Воспоминания и необыкновенные путешествия Захара Загадкина - Ильин Михаил Ильич - Страница 41
- Предыдущая
- 41/74
- Следующая
Два учителя, карапуз и я
Карапуз без умолку задавал матери всяческие вопросы. Он хотел знать, почему стрелка часов ползет вниз, а потом вверх и кто ее передвигает. Он спрашивал, почему поезд придет, а не прикатится: ведь у вагонов не ноги, а колеса. Он допытывался, почему у него две руки, а не три, чтобы можно было грызть яблоко и в то же время бить в барабан? Такого неутомимого почемучку я еще никогда не встречал!
Малыш мне понравился. Я даже пытался угадать, каким новым вопросом он удивит свою маму.
Но мальчик оставил мать в покое, подбежал к моим соседям справа и спросил того, кто хвалил армянские сливы:
— Дядя, ты куда едешь?
— В Армению, — ответил армянин.
— А где твоя Армения?
— Моя Армения в Азербайджане…
От этого ответа я вздрогнул. Конечно, мальчик в таком возрасте, что ему не обязательно знать, где находится Армения. Но зачем забивать голову ребенка географической чепухой?..
Я было собрался объяснить симпатичному мальчугану, что чужой дядя шутит, но карапуз уже подошел ко второму соседу справа:
— А ты, дядя, куда едешь?
— В Азербайджан, — ответил азербайджанец.
— А где твой Азербайджан?
— Мой Азербайджан в Армении…
Тут я уж возмутился: взрослые люди издеваются над несмышленышем! Такой пытливый карапуз, а ему отвечают невесть что!
Дал малышу шоколадку, чтобы отвлечь его от горе-шутников, и говорю им:
— Как не стыдно, граждане! Мальчик любознательный, а вы над ним смеетесь…
— Почему — смеемся? — в один голос удивились армянин и азербайджанец. — Мальчик спрашивает, мальчику ответить надо…
Я еще более возмутился:
— Если вы, граждане, слабы в географии, лучше молчали бы!
— Почему — слабы, дорогой товарищ?
Я не стерпел оскорбления и невольно повысил голос. В ответ и они громче заговорили. Слово за слово, завязалась шумная перепалка, и нашу скамью обступили любопытные: думают, до драки дойдет, разнимать придется.
В эти минуты к нам подошел комсомолец-дружинник с повязкой на рукаве:
— О чем спорите, граждане, что не поделили?..
Оба учителя наперебой жалуются, будто я к ним из-за пустяка привязался. Хорошенький пустяк! Но как я ни доказывал свою правоту, а двоим больше веры, чем одному. Дружинник вежливо взял меня под руку и пригласил пройти с ним в штаб дружины.
Вот так история! Столько юных географов знает Захара Загадкина, а меня в комсомольский штаб ведут! На беду, и главных свидетелей нет: женщина с карапузом, из-за которого сыр-бор загорелся, скрылась подальше от нашей суматохи…
Начали посадку в вагоны, и дружинник отпустил меня, сказав на прощание:
— Нельзя из-за географии в драку ввязываться…
По-вашему, это и есть неприятная история, что меня чуть было не задержал комсомолец-дружинник? Нет, оба учителя правы оказались! Армения в Азербайджане, а Азербайджан в Армении! Даже не подозревал, что возможна такая географическая странность!
Рудник наоборот
Рудник — подземное сооружение, где добывают полезные ископаемые. Поэтому каждому понятно, что, направляясь в забои и штреки, горняки спускаются в недра и работают нередко на сотни метров ниже своих жилищ. В этом же городе, судя по рассказам ребят, горняки берут руду намного выше своих жилищ и в недра не спускаются, а, наоборот, поднимаются!
Поначалу я подумал: Захар, тебя обманывают, будь настороже! Но случайно встретил инженера-диспетчера с того рудника, и он подтвердил то, что рассказывали ребята.
— В нашем руднике есть телефоны, — добавил инженер, — и, бывает, позвонив в штрек, я спрашиваю: как дела у вас наверху?..
Такую диковину да не осмотреть?.. И я долго упрашивал инженера показать мне рудник, пока он не согласился и не разрешил приехать к нему через несколько дней.
Так я и сделал. Купил билет на автобус, и вскоре машина помчалась по одному шоссе, затем свернула на второе, шедшее вдоль речной долины.
Стоял конец марта, в долине уже командовала весна: раскрыла почки на деревьях, распускала цветы в садах. Но шоссе, петляя, все круче взбиралось в горы, и торжество весны быстро кончилось. Стало заметно холодней, деревья еще спали зимним сном, лежал снег. С одной стороны в глубокой теснине бурлила река, с другой — нависали каменные глыбы с уходящими к небу вершинами.
«Если рудник высоко в горах, а город построили ниже рудника, — соображал я, — то неудивительно, что горняки работают выше своих жилищ. Но как им удается не спускаться, а подниматься в недра?»
Безуспешно пытаясь решить эту загадку, к ночи я приехал в город и рано утром отправился к руднику. Дорогу туда я разведал накануне и, едва предрассветная голубизна прояснила темень на улицах, поспешил к небольшому белому домику. Там уже собирались горняки.
Подали вагон, похожий на трамвай, но без колес; не было перед ним и рельсов. Впрочем, меня это не смутило: раз рудник необычный, то и трамвай может быть со странностями.
Когда пассажиры заняли все сорок кресел, вагон тронулся. За шесть минут он продвинулся всего на два километра, хотя шел без остановок, напрямик через пропасть и с ходу разрезая облака. Я хотел опустить толстое смотровое стекло, ухватить зазевавшееся облако, но остальные пассажиры запротестовали — испугались холода.
Вот и конечная станция. Изнемогая от нетерпения, выскочил из вагона: еще немного, и раскроется секрет подъема в недра. И этот секрет начал раскрываться, как только я вошел в здание рудоуправления.
Разыскал знакомого инженера, и по его просьбе мне выдали горняцкий комбинезон, шлем с лампочкой над козырьком, резиновые сапоги, поручили меня провожатому — молодому технику.
Пройдя вслед за техником на верхний этаж здания, я увидел электропоезд с низенькими вагончиками. Мы сели на свободную скамью. Раздался гудок, дневной свет тут же погас, — поезд въехал в туннель и, набирая скорость, понесся под его сводами.
Вылезли у главного рудничного ствола, вошли в заполненный горняками стальной лифт. Я нисколько не сомневался: он опустит нас в толщу недр. Но лифт устремился не вниз, а вверх! От неожиданности я громко свистнул.
— Что с тобой, парень? — спросил стоявший рядом горняк.
— Вверх? — показал я на уходившие вниз стенки ствола.
— А куда же? Внизу нам делать нечего…
А наверху, на высоте сотен метров, над местом, где мы вошли в лифт, началось путешествие по длинным коридорам-этажам, отходившим в стороны от главного ствола. Будь я один, наверняка заблудился бы среди штреков и штолен. Но техник наперечет помнил все ходы, переходы и выходы.
В руднике было светло от электрических ламп и шумно. Проносились груженные рудой вагонетки, вгрызались в породу машины, часто слышались взрывы.
В конце одного штрека я заметил… дневной свет!
— Не удивляйся, — пояснил мой спутник, — наш рудник разрабатывается не сверху вниз, а снизу вверх! Мы под его крышей…
Не без опаски я заглянул за край штрека. Под облаками можно было различить горняцкий город.
- Предыдущая
- 41/74
- Следующая
