Из Багдада в Стамбул - Май Карл Фридрих - Страница 15
- Предыдущая
- 15/89
- Следующая
– Как он устроен?
– Они построили хижины из веток. В одной лежат связанные по рукам и ногам хаддедины.
– Ты точно это знаешь?
– Да, сиди! Ночью я облазил весь лагерь, пытаясь добраться до пленных. Не удалось. Тебе-то это удастся, сиди, ведь это ты учил меня искусству красться.
– Я не понимаю, почему они сразу не покинули это место.
– Мне бы тоже не удалось понять, сиди.
– Я должен тебя похвалить, Халеф! Тебе удалось так близко подобраться к нам, что мы тебя не заметили. Из чего ты заключил, что я нахожусь именно здесь?
– Из твоей привычки выбирать места, где тебя не видно, но откуда ты можешь за всем наблюдать.
– Ладно, теперь дайте мне подумать, что делать дальше. Алло, отведи моего жеребца напиться и дай ему еще травы.
Угольщик не успел подняться, чтобы выполнить поручение, как пес тихо заворчал. Внизу показался всадник, который быстро приближался, пустив лошадь рысью.
– Эй, мне убрать его, мистер? – спросил Линдсей.
– Никоим образом!
– Но ведь это беббе!
– Не трогайте его, мы ведь не коварные убийцы!
– Но тогда получим лошадь!
– Мы и так получим.
– Хм! Не коварный убийца, но плутишка. Ворует лошадей. Хм! Этот беббе появился здесь явно не случайно. Зачем он покинул своих, куда направляется?
Приблизительно через час загадка была разгадана, ибо всадник несся мимо нас без понятия, что мы находимся на его пути.
– Что он там внизу делал, этот парень? – спросил Линдсей.
– Он посланец.
– Посланец? От кого?
– От шейха Газаля Габойи.
– К кому?
– К отряду беббе, находящемуся отсюда в получасе езды.
– А откуда вы знаете?
– Я так полагаю. Этот шейх каким-то образом узнал, что мы приедем, и выставил две засады для надежности.
– Неужели это правда?
Вот это мне и надо было исследовать. Было обговорено, что англичанин останется с Алло и с моим конем в нашем прежнем укрытии, тогда как я с Халефом пойду на разведку. Если я до обеда следующего дня не вернусь, сэр Дэвид на моей лошади поедет в Бистан (угольщик его проводит) и там, у брата Алло, будет ждать меня четырнадцать дней.
– Если я с Халефом и тогда не приеду, – заключил я, – значит, нас нет в живых, и вы, сэр Дэвид, можете унаследовать мое имущество.
– Мда. Наследство! Да я разнесу весь Курдистан! И что же это за наследство?
– Мой конь.
– Этого не будет. Если вас убьют, эту страну сотрут с лица земли! И коней, и овец, и ослов, и беббе. Всех!
– Ну, не будем пока заходить так далеко. Наши задачи куда более скромные. Пока что надо проучить курдов банна.
– Только сделайте это как следует! Не говоря им ни слова! Молча!
Проинструктировав Алло, я забросил за плечо оба ружья и доверился Халефу.
Он повел меня той же дорогой, которую проделал утром, и убедил меня в том, что он действительно очень способный ученик. Он использовал любое, даже самое незаметное, укрытие на местности, осматривал окрестности и двигался как индеец, совершенно не оставляя следов.
Мы пробирались между деревьев, но так, что перед нами было открытое пространство. При мне была собака, и при благоприятном ветре нам не грозила никакая неожиданность.
Вскоре мы оказались у места, где на нас напали. Халеф хотел сопровождать меня дальше, но я не позволил ему.
– Если меня поймают, ты знаешь, где найти англичанина. Лучше всего тебе залезть на одну из тех вон пиний, которые растут близко друг к другу, – их густые ветви надежно спрячут тебя. Распознать звук моего ружья или грохот штуцера ты ведь сможешь? Я окажусь в опасности, только если ты услышишь мои выстрелы.
– А что мне тогда делать?
– Сидеть и ждать, пока я громко не позову тебя, а теперь лезь наверх!
Я свистнул Дояна, и мы двинулись. Дело было опасным – при полном свете подобраться к вражескому стану, чтобы все увидеть и запомнить.
