Миры Роджера Желязны. Том 5 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 3

• Предыдущая
• 3/106
• Следующая

— Мы состязаемся под знаменем Крыланов, — эти слова Квайзер успел произнести еще до появления летучей твари.

Прозвучавший в ответ на них смех Валета был прерван ее появлением.

Увидев ее, Валет склонил голову, и желваки на его скулах окаменели.

Воцарившаяся тишина нарушалась лишь скрипом пера по пергаменту.

— Да будет так, — произнес Валет, помолчав.

Его вывели на центральную площадь территории, предназначавшейся для игр, где уже стоял человек по имени Блайт с огромным топором.

Валет быстро отвернулся и торопливо облизал губы. Затем его взгляд с неизбывной силой вновь притянуло сверкающее лезвие топора.

Еще до того, как Валету предложили встать на колени перед плахой, воздух наполнился шорохом кожистых летающих тварей — то была бесчисленная стая безмолвно пляшущих вокруг него крыланов. Они все летели и летели откуда-то с запада, но мелькали с такой быстротой, что отбрасываемые ими тени скользили над Валетом, не оставляя ему никакой надежды на спасение.

Он проклял их, зная, что беспощадный враг прислал своих слуг с целью поиздеваться над ним в смертную минуту.

Когда дело касалось воровства, Валету обычно сопутствовала удача. Сейчас же его выводила из себя перспектива потери одной из своих жизней из-за халтурно сделанной им самим работы. В конце концов он был тем, кем был…

Он преклонил колени и положил голову на плаху. В ожидании конца Валет гадал: правда ли, что голова сохраняет сознание в течение нескольких секунд после того, как отлетит от тела? Он попытался было отогнать эту мысль, но она возвращалась к нему снова и снова.

«А может, — думал он, — дело все же в чем-то большем, чем моя собственная небрежность? Не сам ли Повелитель Крыланов подстроил эту ловушку?.. Если так, это может означать только одно…»

Тонкие лучи света кромсали Тьму; белые, серебристые, голубые, желтые, красные — они то пронзали ее как шпаги, то изгибались дугой и превращались в волнистые полоски. Они рассекали глыбу темноты на ломти.

Все медленнее… медленнее… мелькание лучей… И вот уже эти полосы становятся непохожими ни на тропинки, уходящие в бесконечность, ни на нити гигантской паутины. Сейчас это всего лишь длинные тонкие прутья, через мгновение — коротенькие палочки — слабый пунктир света и, наконец, еле мерцающие точки.

Он долго смотрел на звезды, даже не отдавая себе отчета, что это такое. И лишь когда миновала целая вечность, в его сознание просочилось слово «звезды», и слабый свет мысли забрезжил где-то за яблоками бессмысленно вытаращенных глаз.

Безмолвие… никаких ощущений, кроме тех, что даровало ему зрение. И опять тянется несказанно долгое время, и вдруг почему-то приходит ощущение падения; ему казалось, что он падает с огромной высоты, медленно, медленно обретая свою сущность. И тут возникло понимание, что он просто лежит на спине, глядя прямо в небо, и что прежняя тяжесть бытия снова стала его неотторжимым свойством.

«Я — Валет из Страны Теней», — произнес он про себя, все еще не в силах пошевелиться.

Он не знал, ни где лежит сейчас, ни того, как он попал в это место, полное тьмы и звезд. Впрочем, это ощущение казалось ему немного знакомым; возвращение сознания воспринималось как нечто уже испытанное ранее, но только в очень отдаленном прошлом.

Тепло его сердца медленно растекалось по всему телу, вызывая легкое покалывание в членах, означавшее, что чувства возвращаются к нему. А потом пришло и понимание происходящего.

— Будь оно проклято! — таковы были его первые слова, ибо с возвращением способности обонять к нему пришло и осознание того, где именно он оказался.

Он лежал в Клоаке Глайва, на Западном Полюсе Мира, во владениях зловещего барона Дрекхейма, через княжество которого должны проходить все взыскующие воскрешения из мертвых.

