Смерть по ходу пьесы - Макбейн Эд - Страница 40

• Предыдущая
• 40/63
• Следующая

— И девушка просто берет и раздевается?

— Если сцена того требует.

— А в этой пьесе есть сцены с раздеванием?

— Нету.

— То есть Мишель Кассиди не раздевалась ни разу за всю пьесу, да?

— Ни разу.

— Так что у ее приятеля не было причин раздражаться из-за этого?

— Не было.

— Тогда из-за чего же он так взбесился, что нанес ей двадцать две раны?

— Если это действительно сделал он, — продолжал упорствовать Риганти.

— Да, конечно, он, кто ж еще, — сказал Олли.

— Возможно, это Энди.

— А кто он такой?

— Она. Андреа Пакер. Она играет Дублершу. Помните сцену, которую вы только что прочли...

— Да, верно.

Олли на некоторое время задумался, потом изрек:

— Нет, это не она. И не другая девушка.

— А почему нет?

— Потому, что они актрисы, — сказал Олли.

— Ну и что?

— Они обе смотрят кино.

Как только Карелла встал с кровати, он сразу же позвонил Риганти, надеясь договориться с ним о встрече на сегодня. Риганти сообщил, что вчера вечером с ним уже беседовал один детектив.

— Какой детектив? — удивился Карелла.

— Олли Уикс, — пояснил Риганти. — Это был очень ценный визит.

Карелла с недоумением подумал, что бы это могло означать.

— Если у вас есть сегодня немного свободного времени, — сказал он, — мы могли бы...

— Да, конечно, но я буду репетировать с девяти и до...

— Это ничего, мне все равно нужно поговорить еще кое с кем в театре.

— Ну конечно, приходите, — сказал Риганти. — Я буду рад поговорить с вами.

Карелла еще раз подумал, что такого ценного могло быть в визите Толстого Олли, и заспешил в душ.

Пробка на автостраде Фарлея задержала его на добрых сорок минут, и в театр он попал только в десять минут десятого. Карелла быстро огляделся по сторонам и с облегчением убедился, что на этот раз Олли его не опередил.

Риганти, одетый в джинсы, мягкие итальянские туфли и свободный свитер из хлопчатобумажной пряжи, уже находился на сцене вместе с Андреа Пакер. Этим утром на ней была зеленая мини-юбка, апельсинового цвета тапочки и такая же апельсиновая футболка, под которой не было лифчика.

Риганти пытался что-то объяснить режиссеру и автору пьесы, которые сидели в шестом ряду. Как понял Карелла, это было их обычное место. Карелла остановился у входа в зал, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте, и попытался разглядеть, есть ли в зале кто-нибудь еще.

— ...более жизненный подход, — говорил Риганти. — Более жизненное прочтение сцены.

— Погодите, дайте разобраться, — сказал Кендалл. — Вы говорите, что вы с Энди пришли сегодня в театр пораньше...

— В восемь утра, — сообщила Андреа.

Карелла звонил Риганти в половине восьмого.

— ...чтобы прочесть сцену, которую мы сейчас репетируем? — завершил свой вопрос Кендалл.

— Чтобы опробовать ее, — уточнил Риганти.

— Точнее, чтобы ее улучшить, — сказала Андреа.

— Улучшить? — насторожился Корбин.

— Ну, да. Чтобы улучшить, — признал Риганти.

— Новую сцену? — спросил Корбин.

— Просто чтобы посмотреть, сможем ли мы найти ключ к ней, — пояснил Риганти.

— Найти способ вжиться в нее, — сказала Андреа.

— Найти более жизненное прочтение, — добавил Риганти.

— Мою новую сцену? — словно не веря своим ушам, переспросил Корбин.

— Ну... да. Вашу... гм... новую сцену.

— Которая, между прочим, совершенно ужасна, — заявила Андреа.

— И правда ужасна, — поддержал ее Риганти. — Мы просто попытались найти ключ к ней, вот и все.

— Улучшить ее? — еще раз переспросил Корбин.

— Попытаться...

— Импровизировать? В моей новой сцене?

— Просто попытаться добавить немного реализма, — сказал Риганти и повернулся к Андреа в поисках поддержки.

— Привнести некоторые реалистичные черты, — сказала Андреа и ободряюще улыбнулась.

