Выбери любимый жанр

Никто, кроме тебя - Коллектив авторов - Страница 36


Изменить размер шрифта:

36

Дон Даниэль с радостью увидел, что в гостиной была одна Ракель. Ему, конечно, было неудобно и перед ней, он понимал, что подвел ее, но все-таки она его дочь, свой человек, а не одна из этих высокомерных богачек. Дон Даниэль вгляделся в лицо дочери – сердится или нет? Он вздохнул – Ракель сердилась, дон Даниэль слишком хорошо знал это выражение ее лица – не злое, но огорченное.

– Дочка, – умоляюще начал дон Даниэль. – Поверь. Моей вины нет в том, что произошло. У Чучо украли деньги. Я так расстроен за него! Он опять остался без гроша в кармане. А ведь это он нашел Антонио после аварии.

Ракель молча слушала отца. Она представила лица Виктории, Камилы, когда они узнают о случившемся с ними. А главное, Антонио, которому так хочется, чтобы она стала настоящей сеньорой Ломбардо! Антонио, делающий для нее невозможное. Она опять позорит его! Но Ракель смотрела на стоящего перед ней жалкого старого отца – по сути, доброго, милого ребенка, и чувствовала, что не в силах укорять его.

– Антонио дал ему очень приличную сумму, – продолжал дон Даниэль. – И эти деньги у него украли. Бедняга в полном отчаянии. Ему даже не на что купить еду.

– Представляю, – кивнула головой Ракель.

Она действительно очень хорошо представляла себе, что такое настоящая бедность – безденежье и голод. Ей было искренне жаль смешного, неуклюжего Чучо.

– Ты хочешь, чтобы я попросила Антонио дать ему еще денег? – спросила она отца.

– Нет, дочка, – замялся дон Даниэль. – Работу. Работу. Ракель, грустно улыбнувшись, только покачала головой. Как она может просить Антонио о таком одолжении! Кто она в этом доме: хозяйка, боящаяся прислуги? А она так боится Рамона.

В доме скрыто бушевали страсти. Камила не могла заставить себя думать и говорить о чем-либо, не касающемся Ракель. Обсудив все стороны и нюансы происходящего с Клаудио, Камила явственно осознала, что во всей истории каким-то образом замешан Макс. Но этого ей было мало – она жаждала найти доказательства сговора Макса и ненавистной Ракель. Но пока она лишь предполагала, что нищая продавщица из Гвадалахары – отъявленная мошенница.

Те же самые проблемы мучили и Антонио. Но устав от умозаключений, он нуждался в умном собеседнике, которому без опаски и со всей полнотой можно доверить свои сомнения. Оскар Пласенсиа, обладающий трезвым и скептическим умом и логически мыслящий – вот с кем решил поделиться Антонио. Он говорил долго, без утайки, называя все вещи своими именами. Только одно казалось ему бесспорным – невиновность Ракель.

Доктор слушал Антонио и не верил. Он понимал, что тот влюблен в Ракель и уже поэтому не может быть объективным. Влюбленные часто идеализируют предмет своей любви. Самым правильным решением было бы узнать поточнее о ее прошлом. Ракель может оказаться не той, за кого выдает себя.

– Нет, – с уверенностью сказал Антонио, и в голосе появилась непоколебимость, свойственная ему, когда он твердо верил в свою правоту, – Ракель такая, как я говорю. Искренняя, бескорыстная, благородная. Я не мальчишка и кое-что понимаю в женщинах. Да, доказательств ее невиновности у меня нет, как нет и доказательств вины Макса, но я уверен в этом. Разве моего слова недостаточно?

Доктор прямо глядел ему в глаза. Он не хотел лицемерить и соглашаться лишь для видимости.

– И все-таки эта девушка может тебя обманывать. Я не буду делать вид, что соглашаюсь только из расположения к тебе. Ты меня понимаешь?

Антонио кивнул. Как бы то ни было, Но Оскар был честен с ним, а Антонио всегда предпочитал правду лжи, какой бы неприятной эта правда не казалась. За прямоту он и ценил Оскара. Значит, на стороне Ракель не было ни одного человека среди его окружения – все настроены против нее. Как, должно быть, плохо девушке в этой атмосфере неприязни! Но Антонио понимал, что исправить это положение он не в силах. Нет доказательств, а если бы они и были, как бы он решился обвинять Максимилиано, родного сына Виктории? И Антонио вдруг захотелось немедленно увидеть девушку, быть с ней, просто слышать ее голос. Он набрал номер и попросил Рамона соединить его с Ракель. И удивительно – она сказала лишь несколько самых незначащих слов, но звук ее голоса прозвучал для него, как прекрасная музыка. Он понял, что хочет быть с ней сейчас, немедленно, черт с ними, с делами.

