысяч зрителей. Своей манерой игры резервисты в чем-то напоминали старших «профи», матчи которых я тогда видел только по телевизору. Типичными представителями английского футбола были ребята из «Ковентри Сити». Такие же, как у взрослых, навесные передачи в штрафную площадку, те же быстрые прорывы форвардов в расчете на эти передачи, та же отличная игра головой и прекрасная атлетическая подготовка всей команды. Хорошо смотрелся «Андерлехт». Высокие ребята, прекрасно владеющие многими техническими приемами, шли в атаку по пять-шесть игроков, форвардам помогали крайние защитники. Изящно и темпераментно играла «Барселона», мощно – «Бохум» из ФРГ. Наша команда, верная своей тактике, играла за счет коллективных действий. На турнире в Круа мы заняли третье место, пропустив вперед «Андерлехт» и «Барселону».

С тех пор прошло много лет. Стерлись в памяти подробности моих первых матчей за рубежом. Но основной вывод, который сделал я для себя во время поединков на маленьком стадионе в предместье Парижа, остался на всю жизнь. Я понял, что мы не хуже их, хотя в чем-то им уступаем. Юниоры, подготовленные в профессиональных клубах, выглядели лучше нас в индивидуальной технике, в культуре паса, в игре головой (особенно английские клубы), зато мы не уступали им в принципах организации игры, а некоторых соперников превосходили в атлетической и скоростной подготовке. На стадионе в Круа мне лично в борьбе с защитниками так же, как и дома, помогала скорость…

Теперь о «Юном динамовце» мне напоминают старые фотографии, учетные и врачебно-контрольные карточки, дипломы и грамоты тех лет, бережно хранимые отцом в семейном архиве. Иногда я ловлю себя на мысли о – том, что любовно смотрю на… асфальт при входе на стадион. Конечно, теперь он выглядит иначе. Реконструированный стадион сияет как новенький. Но я с благоговением всматриваюсь в тот пятачок асфальта за колоннами ворот, на котором проходили мои первые тренировки.

Всегда с благодарностью вспоминаю своего первого тренера Александра Васильевича Леонидова и его коллег – известного в прошлом футболиста Виктора Голубева и заслуженного тренера Украины Николая Мельниченко. Рад, что моя связь с футбольной динамовской школой все годы не прерывалась.

Летом 1980 года уже новые питомцы Леонидова в очередной раз стали чемпионами Киева. Он позвонил мне и попросил, чтобы именно я вручил им грамоты за эту победу. Я как раз прилетел из какой-то зарубежной поездки, где приобрел маленький симпатичный транзисторный приемник. Я сделал в граверной мастерской соответствующую надпись на крышке приемника и отправился на встречу. Александр Васильевич попросил, чтобы, вручая грамоты, я сказал мальчишкам что-то серьезное, напутственное. Да мне и самому хотелось сказать им какие-то очень емкие, очень нужные слова. Но когда я увидел их глаза, а смотрели они на меня точно так же, как когда-то я на своих кумиров, заготовленные слова растерялись. Волнуясь, я произнес:

– Ребята, ваше счастье, что вы тренируетесь у такого хорошего тренера. Александр Васильевич Леонидов очень любит футбол и воспитал многих отличных футболистов. Это – мой первый тренер. Потом я подошел к Леонидову, крепко обнял его, расцеловал и отдал транзистор с монограммой.

С детства я учился играть в футбол в одной из лучших в Киеве футбольных школ. Благодарная память хранит воспоминания о ней, как и о киевской средней школе № 144, в которой я учился.

Школа была построена после войны. Когда строители сдали в эксплуатацию новенькое четырехэтажное здание, вокруг него был пустырь с грудами строительного мусора. И тогда, рассказывали нам учителя, директор школы Мария Константиновна Коробко бросила клич: «Каждый класс должен привезти в школу по одному самосвалу чернозема». Потом на эту землю сами ученики высадили сто двадцать молодых яблонь. Они разрослись, и весной здание кажется розовым за цветущими деревьями.

Мария Константиновна любила детей, кажется, больше, чем все остальные учителя, и мы это чувствовали. В школе знали о горе в ее семье (она похоронила семнадцатилетнего сына). Все старались хоть как-то приглушить ее боль.

Моим классным руководителем с четвертого по десятый класс была Алла Анатольевна Лакизо. Своих детей у нее не было, вероятно, поэтому всю свою теплоту она отдавала нам. Очень хотела, чтобы все мы дружили, любили свой класс, свою школу, и придумывала для нас все новые и новые интересные дела. Помню, как вместо обязательной политинформации одно время мы играли «в дипломатов». Каждый по своему усмотрению выбирал себе страну, в которую он «назначался» послом Советского Союза. По газетам, журналам, книгам каждый должен был изучить быт и нравы «своей» страны, а потом поделиться впечатлениями со всем классом. В то время в мире уже гремела слава бразильских футболистов и их короля Пеле. Я, конечно же, «отправился» в Бразилию и так изучил ее, что порой сам себе казался бразильцем-аборигеном.

• Предыдущая
• 9/44
• Следующая