Ханаанцы. На земле чудес ветхозаветных - Грэй Джон Генри - Страница 21

Микенская керамика отличается роскошными образцами великолепного качества и утонченного силуэта. Чаще всего роспись представляет собой широкие и узкие ленты, опоясывающие сосуд. Фигуры, нанесенные коричневой или красной краской, эффектно контрастируют со светлой основой. Они могут покрывать все изделие или его часть.

Если позволяли размеры сосуда, его дополнительно украшали рядами выдавленных волнистых линий. Чаще всего это шарообразные чаши с двойными ручками, резко сходящимися к фальшивому носику, и боковым горлышком, получившие наименование «У-образных ваз».

^{Рис. 44. Стилизованные мотивы на расписной керамике типа изделий из Телль-эль-Аджжула (по Барруа)}

По мере распространения по всему Восточному Средиземнорью и благодаря многочисленным местным имитациям форма сосудов ухудшалась, орнаментальные мотивы вытеснялись геометрическим рисунком и стилизованными зооморфными изображениями, характерными для бихромных изделий XVI века. Они в изобилии встречаются в прибрежных районах палестинской равнины, особенно к югу от Яффы – районе, занятом филистинцами в начале XII века.

Следовательно, к ним неправомерно применяется термин «филистинская керамика», хотя очевидно, что данные изделия – результат развития более раннего местного типа. Отмеченный аспект лежит вне сферы нашего исследования, поскольку разрушение таких поселений, как Телль-эд-Дувейр, Телль-бейт-Мирсим, Бетель или Гезер, означает окончание ханаанейского периода. Начинается заселение Палестины израильтянами и образование арамейских племенных союзов во внутренней части Сирии. Оно привело к образованию территориальных национальных государств в Сирии и Палестине.

Письменные источники содержат весьма неполную информацию по данному вопросу. Чтобы составить более полное представление, исследователям приходится опираться на разнородные косвенные свидетельства. Олбрайт считает, что остатки строений последней четверти бронзового века могут прояснить некоторые вопросы. В частности, величина и расположение зданий указывают на количество проживавших в них людей и отчасти систему организации семьи.

В большинстве городских усадеб небольшое количество крупных построек неизменно окружено множеством более мелких жилищ. Данная особенность, в частности расположение домов вокруг просторного центрального двора, указывает на наличие четкой семейной иерархии, характерной, например, для феодального общества. На это же указывает и распределение предметов роскоши в жилых домах и гробницах. Вероятно, выводы могут показаться чересчур категоричными, хотя многие наблюдения археологов подкрепляются документами, в частности политической перепиской между ханаанитскими правителями и египетскими чиновниками, сохранившейся на амарнских табличках.

Еще большей, чем таблички, информативностью обладают находки последнего времени, например аккадские и алфавитные тексты из канцелярии Угарита, подтверждающие информацию, сообщаемую в мифах и местных легендах.

В них рассказывается о превратностях судьбы двух древних правителей Керета и Эла, приключениях их семей и окружения. Оба произведения весьма важны для изучения системы правления и возникавших при этом проблем, существовавших среди ханаанитов.

Самые пространные варианты датируются первой половиной XIV века, в частности, сведения, содержащиеся в колофоне, позволяют предположить, что в это время был составлен протограф повести, отражавшей события предшествующего периода. При всей туманности исторических намеков повесть описывает реальные исторические события, в частности подъем экономического могущества Угарита, совпадающий по времени с упадком египетского влияния в Азии. Таким образом, мы вправе считать, что в данных текстах отражены древний ханаанский идеал царствования и социальные обычаи, характерные для конца второго тысячелетия.

Все эти данные соотносятся с реальными административными текстами из дворца в Угарите, составленными с XIV по XIII век, когда многие функции, которые ранее лично выполнял правитель, были перераспределены между соответствующими чиновниками.

Сравнение административных текстов из Рас-Шамры с фольклорным материалом, в частности с легендами, помогает проследить историческое развитие системы власти правителя – главного социального института в Ханаане. Древние родовые вожди к концу бронзового века уступили место правителям хорошо организованных административных государств. Данную проблему мы и рассматриваем ниже, уделив главное внимание тем изменениям, которые происходили в прибрежной части Ханаана, то есть на месте современного Израиля.

Среди древних семитов существовало две формы правления – наследственная (харизматическая) и законодательная (институциональная). В первом случае власть правителя основывалась прежде всего на личном авторитете и о ней можно судить по ветхозаветным «судьям» и арабским верховным шейхам.

Авторитет еврейского «судьи», проявлявшийся в виде руководства племенем во время различных кризисных ситуаций, основывался на обладании божественной благодатью (беракой). Считалось, что обладание ею является прерогативой старших представителей определенной семьи. Отсюда и возникает идея наследственной передачи власти, которая имела место и в арабском обществе.

Но так происходило далеко не всегда. Иногда для подтверждения наследственной власти использовалось слово божества (устами оракула Натана, упомянутого в 2 Цар., 7: 12 или, как в случае с Соломоном, специальное видение или открывшиеся дары (сон Соломона в Гаваоне), подтверждающие, что «мудрость Божия в нем» (3 Цар., 3—15).

Возможно, среди ханаанитов авторитет также зависел от личных способностей и не всегда передавался сыну правителя. Но сила утверждения о том, что семья – единое целое, приводила к необходимости получения благословения со стороны одного члена. Те практические преимущества, которые имела семья правителя, легко позволяли установить наследственную монархию, ставшую возможной благодаря переходу к оседлому образу жизни.

Приведенный ниже отрывок из «Повести о Керете» также отражает то мнение, что королевская власть зависит от личных способностей, к реализации которых и должен стремиться королевский сын. Во время тяжкой болезни короля Керета его сын Усб заявляет, что его отец забыл его благословить:

Царевич, как мы видим, утверждает, что может стать законным наследником отца и без его воли. Здесь отчетливо прослеживается соединение двух тенденций – демократических племенных традиций, с которыми связано представление о харизматическом лидерстве, и возникшее под влиянием египетской культуры представление об особом статусе правителя и его семьи, считавшимися богами, пребывающими на земле.

В «Повести о Керете» правитель является носителем власти Эла, высшего бога в ханаанском пантеоне, «сыном» и «слугой» которого по определению он является:

В том же самом тексте Керет именуется «сыном Эла, потомком единственного и святого».

В то же самое время появляются легенды, в которых божественное начало распространяется и на семью правителя. Так, старший сын Керета именуется