— Нет, спасибо, я считаю, что эта сцена достаточно реалистична, — холодно проронил Корбин. — И между прочим, импровизация существует для занятий в актерских классах, а здесь у нас репетиция пьесы. Так что давайте, если вы не против, пройдем новую сцену. Так, как я ее написал, пожалуйста. И будьте добры, с моими словами.

— А мне любопытно, к чему там они пришли, — вдруг вмешался Кендалл. — Сколько времени это займет? — обратился он к актерам, стоящим на сцене.

— Десять минут, — отозвался Риганти.

— Почему бы нам не посмотреть, Фредди? — спросил Кендалл. — Что тут плохого?

— А что тут хорошего? — возмутился Корбин. — Нам нужно пройти восемь страниц нового текста...

— Это просто упражнение, — сказал Кендалл. — Чтобы актеры держались более раскованно.

— Эшли...

— Если это пойдет на пользу им, это может пойти на пользу всей сцене. Давайте, Марк! — крикнул режиссер.

— Эшли...

— Мы попытались сделать... — начал было Риганти.

— Да вы не рассказывайте, вы показывайте, — прервал дискуссию Кендалл.

— Спасибо, — отозвался Риганти и кивнул Андреа. Девушка тут же уселась на деревянный стул с жесткой спинкой, сложила руки на коленях и опустила голову. На сцене и в зале воцарилась тишина. Во всем театре было только двое актеров, которые приготовились импровизировать для режиссера, драматурга и детектива, сидевших в замершем темном зале. Риганти начал кружить вокруг стула. Карелла внимательно наблюдал. Риганти не произносил ни слова, он только ходил вокруг девушки.

— Послушайте, мисс, — наконец произнес он, — давайте будем мыслить здраво, хорошо? Вы хотите, чтобы я поверил...

— Я этого не писал! — так громко прошептал Корбин, что это было слышно даже Карелле, стоявшему в задних рядах.

— Это импровизация, — таким же громким шепотом ответил ему Кендалл.

— Я не желаю, чтобы они меняли...

— Да ради Бога, дайте же послушать!

В зале снова стало тихо.

Актеры на сцене замерли, глядя в зал и ожидая дальнейших указаний.

— Продолжайте, пожалуйста, — негромко произнес Кендалл.

На мгновение Риганти заколебался. Потом он кивнул Андреа, и та приняла первоначальную позу — руки сложены на коленях, голова опущена. Риганти снова начал расхаживать вокруг стула. Карелла подумал, что это у него неплохо получается — ходить кругами.

— Мисс, — грубовато-фамильярным тоном начал Риганти, — давайте будем мыслить здраво, хорошо? Вы хотите, чтобы я поверил, что вы дублировали главную роль в пьесе, девушку убили, а вы ни разу даже не подумали: «Эй, а почему бы мне не занять ее место?»

— Нет, я никогда не думала ничего подобного, — сказала Андреа.

— Вы что, не смотрите кино, мисс?

— Конечно, я смотрю...

— Вы никогда не видели в кино, как звезда ломает ногу, а дублерша занимает ее место?..

— Я такого не писал! — прошептал Корбин.

— Тсс! — шикнул на него Кендалл.

— ...и как у всех этих долбаных подсобных рабочих, которые сидят под потолком, рядом с прожекторами, захватывает дух, когда она начинает петь? И как у старика, который задергивает занавес, от удивления отвисает челюсть, — продолжал Риганти, кружа вокруг стула, словно акула, приближающаяся к намеченной жертве, — а старушка костюмерша, которая только что подгоняла костюм по девушке, стоит, словно ее громом поразило, и вообще весь этот долбаный театр приходит в изумление от того, как здорово дублерша выступает, — произнес Риганти, остановился прямо перед Андреа, ткнул в нее пальцем и воскликнул: — Вы хотите сказать, что никогда не видели подобных сцен, мисс?!

— Да, я видела...

— ...вы что, не смотрите кино?

— Я смотрю кино, но...

— Тогда давайте мыслить здраво! — крикнул Риганти и внезапно вышел из образа, перестал быть тем разъяренным детективом, который только что кружил по сцене, и в мгновение ока превратился обратно в нерешительного актера Марка Риганти, одетого в джинсы, мешковатый свитер и итальянские туфли. Он слабо улыбнулся и повернулся туда, где в шестом ряду сидели Кендалл и Корбин, ожидая, что они скажут.

• Предыдущая
• 40/63
• Следующая