Миры Роджера Желязны. Том 11 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 40
- Предыдущая
- 40/66
- Следующая
Боров снова заговорил, и его слово прозвенело колоколом в холодном воздухе. Граф неожиданно стал скелетом, завернутым в черное. Что-то невидимое пронеслось над головами, хохоча, как безумное дитя. Бледные грибы выросли вокруг нас, и порывы ветра донесли запах серы из костра. Из его огня выползала наружу зеленая жидкость, разливаясь пузырящимися потоками. В пении теперь слышались все наши имена. Маккаб превратился в женщину, размалеванное лицо которой начало отходить от костей полосками, как кожура. Рядом с ним Моррис стал обезьяной, его длинные волосатые руки доставали до земли, и он опирался на костяшки пальцев. Рот его был широко открыт, обнажив широкие десны и зубы. Ларри стал истекающим кровью человеком, распростертым на земле. Воздух перед нами задрожал и превратился в зеркало, показывая отражение всей картины. Потом головы наших отражений отделились и поплыли влево.
Странное это было чувство — переходить из одного в другого, — потому что мне казалось, будто я не сдвинулся с места, хоть и ощутил внезапный груз медвежьей головы, увидел, как кабанья проплыла мимо и опустилась на плечи Джека. У Серой Метелки вдруг оказалась непомерно огромная, рогатая голова демона; у Джил — полосатая кошачья головка, и так далее по всей длине нашего полукруга.
Потом тела передвинулись вправо, и я стал кошкой с головой медведя, лежащей распластавшись под ее тяжестью; сердце мое стучало, как паровой двигатель. Джек стал демоном с головой борова. Снова наверху раздался смех. Если это не мое тело и не моя голова, тогда что же я такое — что распростерлось тут, среди грибов и вони, в чьих ушах звенит новая волна песнопений? Иллюзия, это должна быть иллюзия, не так ли? Никогда я не знал прежде, и все еще не знаю.
Грибы почернели, сморщились и опали, когда горячий зеленый поток добрался до них. Наши отражения в зеркале заколебались, превратились в разноцветные кляксы, слились воедино. Я снова взглянул вниз, но все тонуло в тумане. Потом — вверх, где что-то почти незаметно изменилось. Луна стала кроваво-красной и капала на нас. Мимо нее пролетела падучая звезда. Еще одна. И еще. Вскоре множество звезд дождем посыпалось с небес.
Зеркало треснуло, и мы с Джеком оказались стоящими в одиночестве на нашем конце, наш облик вернулся к нам, а сильный порыв ветра с севера сдул туман прочь. Другие тоже стали ясно видны — в прежнем виде, в разбитом на куски отражении. Звездопад поредел. Луна сделалась розовой, потом снова вернула себе цвет масла и слоновой кости. Я вздохнул и остался на месте, почувствовал, как Серая Метелка скользнула по мне взглядом.
Зеленые щупальца из костра начали застывать подобно лаве. В какой-то момент мне послышались из костра разнообразные звуки, издаваемые животными: блеяние, ржание, подвывание, скулеж, резкий лай, несколько разновидностей воя, кашель гигантской кошки, карканье, кошачий вопль. Потом воцарилась тишина, только сам костер потрескивал и шипел.
В воздухе родилась знакомая дрожь. Настало время Открывания. Я оглянулся назад, на Джека, и понял, что он тоже это почувствовал.
Ларри прополз еще на один фут вперед. Я смотрел на викария, когда он произносил завершающее заклинание. Увидел, как дернулась левая рука Графа. Но, очевидно, викарий тоже это заметил; он наклонился и поднял магическую чашу. Что-то темное слетело с кольца Графа, но викарий поймал его в магическую чашу, и оно отразилось в ночную тьму. В любом случае было уже, наверное, поздно убивать этого человека, так как Открывание определенно началось. Викарий снова нагнулся, взял икону и положил ее Графу на грудь. Кольцо больше не вспыхивало. В общем, глядя на Ларри и Графа, я поневоле испытал нечто вроде своеобразного уважения к викарию. Этот человек гораздо лучше знал свое дело, чем я мог предположить.
— Джил, — позвал он, — теперь пустите в ход волшебную палочку.
