Преступная связь - Макбейн Эд - Страница 33
- Предыдущая
- 33/78
- Следующая
— Почему ты мне не позвонил? — спросила она.
— Ты же мне запретила.
— Машину посылать я тебя тоже не просила.
— Я думал, тебе так будет удобнее.
— Я все время ждала твоего звонка. Мне постоянно казалось: вот-вот кто-нибудь из учителей возьмет трубку и позовет: «Сара, тебя к телефону». Я представляла, как подойду, скажу: «Алло» — и услышу твой голос. Меня начинала бить дрожь при одной мысли о том, что со мной случится при первом же звуке твоего голоса.
— И что ты решила?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, сказать. Когда я позвоню.
— Ты же не позвонил.
— Потому что ты мне запретила.
— А ты, выходит, всегда меня слушаешься?
— Всегда.
— С каких же это пор?
— С этого момента.
Его слова возбуждали и пробуждали в ней искушение. Ей захотелось отбросить в сторону халат, раскинуться перед ним и приказать ему снова начать целовать ее. Да и сам халат действовал на нее возбуждающе. Носить, пусть короткое время, что-то, принадлежащее ему, рождало иллюзию, что и сам Эндрю принадлежит ей.
— Так что бы ты сказала? — настаивал он.
— Наверное, я сказала бы: «Кто у телефона?»
— А я ответил бы: «Ты отлично знаешь, кто. Когда мы увидимся?»
— А я бы сказала: «Ах, это вы, доктор Кончельскис! Я собиралась позвонить вам сегодня, только попозже. Вы примете меня в среду?»
— Твоего доктора действительно так зовут?
— Нет, я назвала первое пришедшее на ум имя.
— Кончельскис, да?
— Да, — подтвердила она и вдруг покраснела, только сейчас поняв скрытый смысл его вопроса.
Он сидел на диване напротив, тоже в халате, хотя и не таком роскошном. Интересно, понимал ли он, насколько в духе Фрейда была ее случайная оговорка про доктора Кончельскиса? Да, конечно понимал, иначе стал бы он заострять на ней внимание.
— Ты знаешь анекдот про оговорку в духе Фрейда? — хихикнула Сара. — Мужчина пришел к психиатру и пожаловался, что не далее как сегодня утром в беседе с женой он оговорился и оговорка, несомненно, была сексуально окрашена. Доктор пожелал уточнить. «Так вот, — говорит пациент, — я хотел попросить: „Солнышко, передай мне, пожалуйста, бутерброд“. Но оговорился». — «Так что же вы сказали?» — "А вместо этого я сказал: «Ах ты шалава, затраханная, да ты мне всю жизнь загубила!»
Брови Эндрю удивленно взлетели вверх, а затем он разразился смехом. Саре очень понравилось наблюдать за сменой эмоций, так ярко читавшейся у него на лице, и она тоже расхохоталась.
— Ты видела «Чемпионский сезон»? — спросил он, все еще смеясь.
— Нет, — ответила она, не понимая, какая связь между каким-то чемпионским сезоном и доктором Кончельскисом, да и профессором Фрейдом тоже.
— Есть там одна фраза, ее говорит Пол Сорвино. Знаешь? Прекрасный актер. И в «Отличных ребятах» тоже он играет. Видела?
— Ты говоришь о кино?
— Да. На самом деле «Чемпионский сезон» поставили сперва в театре, но я видел только последующую экранизацию. Я не так уж часто хожу в театр, а ты?
— Почти вообще не хожу.
Сара не стала объяснять, что Майкл находил почти все спектакли чересчур примитивными.
— А другой поставлен по книге. О мафии. Но телевидение сперло у них заголовок, — помнишь шоу под названием «Крутые ребята»? — и им пришлось при экранизации назвать фильм по-другому. Так вот, кино вышло как «Отличные ребята». Пол Сорвино играл в нем капо. И очень хорошо сыграл. Очень достоверно.
— Кого он играл?
— Капо. Что-то вроде лейтенанта в структуре мафии. Похоже, что мафия устроена по военному образцу.
— А-а.
На самом деле ее интересовало, насколько шокировала его грубость, вылетевшая из ее уст. Еще ее интересовало, не готов ли он снова завестись. С Майклом чаще одного раза за ночь у них никогда не бывало. А иногда и за неделю. Эндрю же, казалось, пребывал в постоянной готовности. Мысль о том, что ему всего лишь двадцать восемь, действовала на нее возбуждающе. Порой ей казалось, что она затащила в постель семнадцатилетнего мальчишку. А еще ее интересовало, удастся ли ей сегодня что-нибудь поесть. В прошлую среду она вернулась домой голодная как волк. Обедать с девочками, конечно, очень приятно, вот только набрасываться на ужин, едва переступив порог, как-то неудобно. Тут Саре пришло в голову, что виски, похоже, оказывает на нее свое действие; она уже не могла восстановить нить беседы.
