Волшебный театр Гримгора - Охотников Сергей Сергеевич - Страница 7

• Предыдущая
• 7/26
• Следующая

— Давай руку! — сказал Ник.

— Не дам!

— Давай, попробую пришить ее обратно.

— Врешь небось, — ответил Карлмайкл, но руку все-таки протянул. Николас взял ее и положил себе на колени. Открыл жестянку, достал иголку и моток ниток. Попробовал просунуть нить в игольное ушко и тут же выругал себя:

— Вот же балда! Здесь слишком темно.

Совсем немного света проникало в комнату через дверь и потолок. Его было не больше, чем от звезд безлунной ночью. Но сейчас, понял Ник, светилось что-то еще. Он осмотрелся и понял — это едва заметно сияет его карман. Николас полез в карман, нащупал и достал пуговицу. От нее исходило тусклое голубоватое свечение. Удивляться времени не было, так что Ник просто положил пуговицу на коленки рядом с оторванной рукой. Света стало достаточно для того, чтобы попасть ниткой в угольное ушко. Николас выровнял и прошил край ткани на руке и только потом принялся скреплять локоть с плечом.

— Немного щиплет и распирает, — прокомментировал Карлмайкл. Поначалу работа шла не слишком быстро. Ник провозился почти полчаса, а сделал меньше трети. Но потом приноровился, стал накладывать стежки куда быстрее и точнее.

— Готово! — объявил Ник в конце концов.

Карлмайкл поднял руку, пошевелил пальцами, скрутил фигу и радостно прошептал:

— Спасибо! Я твой должник, дружище!

— Только никому об этом, — проговорил Николас.

— Само собой!

— Иди спать, мне тут нужно кое-что закончить.

Карлмайкл послушно побрел к своему месту, прошептав на прощание:

— Спокойной ночи, чудесный доктор.

Тем временем Ник пришил светящуюся пуговицу себе на бок, как раз под карман курточки. Так она не просвечивала через костюм, да и вывалиться случайно не могла. Николас спрятал жестянку в тайник и залез на свой спальный крючок. Кажется, другие куклы ничего не заметили. Какое-то время Ник не мог уснуть, прислушивался, чего-то боялся, а потом провалился в тягучую черноту. И очнулся, когда вдруг над ухом закричал медведь:

— Подъем! Пора на работу!

День начался как обычно: безвкусный ватный завтрак, затем коридоры, лифты и, наконец, зал c прыгательными подушками. В общем, привычная уже работа. Ник подпрыгивал, летал вверх и вниз. Так прошло полдня. Казалось, никто не замечает чудесного выздоровления Карлмайкла. Это не могло не радовать Ника. Но вот в оранжевый зал заглянул солдатик. Немного постоял возле входа, облокотившись на свою винтовку, прошелся между подушек, рассматривая прыгающих ребят. Надолго остановился возле Карлмайкла. Или это только показалось? И наконец вышел из зала.

— Скоро будет конкурс на лучшего прыгуна. Сейчас как раз кандидатов отбирают… — сказал Карлмайкл, но как-то неуверенно.

Еще через три сотни прыжков один из медведей подошел к подушке, на которой прыгали ребята, и проревел:

— Рыжий, на выход. С тобой генерал хочет говорить!

Карлмайкл спустился вниз и покорно пошел за медведем. Ник проводил его взглядом, продолжая прыгать ниже и совсем не весело. Всего через три десятка прыжков к нему приблизился Хоган. Медленно, так чтобы медведи не заметили. Ник почувствовал, как сильно стала прогибаться подушка под ногами, и обернулся.

— Сдаст он тебя… — прошептал бугай гулким басом. — Все расскажет генералу.

— Что?

— Я вчера ночью все видел. И не я один. У меня глаза на месте.

Только теперь Ник понял — в театре все на виду и скрыть жестянку с нитками, просто спрятав ее под мышкой, не получится. А значит? А значит, нужно бежать отсюда. Скрыться и спрятаться. Потом Ник подумал о том, чтобы отдать жестянку генералу и попросить прощения. Семь прыжков он думал, не поступить ли так. Что сделал генерал? Посадил в карцер ни за что, заставляет работать за безвкусную вату и крючок в спальне. Даже на фабрике жилось лучше. А если знать все лазейки и тайные ходы, то гораздо лучше… Нет уж!

— Спасибо, — сказал Ник и спрыгнул с подушки.

— Ты куда? — прошептал Хоган.