– Ракель, – неожиданно для самого себя сказал Антонио, – скажи Рамону, пусть приготовит яхту. Давай покатаемся, ты согласна?

И вот ослепительно белая яхта закачалась на лазурных морских волнах. Это было счастье. Это была одна из тех минут, которые память хранит вечно. Счастье – безбрежное, как море. Антонио поднялся на крышу каюты и нырнул прямо в прозрачную соленую глубину. И вот он уже поднимается на борт. Ракель невольно залюбовалась его загорелым сильным телом. Любимый. И надо же было так случиться, что судьба свела их вместе. Как бы угадав мысли Ракель, Антонио подошел и мокрыми от соленой морской воды губами прижался к ее губам.

– Ты сумасшедший, – только и смогла выдохнуть Ракель.

– Это ты свела меня с ума, – ответил Антонио, прижимая к себе девушку.

– Неужели это правда – мы вместе, – шептала Ракель. – Скажи мне, каким ты был в детстве?

– Я был плакса, – засмеялся Антонио счастливым смехом. – Был очень капризным и не любил делиться ничем своим. Я и сейчас не люблю делиться.

– Я тоже, так что берегись, – ответила Ракель между поцелуями.

А на берегу беседовала другая пара. Со стороны могло показаться, что эта милая девушка и сильный, атлетического сложения мужчина мирно беседуют о пустяках, загорая на солнце. Но все было гораздо сложнее. Марта не могла оторвать глаз от мощных плеч Луиса. Ей нравилось в нем все – его сила, его любезность, приятное лицо, но более всего – то, что он единственный из обитателей этого дома обращал на нее внимание, видел в ней человека, а не мусор, неизвестно как попавший в чистый дом. Да, Луис – прислуга, шофер, но разве она сама не такая же простая бедная девушка? Почему она должна корчить из себя важную сеньору и считаться с мнением тех, кто пренебрегает ею? Луис приглашает ее на дискотеку – прекрасно, она не собирается отказывать этому красавцу только из-за каких-то глупых предрассудков! Конечно, сестра снова будет недовольна. Ну и пусть! Ей хочется жить, веселиться, а не изображать из себя невесть что на радость Ракель… Она взглянула на улыбающегося Луиса, и тот безошибочно понял – Марта согласна! Значит, то, что задумали они с Максом, можно будет выполнить сегодня же. Нужного человека он уже нашел – каскадер, работал в кино. Ну, соглашайся же, Марта! Она нравилась Луису вполне искренне, но недостаточно для того, чтобы эта симпатия могла остановить его. Раз надо, значит, надо. Теперь оставалось дать точные указания Августину, он, безусловно, справится с этой несложной ролью.

– Луис! – раздался недовольный резкий голос Камилы. – Что с моей машиной!

– Она готова, – вежливо ответил Луис, хотя в нем закипала злоба.

– Может, хватит бездельничать? – стала отчитывать его Камила. – Тебе не за это платят!

– Видишь, – обратился Луис к Марте, когда Камила ушла. – Я для них слуга, а не человек. Раб.

– Сама-то она больно много работает, – усмехнулась Марта. – Ей за что, интересно, деньги платят?

Камила была тем человеком в доме, кого Марта ненавидела больше всех.

Глава 22

Цветы были настоящей страстью Рамона. Он обожал составлять букеты, учитывая интерьер и характер того, для кого они предназначались. Это занятие приносило ему неизъяснимое наслаждение, позволяя идеальному дворецкому выражать собственное «я». Сейчас он только что закончил аранжировку прекрасного букета, заказанного хозяином молодой жене. На губах Рамона играла блаженная улыбка. Но тут его взгляд упал на входную дверь, и улыбка немедленно сползла с лица, сменившись гримасой отвращения. В дверях, в расстегнутой мятой рубашке стоял Чучо и растерянно улыбался.

– Что вы тут делаете? – надменно осведомился Рамон. – Разве вы не уехали? Что вам нужно?

36
Перейти на страницу:
Мир литературы