Запах страха. Коллекция ужаса - Джонс Стивен - Страница 35

Черити заметила:

— Я бы такого никогда не совершила. Я бы не смогла убить Дэна. Или его детей. Себя, может быть, но не других.

Сочинитель ужасов с непроницаемым лицом вручил матовый стакан Киаре.

— А я бы не смог убить себя, — сказал он. — Я слишком себя люблю. А других?.. Кто знает.

Робби несколькими глотками выпил колу.

— Вы хотите напугать нас!

— Конечно! Это же моя работа.

Дэн поинтересовался:

— И что, все они умерли? Она была неплохим стрелком.

Сочинитель сел в кресло и поднял трубку.

— Нет. На самом деле не все умерли. Одна из трех падчериц выжила. Ей выстрелили в голову почти в упор, но она осталась жива.

Дэн философски заметил:

— Да, и такое бывает.

— Бывает. В этом случае так и произошло. Ее звали Мод Паркхерст. Имя Мод было популярным в начале двадцатого века, когда умерли ее родители и сестры. Слышали про нее?

Дэн покачал головой.

— Она была испугана на всю жизнь и осталась без гроша. То, что с ней случилось, повредило ее разум. Или это сделала пуля. Как бы там ни было, она основала собственную церковь и была в ней и папой, и пророком. Называлась она (или называется, не знаю, может, она До сих пор существует) «Унионисты Неба и Земли».

Черити сказала:

— Я слышала о них. Как будто вполне невинные люди.

Сочинитель ужасов пожал плечами.

— В наше время? Возможно. Но тогда я бы так не сказал. Определенно нет. Церковь эта была на свой причудливый манер отталкивающей, как любой культ. Ничего, если я буду называть ее культом?

Киара одарила его приятной улыбкой.

— Пожалуйста. Лично я не возражаю.

— Один мой друг, его тоже зовут Дэн, как-то дал мне определение культа. Он сказал, что, если вождь получает всех женщин, это культ.

Дэн кивнул.

— Мудро. В этом что-то есть.

— Да, но к УНЗ, как его называли, это не применимо. Мод Паркхерст были не нужны женщины, впрочем, как и мужчины. Единственный способ попасть на небо, как говорила она своим приверженцам, — это жить подобно ангелам здесь, на земле.

Дэн фыркнул.

— Да уж. Любой здравомыслящий человек сказал бы им, что они не ангелы. Что для ангелов совершенно естественно и правильно жить как ангелы, но мужчины и женщины должны жить как люди.

— На самом деле мы почти ничего не знаем про ангелов, — с задумчивым видом вставила Черити. — Кроме того, что они служат вестниками Бога. Кажется, апостол Павел говорил, что у каждого из нас есть небесный покровитель из ангелов. Так что еще это нам известно. Но все равно очень мало.

— Чувствую, все сводится к сексу, — вставила Киара.

Сочинитель ужасов кивнул.

— Ты совершенно права, и я начинаю думать, что ты самый проницательный человек из собравшихся здесь. Действительно, все связано с сексом. Члены УНЗ воздерживались от любых форм сексуальной активности. Холостые не женились, женатые должны были расходиться и жить отдельно.

— УНЗ — Университет Небес и Земли. Так и вижу такую надпись на футболках.

Покашливание Черити потерялось в большой темной комнате.

— Знаешь, Киара, я не вижу в этом ничего плохого, если все это было добровольно.

— Я тоже не вижу, — согласился сочинитель ужасов. — Но это еще не все. Желающие присоединиться проходили годичный период инициации, по окончании которого в полночь проводилась церемония. Если у них были дети, эти дети, причем все, должны были присутствовать обязательно. Они наблюдали за тем, как их родители совершают самоубийство… Или то, что выглядело как самоубийство. Подробностей я не знаю. Знаю только, что после церемонии их безжизненные окровавленные тела выносили из церкви.