Через некоторое время я увидел сквозь ветви первый шалаш. Он был сооружен в виде пирамиды, по древнему способу, из веток. Я снова подался назад, чтобы сделать полукруг и зайти с другой стороны, – надо было убедиться, забрались ли беббе в лес. В этом случае они оказались бы у меня за спиной, и я был бы неминуемо обнаружен.
Я пробирался от дерева к дереву, выбирая самые толстые стволы. Скоро я понял, что меры осторожности не оказались лишними – я услышал человеческие голоса, на это же указал мне Доян, ткнув меня мордой. Умное животное не издало ни звука и только смотрело на меня большими круглыми глазами. Продвигаясь в сторону, откуда доносились голоса, я вскоре увидел троих мужчин под деревом, которое с трех сторон окружала молодая поросль лавровишни. Это место было будто специально создано для подслушивания. И как только я понял, что тема их разговора – вчерашние события, я неслышно пополз вперед до самых кустов, где мог уже отчетливо слышать все их фразы.
Каково же было мое удивление, когда в одном из них я признал курда, которого дважды придавливал Доян, а я отпускал, потому, как он выдавал себя за джиаф! И пес тоже узнал его – глаза Дояна сверкали злобой, но он не издал ни звука! Алло был прав. Этот курд был беббе и стоял на посту, чтобы доложить о нашем прибытии. Наверняка у него была припрятана лошадь, и он сразу поскакал к своим, хотя мы полагали, что он двинулся на север.
– Все они глупцы, все! – говорил он. – Но всех глупее тот мужчина, что скакал на вороном жеребце.
Это он обо мне? Очень лестное замечание.
– Если бы он не захватил бы и не оскорбил оставшихся позади беджат, – продолжал рассказчик, – они бы не смогли рассказать нам, что подслушали. А он говорил о пути, который наметил.
Теперь разрешилась и эта загадка. Когда мы решали покинуть беджат, нас подслушали. Беджат выдали его за пленника беббе, чтобы добиться милосердия их победителей.
– Глупцом он был еще и потому, что дал тебе себя обмануть!
– Да, но еще глупее повел себя Газаль Габойя, когда приказал уберечь всадников и вороного. То, что первые пропали, – шайтан с ними, а вот коня жаль. Люди без лошадей и с ними их предводитель могли бы просочиться через горы незаметно, а вот с конем им так просто не уйти. Мы их внизу обязательно настигнем.
Трое беббе насобирали грибов, и здесь они их чистили и резали, чтобы потом отнести в лагерь. Прекрасное место для доверительного обмена мнениями!
– И что же решил шейх? – спросил третий.
– Он послал гонца. Другой отряд должен дождаться, пока взойдет солнце. Если к тому времени никто из беглецов не обнаружится, остальные сядут на коней и примкнут к нам для поисков. И мы сегодня же вернемся.
– А что станется с двумя пленниками?
– Это правоверные и очень твердые люди, они до сих пор не произнесли ни слова. Но они скажут, кто они, и заплатят выкуп, если не хотят умереть.
Я услышал достаточно и осторожно пополз назад. Эти трое уже заканчивали и если бы поднялись, то увидели бы меня.
Итак, я был глупцом, самым глупым из всех нас! Этот сомнительный комплимент показался мне справедливым. Но, тем не менее, нужно было срочно что-то предпринимать. К полудню хаддедины должны быть освобождены. Но как?
Трое мужчин поднялись со своих мест. Значит, я отполз вовремя. Тот, кто выдавал себя за джиаф, произнес: «Идите, я должен сначала приглядеть за лошадьми». За ним-то я и последовал. Он, сам того не ведая, привел меня в лощину, по дну которой текла речушка. Здесь к стволам деревьев и кустарников были привязаны восемьдесят лошадей на таком пространстве, чтобы для каждой хватило выпаса. Место было светлое и солнечное, и от первой до последней лошади было всего восемьсот шагов.
Сверху мне все было отлично видно. Лошади были прекрасными, но мне особенно приглянулись шесть. Порадовало меня и то, что за всеми ними наблюдал лишь один курд. Справиться с ним было бы делом несложным.
Мой незваный помощник подошел к каурому коню с белым пятном на лбу, наверное, лучшему в табуне. Он явно был его хозяином, и мне захотелось отблагодарить его за комплименты. «В лучшем случае он пойдет домой на своих двоих».
- Предыдущая
- 15/89
- Следующая
