Запах страха. Коллекция ужаса - Джонс Стивен - Страница 19

Но никаких человеческих останков. Ни костей, ни скрюченных от боли фигур, как те, что были найдены под слоем песка в Геркулануме, где погибли рыбаки. Там даже не было останков животных, если не считать одного обугленного ослиного ребра. Город был покинут. Причем жители уходили не в спешке, и они не были охвачены страхом. После их ухода в городе царил порядок, пифосы были запечатаны, на полу не валялись металлические инструменты или оружие; ни стрел, ни тканей, ни украшений.

Только фрески, и они были повсюду. Столь прекрасные, столь искусные, что первые археологи, увидев их, решили, что откопали храмовый комплекс.

Но это был не храм. Это были жилые дома. Кто-то нанял художника или группу художников, чтобы расписать стены в каждой комнате. Морские панкрации и ласточки; дельфины и прогулочные лодки. Сами лодки украшены изображениями дельфинов и летящих морских птиц, на носах — золотые наутилусы. Венки из цветов. Кораблекрушение. И везде краски одинаковых цветов: охряно-желтая; оксидно-красная; краска из перетертого глаукофана — стекловидного минерала с серо-голубым блеском; яркая и чистая парижская лазурь. Но, разумеется, это была не французская, а египетская лазурь и помпейская лазурь, одна из первых открытых человеком красок, которой он пользовался тысячелетиями. Она изготавливается путем смешивания кальция с измельченными в порошок малахитом и кварцем и нагревания смеси до очень высокой температуры.

Но зеленого здесь не было. Это был сине-красно-золотой мир. Даже растения не были зелеными.

С другой стороны, рисунки были до того правдоподобными и свежими, что, впервые прикасаясь к ним, она подумала, что пальцы станут влажными. Глаза у боксирующих мальчиков были детскими. Взгляд антилоп сверкал безумным топазовым огнем диких зверей. Обезьяны с голубой шерстью походили на играющих кошек. Были там и улицы с прохожими. Можно было рассмотреть, как выглядели их дома из красного кирпича с желтыми ставнями.

Она перелистала книгу до конца, до описания сектора 3. Здесь было расположено самое известное здание города. И в нем находились самые известные фрески — женщина, названная «Богиней зверей», «Молящиеся», которые шли, словно по подиуму на модном показе, и «Очистительный бассейн».

Сборщицы шафрана.

Она посмотрела на изображение с восточной стены Третьей комнаты: две женщины собирают рыльца цветков крокуса. Цветы были похожи на стилизованные желтые огни, растущие из камней. Этот мотив повторялся и над фигурами, чем-то напоминая рисунок на обоях. Фрагменты раскрашенной штукатурки были тщательно собраны, недостающие места дорисовывать не стали, как было сделано в Кноссе по указанию первооткрывателя сэра Артура Эванса, что привело к довольно карикатурному эффекту.

Утверждать, что та или иная фреска находилась на какой-то определенной стене, было нельзя. Но сами рисунки сохранились практически в первозданном виде. Можно было увидеть, как престарелая женщина приподняла бровь, то ли в раздражении, то ли от нетерпения, или подсчитать цветочные рыльца на протянутой ладони молодого помощника.

Как долго им нужно было трудиться, чтобы наполнить эти корзины? Крокус цветет только осенью, и каждый цветок содержит лишь три темно-красные ниточки рылец, женских репродуктивных органов. На изготовление полфунта пряности может пойти до ста тысяч цветков.

И для чего они использовали эту пряность? Употребляли в пищу, делали краситель и продавали его египтянам, которые покрывали им повязки для мумий?

Сюзанна закрыла книгу. До нее доносились отдаленные звуки сирен, мягкое гудение вентилятора под потолком. Завтра они будут выбирать дом.

За завтраком они поехали в Эмбаркадеро, на огромный крытый рынок, расположенный в «Ферри-билдинг», бывшем здании паромного управления, которое пострадало больше века назад, в 1906 году, во время землетрясения. Там была лавка, где торговали исключительно оливками и настоянным уксусом. В другой продавали только грибы из больших плетеных коробов и корзин, полных древесных ушек, шампиньонов, каких-то грибов, похожих на оранжевые кораллы, сморчков, мацутакэ и золотистых лисичек.

