Триумф нежности - Макнот Джудит - Страница 18

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая

Руки Кэти похолодели, и она дотронулась до шелкового платка, накинутого на платье.

Они спустились на набережную, слушали джаз, бродили по маленьким улочкам. Остановились — где-то звучал очень красивый блюз. И чем меньше времени оставалось до конца вечера, тем Рамон становился неприступнее и равнодушнее. Кэти изо всех сил старалась его развлечь.

К тому времени когда они добрались до дансинга около аэропорта, Кэти чувствовала себя совершенно несчастной. Площадка, которую она выбрала, была забита народом, несмотря на вечер вторника, но им посчастливилось найти свободный столик. К сожалению, на этом счастье Кэти и закончилось. Рамон решительно отказался танцевать с ней, и Кэти не знала, как долго она сможет выносить его леденящую сдержанность, за которой он просто скрывал свое презрение. Он изучал ее с циничным, бесстрастным интересом. Кэти всю передергивало от этого взгляда.

Она смотрела по сторонам, избегая встречаться с холодными глазами Рамона. Окружающие мало интересовали ее. Красивый мужчина, сидящий за соседним столиком, приподнял брови и спросил одними губами:

— Вы танцуете?

И Кэти в полном отчаянии кивнула головой. Он приблизился к их столу, оценил очевидную силу Рамона и вежливо пригласил Кэти на танец.

— Ты не возражаешь? — спросила Кэти, более всего мечтая убежать.

— Ни в коей мере, — безучастно ответил Рамон, пожав плечами.

Кэти любила танцевать, у нее была естественная грация и манеры, выделявшие ее из толпы. Ее партнер оказался страстным танцором. Гремела музыка, ярко вспыхивали цветные лампы, и Кэти танцевала, отдавшись ритму.

— Да ты здорово танцуешь! — воскликнул ее партнер, заставляя ее танцевать быстрее и прижимаясь теснее, чем она бы хотела.

— Ты тоже! — ответила Кэти.

Танцующая толпа сначала расступилась, давая им большее пространство, а затем и вовсе прекратила танцевать. Громкие аплодисменты всех присутствующих в зале совпали с окончанием танца.

— Они хотят, чтобы мы еще потанцевали, — сказал партнер Кэти, беря ее за плечи, когда она направилась назад к столику. И тут же начался следующий танец, и Кэти вынуждена была уступить просящим взглядам, хотя она чувствовала себя выставленной напоказ, обнаженной.

Танцуя, она украдкой посмотрела на Рамона и в ужасе отвела глаза. Он сидел, откинувшись на стуле, засунув руки в карманы, и смотрел на нее с бесстрастным интересом сутенера, стерегущего свою шлюху. Музыка смолкла, раздался грохот аплодисментов. Ее партнер пытался уговорить Кэти на следующий танец, но на этот раз она решительно отказалась.

Кэти села за столик напротив Рамона, все больше и больше злясь на его холод.

— Ну, — вызывающе спросила она, — как я танцую? Его черная бровь иронически поднялась.

— Неплохо.

У Кэти возникло желание убить его. Зазвучала очень медленная романтическая песня о любви. Она посмотрела вокруг, увидела еще двоих претендентов на танец с ней и решилась… Но Рамон проследил за ее взглядом и неохотно поднялся. Он молча взял ее под руку и повел на танцевальную площадку.

Прекрасная музыка, томительное наслаждение оказаться вновь в объятиях Рамона — все это стало гибельным для Кэти, она прижалась к его груди. Она мечтала, чтобы он обнял ее и прикоснулся губами к ее виску, как вчера, во время танца у бассейна. Она мечтала… о таких смутных, невозможных вещах.

Она все еще мечтала, когда они вернулись к ней домой. Он проводил ее до двери, и Кэти, в сущности, упросила его войти и выпить стаканчик чего-нибудь крепкого на ночь. Как только Рамон допил бренди, он встал и, не сказав ни слова, направился к двери.

— Рамон, пожалуйста, не уходи! Только не так, — взмолилась Кэти.

Он повернулся и посмотрел на нее без всякого выражения на лице. Кэти подошла к нему, затем отступила назад, дрожа от разрывающей сердце печали и страстного желания.

— Я не хочу, чтобы ты уходил, — услышала она себя и, обвив руками его шею, приникла к его неподатливому телу. — Ты даже не хочешь поцеловать меня на прощание? — спросила она трепеща.

