Миры Роджера Желязны. Том 11 - Желязны Роджер Джозеф - Страница 39
- Предыдущая
- 39/66
- Следующая
Викарий Робертс уставился на него и облизнул губы.
— По-моему, подобные вам должны больше склоняться в сторону нашей точки зрения, — заявил он.
— Мне нравится мир таким, какой он есть, — ответил Граф. — Прошу вас, давайте начнем.
Викарий кивнул.
— Начнем, — сказал он, — и закончим должным образом, широко распахнув Врата.
Граф швырнул в костер сучок и маленький сверток. Огонь плясал свой красочный танец, потрескивая и звеня, прожигая дыру в ночи, сквозь которую просачивались теперь поющие голоса. Мимо нас все время двигались тени, падали на алтарь и на поверхность камня. Я снова услышал вой, теперь уже гораздо ближе.
Я взглянул на викария и увидел, как он вздрогнул. Но вот он выпрямился и сделал открывающий жест. Произнес могущественное слово, звучно и медленно. Оно повисло в воздухе, отдаваясь эхом.
Надпись на камне начала светиться немного ярче, и теперь я уже мог различить, как образуется похожий на дверь прямоугольник, обрамляющий ее, та конфигурация, которая недавно втянула меня и Серую Метелку и отправила в путешествие по Стране Грез. Викарий повторил слово, и прямоугольник стал четким.
В пении стали слабо слышны повторяющиеся слова: «Йа! Шаб-Ниггурат!», словно раздающиеся в ответ. Впереди меня Серая Метелка поднялась и стояла неподвижно.
Тогда викарий, вместо того чтобы перейти к следующему этапу, повернулся и медленно двинулся к ткани, на которой покоился жертвенный нож. Я заметил, что Альхазредская икона за его спиной тоже начала светиться. Он опустился на колени, поднял нож обеими руками, поднес к губам и поцеловал. Потом встал и повернулся к алтарю. Текела все это время сидела у него на плече.
Справа от меня, за спинами Джека и Графа, что-то промелькнуло. К нам приближалась еще одна темная тень.
Викарий успел сделать всего один шаг, как огромный серый волк возник в свете костра и бросился мимо него к алтарю. Прибыл Ларри Тальбо, по всей видимости, вполне владея своим рассудком.
Он ухватил девочку за левое плечо зубами и стащил с алтаря. Быстро пятясь назад, точно так же, как тогда с полицейским, он поволок ее мимо нас направо, к северу, туда, откуда пришел.
Грохот выстрела потряс воздух, и Ларри споткнулся, на его левом плече появилось и стало расползаться темное пятно. Викарий держал в руке дымящийся пистолет, направленный в сторону Ларри. Однако Ларри почти тотчас же возобновил движение, и викарий выстрелил снова.
На этот раз кровь выступила на голове Ларри, он издал стон, челюсти его разжались, и Линет упала на землю. Затем Ларри свалился вперед, и по нему поплыли тени и свет от костра. Пение продолжалось — «Йа! Шаб-Ниггурат!», — сопровождаемое странной музыкой. Викарий снова нажал курок. Пистолет издал щелчок, но выстрела не последовало. Он тотчас же опустил его и стал дергать боек. Неожиданно раздался резкий выстрел, и пуля подняла фонтанчик пыли у южного края алтаря. Викарий отшвырнул прочь пистолет; возможно, он отлил всего три пули. Кустарные пули…
— Положите ее обратно на алтарь! — приказал викарий.
Моррис и Маккаб сейчас же покинули свои места и двинулись к распростертой девочке. Бока Ларри все еще тяжело вздымались, глаза были закрыты. Теперь на его голове, шее и плече было гораздо больше крови.
— Остановитесь! — сказал Граф. — Игрокам запрещено перемещать жертву, когда церемония уже началась!
— Никогда не слыхал о таком ограничении, — возразил викарий.
— Это часть традиции, — вмешался Джек. — Жертве должен быть оставлен, пусть небольшой, пусть даже символический, путь к спасению. Им позволяют уйти так далеко, как только они смогут. Их могут остановить. То место, где они упадут, становится новым алтарем. Если вы поступите иначе, вы разрушите схему, которую мы создали. Последствия могут быть катастрофическими.
Викарий на секунду задумался, потом сказал:
— Я вам не верю. Нас больше. Это блеф Закрывающего, чтобы смутить меня. Моррис! Маккаб! Положите ее обратно!
Они двинулись к ней, но тут Граф шагнул вперед.
— В подобных случаях, — произнес он, — противной стороне позволено воспрепятствовать такой профанации.