Они купили кофе, пирожных и поели на скамейке, любуясь заливом. Какой-то мужчина бросал в воду палки для двух черных лабрадоров. Еще один плыл вдоль набережной. Яркий солнечный свет был прозрачным, как джин, и почти таким же крепким — от него слегка кружилась голова и клонило ко сну, хотя Сюзанна только недавно проснулась.

— К делу, — сказал Рэндалл, достал из кармана газету и открыл ее на разделе продажи жилья. Восемь объявлений он обвел овалом. — Первые два в Окленде, потом рванем в Беркли и Кенсингтон. Ты готова?

Вместе с потоком других машин они переехали мост Окленд-бей-бридж. Бронзовая вода по обеим сторонам выглядела так, будто она была слишком горячей для купания. Впереди лежал район Окленд-хиллс, где белые дома выстроились волнистыми линиями. Добравшись до города, они начали ездить из района в район, попадая то в тропики, то в пустыню: бунгало, почти скрытые листвой разлапистых деревьев, неожиданно сменялись белыми оштукатуренными домами, окруженными алоэ и агавой. Выглядело это одновременно причудливо и уютно, словно планировку города поручили доктору Сьюзу. ^[23]

— Здесь все делают, как они это называют, «постановку», — сказал Рэндалл, когда они остановились у ряда припаркованных на холме машин. Рядом с ними из травы поднимались ряды табличек с объявлениями о продаже домов. — Владельцы платят тысячи долларов декораторам за то, чтобы те обставили их жилье мебелью, повесили подходящие картины и все остальное. После этого дома выглядят на три миллиона.

Они прошли в первый дом — бунгало, спрятавшееся за деревьями, похожими на доисторические папоротники. Перед домом находился фонтан с карпами кои, которые смотрели на них из воды жадными серебристыми глазами. Внутри их взору открылись балки под потолком и деревянные полы, которые блестели так, будто были политы кленовым сиропом. Здесь был рояль, большие, заключенные в рамочки афиши из парижских кафе (в этот день Сюзанна увидела еще немало таких), много тяжелой темной средиземноморской мебели и несколько предметов в раннем миссионерском стиле, возможно, настоящих. На кухне пол был выложен плиткой. Главную ванную украшали мозаики.

Но Рэндалл на все это почти не смотрел. Он направился прямиком на террасу. Погуляв пару минут по дому, Сюзанна последовала за ним.

— Красиво, — сказала она. Уходящие вниз каскады садов уступали место ступенчатому холму, далее шла полоса городской застройки, за которой сверкал залив Сан-Франциско с белоснежными яхтами, которые, как лебеди, медленно проплывали под мостом.

— Еще бы, за четыре миллиона долларов, — ответил Рэндалл.

Она посмотрела на него. Губы его были жадно поджаты, но лицо казалось грустным, бледные глаза в ярком солнечном свете выглядели тоскливо. Он притянул ее к себе и посмотрел вдаль, над верхушками деревьев, а потом указал куда-то в голубую воду залива.

— Там мы были. Твой отель где-то там. — Голос его потеплел. — Ночью все это похоже на сказочный город. Огни, мосты… Невозможно поверить, что это построили люди.

Он прищурился, прикрыл глаза ладонью, потом отвернулся. Когда повернулся, его щеки были влажными.

— Идем, — сказал он, наклонился и поцеловал ее в лоб. — Нужно ехать дальше.

Они съездили в другой дом. Потом еще в один, и еще. От солнца и жары у нее закружилась голова. А еще от запахов незнакомых цветов, от игры воды в фонтанах и бассейнах, похожих на большие бирюзовые ромбы. Она ходила по дорогим спальням с незнакомыми людьми, заглядывала в гардеробные, ванные, сауны. Каждая комната дышала роскошью, даже воздух в них был наэлектризован, как перед большой вечеринкой. На столах стояли свечи из пчелиного воска, бутылки вина и хрустальные бокалы. Столешницы, покрытые итальянским кафелем, и сферические кобальтовые вазы с подсолнухами — еще один повторяющийся мотив.

Но они не встретили никого, кто мог бы действительно жить в одном из этих домов, только череду хорошо одетых женщин в дорогих, но сдержанных украшениях, которые встречали их обычно в кухне и первым делом совали в руки листовку с перечислением достоинств дома. Там были тарелки с печеньем и теплый банановый хлеб, только что из духовки. Бутылки искристой воды и органический лимонад.