Его тело замерло в напряженной позе, выражающей отказ, затем он заключил ее в объятия.

— Черт бы тебя побрал! — яростно прошептал он, когда его губы прижались к ней с жестокой жадностью.

Кэти прильнула к нему, отвечая со всей беззащитностью желания. Его руки ласкали ее и вдруг оттолкнули. Кэти, задыхаясь, посмотрела на него и отступила в страхе, заметив гнев в его глазах.

— И это все, что ты хочешь от меня, Кэти? — зло спросил он.

— Да, — быстро сказала Кэти. — То есть я имею в виду, что я ничего не хочу. Я… я только знаю, как отвратителен был для тебя этот вечер, и…

— И поэтому ты затащила меня сюда, чтобы мы провели время получше, не так ли? — прервал он ее, оскорбительно растягивая слова.

— Нет! — воскликнула Кэти. — Я…

Она смолкла, когда его темные глаза окинули ее с головы до ног. Кэти подумала, что он сейчас повернется и уйдет, но он подошел к кофейному столику. Рамон взял ручку, лежавшую около телефона, и что-то написал в маленьком блокнотике. Дойдя до двери, он повернулся:

— По этому телефону меня можно найти до четверга. Захочешь поговорить — звони.

Его взгляд задержался на ее лице, и затем он вышел, закрыв за собой дверь.

Кэти стояла там же, где он оставил ее, ошеломленную, несчастную. Этот последний взгляд перед его уходом… Он смотрел так, как будто пытался запомнить ее лицо. Ненавидя ее, он все же хотел навсегда сохранить память о ней. Кэти не могла поверить, что она так расстроена. Слезы навернулись на глаза, с большим трудом ей удалось проглотить ком в горле. Она пошла в спальню. Что с ней происходит? Она получила именно то, что хотела, не так ли? Да, но не совсем. Она хотела Рамона. Но чтобы при этом он оставался в Сент-Луисе, служил в какой-нибудь престижной фирме.

Следующим утром Кэти, решительная и бодрая, появилась в своем кабинете. И только синяки под глазами и сдержанность ее всегда непринужденной улыбки говорили о бессонной ночи.

— Привет, Кэти! — услышала она. — Как твои четыре выходных?

— Хорошо, — ответила Кэти. Она взяла пачку сообщений, которую протянула ей секретарша. — Спасибо, Дона!

— Как насчет кофе? — поинтересовалась Дона. — Выглядишь ты не ахти. Только непонятно — ты четверо суток не ложилась в постель или четверо суток не вылезала из постели?

Кэти выдавила бледную улыбку в ответ на добродушный смешок Доны:

— Кофе я бы выпила.

Скользнув взглядом по сообщениям, она прошла в свой маленький кабинет, опустилась в кресло около письменного стола и осмотрелась вокруг. Иметь личный кабинет, не важно, какого размера, считалось престижным в Техническом бюро, и Кэти всегда гордилась этим свидетельством своего успеха. Сегодня это показалось ей довольно-таки бессмысленным. Как могло случиться, что, запирая стол в пятницу, она и не слышала о Рамоне, а сейчас мысль о том, что она никогда не увидит его снова, терзала ее сердце. «Тело, но не сердце», — решительно поправила себя Кэти. Она взглянула на Дону, которая поставила ей на стол чашку дымящегося кофе.

— Мисс Джонсон хотела бы видеть тебя в девять пятнадцать, — сказала Дона.

Вирджиния Джонсон, шеф Кэти, была блестящей, одаренной, привлекательной незамужней сорокалетней женщиной. Она заправляла кадровым отделом. Из всех женщин, сумевших сделать карьеру, Кэти восхищалась Вирджинией больше, чем кем-либо другим.

По сравнению с маленьким кабинетом Кэти, предназначенным для бесед с кандидатами на работу, кабинет Вирджинии был просторнее и обставлен прекрасной французской мебелью, на полу лежал плотный добротный зеленый палас. Кэти знала, что Вирджиния готовит ее на свое место, что она намерена именно Кэти передать руководство отделом кадров, сделать ее новым владельцем этого кабинета.

— Надеюсь, ты хорошо отдохнула? — спросила Вирджиния, улыбаясь, когда Кэти вошла в комнату.

— Очень, — сказала Кэти, садясь в кресло напротив стола Вирджинии. — Так хорошо, что до сих пор не пришла в себя.

• Предыдущая
• 18/58
• Следующая