Я услыхал в отдалении тяжелые шаги, но мне показалось, что они не приближаются к холму, а удаляются в сторону. Моррис и Маккаб заколебались, потом двинулись вперед, протягивая к Линет руки. Граф перелился. Казалось, он не шелохнулся, но неожиданно очутился рядом с ними. Поднял руки, развел их в стороны вместе с ниспадающим плащом; протянул их вперед и полностью закутал Морриса и Маккаба в складки плаща. Всего секунду он стоял, скрестив на груди руки, а потом послышался треск.
Он развел руки в стороны, и те двое упали на землю и лежали, странно изогнувшись, из их глаз, носа и рта потекла кровь. Глаза были широко раскрыты. Они не дышали.
— Вы посмели? — закричал викарий. — Вы посмели тронуть моих людей?
Граф медленно повернул голову, снова поднимая руки.
— Вы имеете наглость обращаться ко мне подобным образом? — произнес он.
Он снова потек вперед, хотя на этот раз медленнее. Музыка становилась все более и более отчетливой, пение звучало громче, надпись светилась все ярче. И как раз когда Граф двинулся, я заметил молчаливую фигуру в тени справа от меня, чье присутствие сначала ощутил в виде запаха, знакомого мне по встрече в лесу при лунном свете. Он бесшумно приближался, тот самый чужой волк.
Рука викария змеей выскользнула из-под плаща и швырнула что-то в сторону Графа. Сейчас же течение прекратилось, и Граф застыл. Тем временем, загороженный от взора викария телом Графа, чужой волк впрыгнул в круг света от костра, ухватился за плечо Линет, продолжил то, что начал Ларри, потащив ее назад в темноту.
Граф вдруг лишился всей своей грациозности. Закачался. Сделал неверный шаг к викарию, рука которого вновь нырнула под плащ, вновь появилась и повторила прежнее движение.
— Что… это? — спросил Граф, качнувшись к викарию, который отступил назад.
Затем Граф упал.
— Прах из одного из ваших собственных гробов, — ответил викарий, — смешанный с кусочками реликвии с алтарного камня моей церкви, оставшегося еще с папистских времен. Косточка пальца святого Хилариана, если верить записям. Вам необходима ваша освященная земля, но избыточное освящение подобно разнице между целительной и убийственной дозой стрихнина. Вы согласны?
Граф пробормотал что-то в ответ на иностранном языке. А в это время волк с Линет исчез из виду; и я понял, что все его беседы с Ларри плюс собственные познания в наркотиках и добытые им образцы привели его несколько дней назад к успеху и он определил собственную идеальную дозу; и я только что стал свидетелем появления Великого Детектива в самой великой из всех его ролей.
Я провыл в ночную тьму:
— Хорошая работа!
— Желаю удачи! — донеслось до меня в ответ через несколько мгновений.
Теперь надпись сверкала, как алмаз. Возможно, свою роль сыграла смерть Морриса и Маккаба, трудно сказать. Викарий поднял голову и увидел, что Линет исчезла. Он бросил разъяренный взгляд на Джил.
— Вы должны были предупредить меня!
— Я только сейчас заметила, — ответила она.
— И я тоже, — вставил Ночной Ветер.
Викарий подобрал жертвенный нож, который перед тем уронил, снова занял прежнюю позицию и воткнул нож в землю у ног. Потом выпрямился, повторил слово власти и прибавил еще одно. Тотчас же его лицо превратилось в кабанье рыло, с пятачком, клыками и с разорванным ухом. Это продолжалось с минуту — до того, как Ларри открыл глаза. Он повернул голову, увидел, что Линет исчезла, быстро взглянул на алтарь и увидел, что ее там нет. Попытался подняться, но ему это не удалось. Я старался понять, насколько серьезно его положение. Правда, крови много, но раны в голову часто сильно кровоточат. Даже серебряная пуля должна попасть в какой-нибудь важный орган. Ларри попытался ползти вперед, ему удалось продвинуться на полфута, потом он остановился, тяжело дыша.
Викарий произнес еще одно слово. Серая Метелка внезапно сделалась полосатой, как маленький тигр. Это тоже быстро прошло. Текела начинала походить на стервятника. Джил вдруг превратилась в древнюю каргу, согнутую дугой, ее крючковатый нос почти касался торчащего вперед подбородка, космы седых волос падали на лицо. Я взглянул на Джека и увидел, что у него лохматая голова большого бурого медведя, желтые глаза уставились куда-то вперед, из уголков пасти течет слюна. Моя собственная шерсть стала кроваво-красной и мокрой; и я чувствовал, будто из моего лба растут рога. Не имею представления, на что я стал похож, но Серая Метелка в панике попятилась от меня.
- Предыдущая
- 39/66
- Следующая