— Тебе лучше не знать, — весело ответил Ник и нащупал у себя на боку пуговицу. Она каким-то образом наполняла его энергией для непослушания. Грустный серый медведь покосился на куклу, покинувшую рабочее место, но ничего не сказал. Ник шел к выходу, прямо на гигантского бурого медведя, дежурившего у дверей. Этот был особенно большим, с округлым коричневым животом и тяжелой, криво улыбающейся головой. Великан тяжело дышал и тихо рычал себе под нос что-то невнятное.

— У вас там дырка в потолке! — бодро заявил Ник и показал рукой куда-то вверх. Голова у медведя была большая и тяжелая, а потому поворачивал он ее очень-очень долго. Нику этого времени хватило, чтобы быстро прошмыгнуть под медвежьими лапами. Выскользнув в коридор, Николас на мгновение замер. Куда бежать? Налево или направо? Он понятия не имел. А за спиной уже ревел медведь:

— Обманывать! Лживый пупс!

Ник со всех ног бросился направо. Свернул за угол и наткнулся на солдатика. Это был ландскнехт с алебардой и в плоском шлеме.

— Куда так торопишься? Ты кукла Ник? — солдатик выпалил свои вопросы и развернул алебарду по диагонали, так чтобы она перекрывала узкий коридорчик. Сзади уже пыхтел мишка-гигант:

— Догоню! Раздавлю!

Положение было безвыходное! Ник попятился и судорожно вцепился в украденную пуговицу. Ландскнехт перехватил алебарду поудобнее и шагнул вперед. Сзади шумно приближался медведь. Николас еще сильнее сжал пуговицу и вдруг почувствовал что-то странное. Как будто она лопнула в ладони, превратившись в нечто горячее, щекотное и подвижное. Ник вытащил руку из-под куртки и раскрыл кулак — на его ладони плясала шаровая молния! Сверкающий сгусток живого электричества.

— Что за дрянь! — воскликнул солдат и сделал шаг назад. Но было поздно. Молния сорвалась с ладони Ника, ударила в алебарду ландскнехта, а потом прошлась по всему его оловянному телу. Солдатик заколотился мелкой дрожью и упал на пол.

— Колдунство! — рычал медведь совсем близко за спиной. Николас перепрыгнул через ландскнехта и понесся по коридору.

Ник бежал, потом прятался в темных углах, потом блуждал по клетчатым коридорам и веревочным лестницам. Наконец он обнаружил удобную, занавешенную нишу. Забрался туда, зашил вход изнутри и мгновенно заснул. Вначале сон был пустым и темным, как ночное небо. Затем на этом небе появились звезды — светящиеся разноцветные пуговицы. Они шептались и, кажется, говорили про Ника. А может быть, говорили вовсе не звезды-пуговицы?

— Что за переполох такой на вашем этаже? — спрашивал звенящий металлический голос. — Только сменился, опять вызывают! Иди, Зендена ищи, выслеживай, а я что железный, что ли, чтобы без сна и отдыха вкалывать? Нет, говорю, я оловянный! Но выслеживать пошел.

— Кукленок сбег! — прорычали в ответ. — Из прыгального зала. Сам генерал искал его, да не нашел. Вот так-то, капитан.

— Театр, он большой, мой лохматый друг, — отчеканил капитан. — Даже я видел здесь меньше половины коридоров и этажей. Малец может забиться в какую-нибудь пыльную щель, да и застрять там.

— Так не найти, даже генерал! — зарычал лохматый.

— Это да… Только что он будет есть? Что он будет вообще делать? — на этот раз голос капитана звенел задумчиво.

— Кушать только не вату или мешковину, — подумал Ник во сне. — А делать-то что?

— Что делать и что жрать — одно и то же! — медведь шумно заржал, а потом вдруг начал икать и перестал смеяться.

Тогда Николас совсем проснулся и понял, что эти двое стоят совсем рядом. Он даже мог видеть их темные тени через тонкую перегородку. Казалось, они обязательно услышат, если он неосторожно повернется или чихнет. К счастью, сейчас Ник был куклой — ему совершенно не хотелось чихать, а руки и ноги нисколько не затекли после долгого сна. Мальчик даже специально провел пальцами по носу, пощекотал ноздри. Чихать все равно не захотелось. Значит, можно было не бояться, что его обнаружат, и спокойно слушать разговор.

• Предыдущая
• 7/26
• Следующая