Черити прошептала:

— О боже…

— Когда паства расходилась по домам, — продолжал сочинитель ужасов, — детей приводили сюда. Им говорили, что это сиротский приют, и воспитывали их здесь как сирот. В скором времени здесь действительно появился приют. По-видимому, это давало какие-то налоговые льготы, так что учреждение зарегистрировали как церковный сиротский приют, и время от времени власти направляли сюда сирот. Вы, наверное, знаете, что то была эпоха сирот. Очень мало детей, если такие вообще были, попадали на воспитание в семьи. Чаще всего ребенок без родителей и близких родственников оказывался в приюте.

Дэн прибавил:

— Помню, когда-то выходил комикс про это. «Сиротка Энни» назывался.

Сочинитель ужасов кивнул.

— Да, основанный на популярном в девятнадцатом веке стихотворении Джеймса Уиткомба Райли.

Сиротка Энни к нам пришла

В шаляй-валяйный дом,

Посуда, мебель и кровать —

Все было в нем вверх дном.

Она в гостиной убрала,

На кухне подмела

И расшалившихся цыплят

С веранды прогнала.

Пока мы ездили с сестрой

Верхом на кочерге,

Сиротка Энни испекла

Лепешки в очаге.

Но только вечер наступил

И кончили мы есть,

Велела Энни нам с сестрой

К огню поближе сесть.

И сделав страшные глаза

И посмотрев на нас,

Сиротка Энни начала

Про гоблинов рассказ.

Мол, гоблины вас сцапают,

Уволокут и схряпают,

А потому вы слушайтесь

И будьте начеку!

^[28]

— Вот видите, — закончил, улыбаясь, сочинитель ужасов, — в те дни было возможно взять из приюта сиротку и сделать из нее горничную и няню. Платить было не нужно, вы ее просто кормили, одевали и давали крышу над головой. Несмотря на то что их таким образом облагодетельствовали, эти девочки повидали достаточно ужасов, одиночества и пустоты этого мира, чтобы стать родоначальниками того вида искусства, к которому имеет самое непосредственное отношение ваш покорный слуга. Это искусство устного рассказа страшных историй, превосходящее любое письменное сочинительство ужастиков.

— Им правда так плохо жилось? — спросила Киара.

— Здесь? Еще хуже. Я еще не рассказал вам самого страшного. Я даже еще не коснулся главного. — Сочинитель ужасов повернулся к Дэну. — Советую вывести из комнаты Робби. Так будет лучше.

Дэн пожал плечами.

— Он у нас смотрит телевизор. Сомневаюсь, что твои рассказы могут его напугать.

Черити поджала губы, но ничего не сказала.

Сочинитель ужасов воспользовался наступившей тишиной, чтобы раскурить трубку.

— Тебе не нужно оставаться, Робби. — Он выпустил облако душистого дыма и проводил его взглядом, когда оно начало медленный подъем к потолку. — Ты знаешь где твоя комната, и можешь гулять по всему дому, кроме запертых комнат.

Киара улыбнулась.

— Ага, тайны! Мы в замке Синей Бороды! Я так и знала!

— Никаких тайн, — возразил сочинитель ужасов. — Просто очень опасная лестница в подвал. Крутая, шатающаяся, да еще без перил.

Робби прошептал:

— Я не пойду.

— Понимаю. Время от времени, Робби, кто-то из детей узнавал или догадывался, что его родители на самом деле живы, и, когда такое случалось, он или она пробовали сбежать и вернуться домой. Я в свое время пытался узнать, как часто такое случалось, но данные по этому вопросу противоречивы. Где-то сказано, что таких случаев было три, где-то — что пять, где-то говорят, что двадцать. Должен заметить, что такие люди, как я, проводящие исследования подобного рода, очень скоро устают от повторяющейся цифры три. Это любимая цифра тех, кто не знает настоящих цифр. Здесь поблизости есть несколько мест, где когда-то находились могилы. Неотмеченные, безликие могилы, давно опустошенные исследователями. Но…