Право на гол - Блохин Олег Владимирович - Страница 8

• Предыдущая
• 8/44
• Следующая

И мальчишкой, и юношей мне пришлось немало колесить по свету. Но всегда с радостью я возвращался в родительский дом. Вероятно, потому, что в нем мне было всегда хорошо, спокойно, уютно. А главное – здесь меня понимали!

Однажды несколько лет назад я смотрел по телевизору «Футбольное обозрение». И вдруг слышу: «Когда Олег Блохин первый раз пришел в динамовскую футбольную школу, его просто не хотели принимать: слишком маленький рост оказался у Олега в тот момент» – так тележурналист начал свой рассказ. Лихо! Но неправда. В жизни все было не так…

Самую первую грамоту за успехи в спорте я получил, участвуя в спартакиаде пионерского спортивно-оздоровительного лагеря «Ракета» в 1962 году. Примечательно, что наградили меня как игрока команды 5-го отряда, завоевавшей первое место по футболу! В первые дни сентября того же года отец привел меня в динамовскую футбольную школу.

– Ну, Алик, показывай, что ты умеешь, – сказал мне тренер.

От деревянных стоек, которые обозначали маленькие футбольные ворота, тренер отмерил пять больших шагов, поставил на отметку мяч и сухо скомандовал: «Бей!» Я разбежался и ударил слева. Попал!

– Теперь бери мяч и становись напротив меня. Знаешь как отдавать пас щекой? – тренер похлопал ладошкой по внутренней стороне стопы. – Сделаешь мне передачу, а я остановлю мяч и верну тебе. Получишь от меня, тоже останови и верни мне.

«Большое дело ударить щекой», – подумал я и взглянул на соседнюю площадку, где мальчишки уже играли в футбол. Признаться, вместо всех этих скучных ударов и пасов мне тоже хотелось поскорее броситься в футбольное сражение. Наконец тренер, разделив нашу группу на пятерки, повел нас на другую площадку, где были установлены маленькие, похожие на хоккейные ворота.

– Ну, бомбардиры, показывайте, на что вы способны! – и тренер дал свисток.

Почувствуй я хоть на миг, что в этот момент за мной пристально наблюдают, ничего бы не вышло. Но я не задумывался об этом. Был мяч, были ворота, и моя пятерка вышла играть против такой же команды желающих учиться «на футболистов». Одним словом, был футбол, а я – в его плену! После игры тренер беседовал с каждым из нас и, когда очередь дошла до меня, сказал: «Принимаю тебя в свою группу». Домой я возвращался, сияя от счастья.

Дополним рассказ Блохина воспоминаниями его первого тренера Александра Леонидова:

– Мы приглашали в школу ребят десяти-одиннадцатилетнего возраста. Каждый тренер набирал себе группу из двадцати человек. Но чтобы найти два десятка таких, которые подавали бы надежды, приходилось просматривать до трех тысяч мальчишек! На контрольных испытаниях я предлагал ребятам выполнить простейшие технические элементы. К примеру, просил как можно сильнее пробить по воротам. Для меня очень важно было знать – боится ли ребенок сильно бить по мячу? Внимательно присматривался к мальчишкам и во время пятнадцатиминутной игры в мини-футбол. А после этого ставил их по три-четыре человека, и они должны были наперегонки пробежать тридцать-сорок метров. Помню, что в таком забеге Блохин легко – даже слишком легко! – убежал от всех своих сверстников. Он не выделялся ни ростом, ни физическими данными и с виду, пожалуй, казался хиленьким застенчивым мальчиком. Но я без колебаний сразу записал., его в свою группу: подкупала скорость мальчугана! Других качеств в тот период я у Блохина не приметил.

…Пятнадцатого сентября 1962 года, исполненный великой гордости, я, ученик 4-го «Д» класса 144-й средней школы, собственноручно заполнил учетную карточку футбольной секции «Юного динамовца» и с этого дня официально стал членом общества «Динамо». Было чем гордиться. Ведь накануне сезона этого года динамовцы Киева, первые из немосковских команд, победили в чемпионате СССР! Имена Войнова, Сабо, Базилевича, Лобановского, Трояновского не сходили с уст киевских мальчишек. Я был счастлив от одного сознания, что буду тренироваться в одном клубе с ними. Мечтал выйти на изумрудно-зеленый газон стадиона «Динамо». Но до этого было еще далеко. А мои первые тренировки начались на небольшом пятачке асфальта – сразу при входе на стадион, за высокими круглыми колоннами.