Джил достала из-под своего плаща волшебную палочку, подняла ее. Странно, но свечение камня на мгновение перестало усиливаться. В одно мгновение Джек тоже выхватил свою палочку, поднял ее и направил на ту же цель. Я снова услышал тяжелые шаги; на этот раз они приближались к нам. Прямоугольник опять стал наливаться светом, и в нем открылась великая глубина, в которой плавали разноцветные огни. Крики из губительного костра раздавались все громче: «Йа! Шаб-Ниггурат! Слава Черному Козлу!» Музыка тоже стала сильнее, а луна над головой сияла подобно маяку. Ларри полз все дальше. Справа в поле зрения появился экспериментальный человек и направился к нам. Я взглянул на Джека. На его лбу выступили капли пота. Я видел, что он переливает свою силу и волю в волшебную палочку, но Открывание продолжалось.
Экспериментальный человек доковылял до нас.
— Слав-на-я ко-шеч-ка, — произнес он, останавливаясь перед Джеком, что прикончило бы любого другого, но от гиганта уже и так пахло смертью, и он, по-видимому, ни о чем не подозревал.
Неожиданно Открывание остановилось, Врата отчасти потеряли свою глубину. Экспериментальный человек нагнулся и быстро схватил Серую Метелку.
— Слав-на-я ко-шеч-ка, — повторил он.
Потом повернулся и пошел обратно, в том направлении, откуда появился.
— Отпусти меня! — закричала Серая. — Я сейчас не могу уйти!
Он уселся перед костром и начал ласкать ее. Ларри продолжал ползти, теперь уже не останавливаясь.
Врата снова приобрели глубину. Мне показалось, что я увидел щупальце, шевельнувшееся внутри. Потом нечто большое и бесформенное поплыло в нашу сторону.
— Не слишком хорошо получается, — услышал я тоненький голосок.
Я огляделся в поисках источника. Голова Бубона вынырнула из левого кармана куртки Джека.
— Бубон, что ты здесь делаешь? — спросил я.
— Я должен был это увидеть, — сказал он, — чтобы узнать, правильно ли я поступил. Теперь я уже не вполне уверен.
Да, это было щупальце, тянущееся из темной приближающейся массы, нащупывающее Врата…
— Что ты хочешь сказать? — спросил я.
— Я — крыса из стаи. Я подумал, что вы остались в меньшинстве и у них больше орудий, а я хотел, чтобы победа была на вашей стороне. Поэтому я сделал то единственное, что умел…
— Что? — спросил я, уже начиная догадываться. Темная масса была уже гораздо ближе, я чувствовал густой запах мускуса, как от рептилии. Экспериментальный человек отпустил Серую Метелку, встал и снова направился к нам. Ларри продвинулся гораздо дальше влево от меня. Из Врат вынырнуло щупальце, пошарило кругом, наткнулось на правую ногу Морриса, обвилось вокруг нее и втащило его внутрь. Через мгновение оно вернулось за Маккабом. Послышались чавкающие звуки.
— Я устроил так, чтобы они потерпели поражение, после того как избавятся от вас, — объяснил Бубон.
— Как?
Теперь появилась целая масса щупальцев, и все они, извиваясь, ползли к Вратам.
— Я прокрался вчера ночью, — сказал Бубон, — и поменял местами волшебные палочки.
Мне показалось, что я слышу странные звуки кошачьего смеха. Так трудно определить, когда они улыбаются. Старый кот велел мне принести палку…
Carpe baculum: хватай волшебную палочку.
Я взвился в воздух, схватил ее зубами и вырвал из руки Джека. Я видел его изумленное лицо, когда проделывал это. Ужасный порыв ветра пронесся мимо нас. Я услышал крик викария: «Нет!» Текела взлетела вверх с его плеча, хлопая крыльями.
Повернув голову, я увидел, что Врата закрываются. Раздалось рычание, которым мог бы гордиться сам Рычун, и Ларри прыгнул на викария. Они покатились по земле, перекатились прямо через Графа, сбив с его груди икону. Затем мощный ветер подхватил их и понес к закрывающимся Вратам и дальше, в туннель. У Джил был озадаченный вид, она продолжала размахивать закрывающей волшебной палочкой, ее волосы и плащ развевались и летели вперед. Джек взял себя в руки. Он потянулся к сумке, запустил в нее руку, вытащил бутылку портвейна, в которой сидели ползуны, и швырнул ее в туннель, чтобы заклеить его. Потом широко улыбнулся мне.
— В бурю любой порт хорош, — заметил он.
- Предыдущая
- 40/66
- Следующая