— Ну так вот. Другой фильм был о том, как после многих лет встретились бывшие игроки баскетбольной команды. Там еще Роберт Митчем играл, не помнишь?
— Нет.
— Он играл тренера.
Сара гадала: удастся ли ей завести его на расстоянии. Просто сидеть вот так, напротив, и заставить потерять голову. Пожалуй, стоит попытаться.
— Ну так вот. Сорвино, разговаривая с кем-то из игроков, невзначай обмолвился: «За всю свою жизнь я любил только одну женщину. Знаешь кого? Мою мать. И на фиг вашего Фрейда!»
Сара расхохоталась. Эндрю тоже. Отсмеявшись, Эндрю принялся за свой мартини. Сара пригубила виски, затем сменила позу так, чтобы полы халата разошлись у нее на груди.
— Мы сможем потом поесть? — спросила она.
— Конечно. Ты голодна?
— Позже проголодаюсь. Давай сперва допьем.
— Тут в округе полно хороших ресторанов. Но я думал, ты не захочешь никуда идти.
— Полагаю, не стоит.
— Я так и думал.
— Правильно.
Сара вытащила из-под себя ноги и наклонилась, чтобы поставить бокал на кофейный столик. Халат еще больше распахнулся. Она чувствовала на себе его взгляд. Она запахнула полы халата, закинула ногу на ногу и откинулась на спинку стула.
— А как ты меня описал? — поинтересовалась она.
Эндрю непонимающе уставился на нее.
— Когда посылал за мной Билли.
— А, вот ты о чем. Я сказал, что тебя зовут миссис Уэллес, и что ты — высокая, потрясающе красивая блондинка.
— Ты действительно считаешь, что я высокая?
— Да.
— А какой, по-твоему, у меня рост? — спросила она и снова наклонилась за бокалом, дав ему возможность вдоволь насмотреться на ее обнаженную грудь, а затем приняла прежнюю позу — сплошная невинность и наивность.
— Пять футов десять дюймов, — предположил он.
— Во мне пять футов и восемь дюймов.
«Так, и что там у нас происходит под халатиком? — гадала она. — Проявляем признаки жизни?»
— Ты кажешься выше, — заметил Эндрю.
— Иллюзия, — отмахнулась Сара и сменила положение ног. — Ты действительно считаешь меня красивой блондинкой?
— Еще как считаю.
— Что еще ты сказал ему обо мне?
— Больше ничего.
— Ты описал ему, какая у меня грудь?
— Нет.
— Как, тебе не нравится моя грудь?!
— Очень даже нравится.
— Тогда почему ты ее не описал ему?
Она уже сама начала заводиться, представив, как он рассказывает о ее груди постороннему мужчине.
Эндрю молчал.
— Как ты думаешь, он возбудился бы, если бы ты описал ему мою грудь?
— Весьма вероятно.
— И то, какие у меня соски? — она, широко распахнула халат на груди. — Тебе нравятся мои соски?
— Да.
— Видишь, они набухли.
— Вижу.
— А ножки мои тебе нравятся?
Сара вытянула ноги перед собой, оттянув носки и подняв полы халата до колен. — Ты говорил ему о моих ножках?
— Нет.
— Значит, ножки мои тебе тоже не нравятся?
— Я обожаю твои ножки. Но ему я о них не говорил.
— А говорил, что я натуральная блондинка?
Она скинула халат с плеч и изогнулась ему навстречу.
— Ты отдаешь себе отчет в том, что ты со мной делаешь? — хриплым голосом спросил он.
— А что я с тобой делаю?
— Чего ты добиваешься?
— Я хочу возбудить тебя.
— Ты и возбуждаешь. Никогда не видел женщины, которая могла бы так возбуждать.
— Хочу, чтобы у тебя опять встал, — прошептала она.
— Уже.
— Хочу, чтобы ты проник в меня.
— Да.
— Сейчас же, — простонала Сара. — Хочу, чтобы ты трахнул меня сию же секунду!
Он поднялся с дивана и подошел к ней. Под хлопчатым халатом угадывалось, как он возбужден. Эндрю развязал пояс, и халат упал. Одной рукой Эндрю крепко взял ее за подбородок. Другой отбросил прядь волос с уха и большим пальцем раздвинул ей губы...
- Предыдущая
- 33/78
- Следующая