Однажды после занятий тренер выдал мне беленькую как снег футболку с большой синей буквой «Д» на груди. Я был просто счастлив: выйду на поле в составе киевского «Динамо». Пусть в детской команде, но все-таки в «Динамо»!

Мои первые матчи проходили на заводских стадионах, расположенных далеко от центра города. Болельщики туда почти не заглядывали. По воскресным дням играли клубами на первенство города. В такие дни все семейство просыпалось рано. Мама быстро готовила завтрак, и мы с отцом отправлялись на стадион. Кажется, за все мои детские и юношеские игры отец не пропустил ни одного матча на первенство города. Он был не только моим персональным болельщиком. В школе «Юного динамовца» на общественных началах действовал родительский комитет, и отец много лет возглавлял его. Родители помогали тренерам контролировать успеваемость юных футболистов, а в дни воскресных матчей на" первенство города были рядом с нами. Рождались и хорошие традиции. К примеру, на каждую игру родители приносили трехлитровые банки с яблочным, томатным или виноградным соком. После матчей мы не бежали хлебать воду из-под крана, а с величайшим удовольствием пили этот сок.

Но лично для меня отцовская забота обернулась маленькой драмой; за мной прочно закрепилась кличка «папенькин сыночек». Некоторые из мальчишек считали, что меня держат в команде только благодаря папиному знакомству с тренером.

Иногда даже на поле во время официальных игр первенства города кое-кто из партнеров по команде бросал мне до боли обидное словечко: «Трус!» Трусость в футболе определялась довольно просто: не вступаешь в силовую борьбу – значит, трус. Но мне, маленькому худенькому крайнему нападающему, вряд ли стоило вести единоборство с рослыми и крепкими защитниками. Впрочем, не только ребята считали меня трусом.

«Из этого футболиста не получится – не боец он!» – говорили коллеги моему тренеру Леонидову обо мне. Да, чисто по внешним признакам, вероятно, трудно было ожидать от меня быстрых спортивных взлетов. В тринадцатилетнем возрасте я весил 43,5 килограмма, рост был 158 сантиметров, спирометрия – 3200. Прямо скажем, не атлет.

Отец, чувствуя мое отставание в физической подготовке, сам взялся за дело. Он будил меня на рассвете и еще до школы заставлял бегать кроссы. Мы выработали постоянный маршрут. После бега я делал гимнастику, приседал, отжимался, подтягивался. Вероятно, чтобы это мне не так быстро надоело, отец придумывал различные игры с мячом. Помню, как прямо на нашей маленькой кухне я с завязанными глазами должен был контролировать мяч то левой, то правой ногой…

Я очень рано начал забивать голы. Но не потому, что, переборов себя, ринулся в силовую борьбу с защитниками. Нет, мне это никогда не нравилось. Тренер не ограничивал нас жесткими игровыми установками и позволял свободно фантазировать. Но все-таки помню, что Леонидов советовал защитникам и полузащитникам почаще давать мне длинные передачи за спины соперников. Получив мяч, я легко набирал скорость, убегал от противников, выходил один на один с вратарем и забивал голы.

…Каждое лето футбольная школа выезжала на один месяц в спортивно-оздоровительный лагерь. Он был разбит близ районного центра Володарка километрах в ста двадцати от Киева в сторону Белой Церкви. Свежий воздух, чистое озеро, живописные места, уютный стадион с отличным полем – все это в полном нашем распоряжении. Утренние пробежки, работа с мячом над техникой, тренировочные игры, рыбалка и чтение книг, взятых с собой из дому. Мы сами ощущали, что после месяца такой жизни возвращаемся домой окрепшими и поздоровевшими. В 14 лет данные в моей врачебно-контрольной карточке существенно изменились: вес – 49 килограммов, рост – 165 сантиметров, спирометрия – 3600.

• Предыдущая
• 8/44
• Следующая