Теперь ему стало ясно, что лежит он на куче вонючих отбросов в самой середине озера мерзкой помойной жижи. Жесткая улыбка скользнула по его губам, когда, должно быть, в сотый раз, он подумал, что если для смертных Клоака — и начало и конец их жизни, то для жителей Темной Стороны она сулит еще многие радости.

Едва Валет обрел способность шевелить правой рукой, он первым делом потер горло и принялся массировать шею. Боли не было, но воспоминание о казни снова пробудило в нем чувство предсмертного ужаса. Как давно это было? Скорее всего, несколько лет назад.

Он содрогнулся и постарался не думать о том, что случится, когда будет истрачена его последняя жизнь. Ужас ушел, но зато пришла и уж больше не уходила дрожь от холода. Валет яростно выругался, припомнив безвозвратно утерянную одежду; она к этому времени сгнила, надо полагать, вместе с его прежней плотью, либо, что вернее, давно сносилась до дыр на чужих плечах.

Он медленно поднялся, жадно глотая воздух. И тут же пожалел об этом — страстно захотелось на время вообще забыть о том, как дышат. Он отшвырнул в сторону похожий на яйцо камень, почему-то оказавшийся в его руке. Теперь, когда он уже почти пришел в себя, не было смысла долго оставаться на одном месте. Куда бы он ни пошел, все равно кругом был восток. Скрипнув зубами, Валет выбрал направление, где, как он надеялся, идти будет полегче.

Валет не знал, сколько времени потребовалось на то, чтобы добраться до берега. Хотя его глаза, привыкшие к сумеркам, быстро адаптировались к слабому свету звезд, настоящих теней, которые могли бы ему помочь, здесь не было.

Да и что есть время? Год — это время полного оборота планеты вокруг своего светила. Более дробное членение года достигается учетом других движений планеты… или движения ее обитателей.

Для Валета четыре годовых флюктуации Сумерек были четырьмя временами года. В пределах этих отрезков времени даты всегда можно было определить более точно либо с помощью звезд (благо они тут видны постоянно), либо применив магические принципы, помогающие выяснить настроение духов, повелевающих звездами. Он знал, что у жителей Светлой Стороны есть механические и электрические приспособления для отсчета времени, так как ему не раз доводилось красть такие. Но поскольку на Темной Стороне эти штуки категорически отказывались работать, то и надобности в них не было. Валет использовал их как безделушки, которые сбывал девкам из таверн в качестве амулетов потрясающей противозачаточной силы.

Голый и вонючий, Валет наконец достиг берега черного и безмолвного озера. Отдышавшись и чуть-чуть передохнув, он начал долгий путь на восток.

Путь шел в гору, петляя между луж и ям, до краев наполненных жидкими нечистотами. Целые реки вонючих стоков сливались в озеро — ведь вся грязь мира неизбежно собирается в Глайве. Иногда в воздух взлетали гейзеры помоев, высоко поднимаясь вверх и окатывая Валета с головы до ног, если он находился достаточно близко от них. Встречались тут и трещины и расселины, из которых поднимался сероводородный смрад. Проходя мимо, Валет поспешно затыкал нос и молился своим божественным покровителям. Сам он, по правде говоря, сомневался, что просьба о помощи будет услышана, ибо не был уверен, что боги уделяют много внимания этой части мира.

Валет торопился и почти не отдыхал. Путь по-прежнему шел в гору, и вскоре начали появляться небольшие выходы скальной породы. Дрожа от холода, он выбрал путь в обход скал. Он забыл (конечно, сделал это в свое время умышленно) многие наихудшие особенности этих мест. Мелкие, острые камешки ранили ноги, и он знал, что всюду, где проходит, оставляет кровавые следы. Сзади раздавались слабые шорохи каких-то многоногих тварей, сбегавшихся, чтобы вылизывать его кровь. Говорили, что здесь не стоит оглядываться — это приносит несчастье.

Он всегда огорчался вполне искренне, когда видел, что чье-то новое тело теряет кровь, а уж если оно принадлежало ему самому, то тем более. Но структура почвы постепенно менялась, и уже скоро под ногами оказалась гладкая поверхность камня. Немного погодя он с радостью заметил, что топот ног за его спиной стал глуше, а потом и вовсе исчез.

• Предыдущая
• 3/106
• Следующая