Дельфания - Лермонтов Владимир Юрьевич - Страница 22
- Предыдущая
- 22/72
- Следующая
— Ну почему? — возразил Константин. — И молитвы читать дома нужно.
— То-то читать! — укоризненно покачал головой Нектарий. — Ее уметь творить надобно, а такому искусству научить могут только высокодуховные учителя, которых к тому времени, как я попал на Афон, и не было, кроме старца Дисидерия. Этот чудный старец знал тайну молитвы, а называется она исихазм, что означает состояние мистического покоя и безмолвия, когда человек освобождается от всех мыслей и весь сосредоточивается на душе своей, на своем сердце, где хранится огонь бессмертия. В эти моменты на молитвенника нисходит Дух Святой, и он соединяется с Богом.
Старец замолчал, давая Константину обдумать его слова. И Константин понял, что сейчас пустынник открывает ему свою самую сокровенную тайну,
— Сейчас уже никто об этом не знает, утеряно это искусство погружения в безмолвие, — скорбно произнес Нектарий. — Вот и привел тебя Господь ко мне, дабы передал я тебе это искусство, радость моя. Так что слушай меня и внимай, Костюшка, немного мне жить осталось. Торопиться надо.
— Что же надо делать, отче, чтобы научиться этой молитве?
— Высшую ступень молитвы достигнуть может лишь тот, кто живет в любви к ближним своим, кто смиряется перед всеми грозами бытия, — произнес Нектарий и подал Константину четки. — Возьми, радость моя, от меня подарок. Читай ежедневно Иисусову молитву по четкам и так шаг за шагом будешь подниматься по лестнице к Богу, пока не соединишься с Ним. Величайшие отцы древней Церкви, такие, как Василий Великий, Григорий Богослов, Иоанн Златоустый и другие, были приверженцами этого мистического созерцательного учения. Они в совершенстве владели созерцательной молитвой. — Старец поднял палец вверх, что означало особую значимость произносимых им слов. — Учение это называется имяславие, то есть соединение с Богом через произнесение имени Иисуса Христа. А молитвенное правило называют умным деланием, то есть занятием ума — произнесением Иисусовой молитвы: Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй меня, грешного.
Константин держал в руках четки Нектария и ему казалось, что они горят огнем и сейчас ему обожжет пальцы.
— И что же будет, если молитву умную эту творить? — спросил Константин.
— Молитва эта — источник всякого духовного блага, и как сады, напиваясь водою, способны произращать плоды для вкушения людям, так и молитва эта наполняет нашу душу духовною полнотою. Дает нам возможность исполнять всякую добродетель во славу Божию и во спасение нашей души. Умное делание —есть в полном значении слова самая существенная и истинная жизнь нашего духа. И если мы не ощущаем в молитве потребности, какую чувствует в телесном дыхании живой человек, то это доказывает только мертвенность наших душ. Подобно тому, как мертвец не имеет нужды в дыхании, пище и питии.
В пещере воцарилась возвышенная тишина, которую нарушал лишь треск поленьев в очаге. Нектарий смотрел на огонь, и на его смуглом, морщинистом лице играли огненные блики.
— Учись, радость моя, имяславию, — сказал Нектарий. — Так же, как ты дышишь, так и молитва должна непрестанно струиться в существе твоем!
Константин понял торжественность момента и ответственность, которую возложил на него афонский пустынник. Он почувствовал, что сейчас старец передал ему самую важную тайну в мире как эстафету, чтобы теперь он нес ее дальше. Константин упал на колени перед Нектарием и поцеловал руку старца.
— Спасибо, отче!
— Неси, Костюшка, свет молитвы, береги и сохраняй тайну эту до нужных времен.
— Скажите, отче, а что с вами дальше было?
— А дальше началась на Афоне смута, у старца Дисидерия много учеников появилось, вот и разделился Афон на приверженцев и врагов имяславия. Старец Дисидерий еще задолго до возникших споров с несколькими монахами покинули святую гору и переселились на Кавказ. Император Александр 11 пожертвовал в 25 верстах от города Сухума участок земли, на котором и был основан Новый Афон. Там раньше был древний храм апостола Христа Симона Кананита. Старец Дисидерий, хотя и был приписан к братии Ново— Афонского монастыря, но любил глубокое уединение.
Вместе с ним все время был старец Иларион, который тщательно записывал все изречения старца. А потом и книгу написал по этим высказываниям «На горах Кавказа». В 1907 году на деньги Великой княгини Елизаветы Федоровны и была издана эта книга. Ох, и начался после этого сыр-бор! — сокрушенно сказал Нектарий, махая головой. — Иерархи церкви осудили книгу, называли имяславие «хлыстовщиной», а монахов, следующих древним традициям умного делания, — еретиками. Имяславцы же стали испытывать всяческие притеснения со стороны духовных и мирских властей. В общем, прислали на Афон летом 1913 года военный пароход с солдатами, которых прежде напоили, а потом и пустили на погром монахов. — Нектарий тяжело вздохнул и подбросил в огонь сушняка. — Солдаты окатывали имяславских афонцев сильнейшей струей холодной воды, били прикладами по голове и по чем попало, таскали за волосы, бросали оземь! .. — У Нектария выступили слезы, и голос его задрожал от воспоминаний ужасных картин. — Колотили, Костюшка, беспощадно! Ударяли ногами, железными кочергами, сбрасывали с лестниц четвертого этажа, кололи штыками… Убитых оттаскивали в просфорню. В ту же ночь было похоронено четверо невинно убиенных… Наконец, с колотыми, резаными ранами иноков загнали на пароход и повезли в Одессу. Там их остригли и отправили кого в тюрьму, кого на поселение, кого куда. Начались для иноков-имяславцев страстные годы. Им запрещали служить, погребали по мирскому обряду, а порой и без отпевания. А ведь многие, Костюшка, прожили на Афоне не один десяток лет. Даже к Царю— батюшке в Царское Село ездили на аудиенцию имяславцы. Государь принял посланников милостиво и выслушал всю их историю. Государыня Императрица Александра Федоровна была настолько растрогана, что не удержалась от слез. Государь письмо написал иерархам, да те не приняли во внимание. — Нектарий замолчал, раскачивая головой. — Не вняли ни Государь, ни церковная власть предупреждению, что если не восстановят поруганную честь Имени Господнего, то навлечет это на народ и страну великий гнев Божий и тяжкие кары.
— Так вы считаете, отче, что Россия наказана за поругание имяславцев, а в их лице и Имени Божьего?
— Да, радость моя, по сути, высшие члены российской иерархии с Богом боролись, что и было предзнаменованием близости антихристовых времен. Именно это и навлекло на Родину Россию-матушку гнев Господень!
В пещере возникла наэлектризованная, концентрированная атмосфера. Будто все рассказанное старцем: люди, цари, беды, войны — пронеслось перед глазами и оставило след своего присутствия.
— А что с другими имяславцами случилось, которые осели вокруг Нового Афона? — спросил Константин. — Вы тоже с ними были?
— Да, Костюшка, меня тоже на том пароходе при— везли в Одессу. Мы с братьями на Новый Афон подались. Расселились в долине Псху, в 80 километрах от Сухума. Как Советская власть пришла, мы образовались в артели, чтобы неприметными быть, хозяйством занимались, огородами, садами, пасеки были. Только в период репрессий с 28-го по 31-й годы выследили нас. И больше трехсот молитвенников приняли мученическую кончину.
— Как же вам удалось выжить? — не удержался Константин от вопроса.
— А я, радость моя, на пасеке тогда работал, далеко в горах. Вернулся в артель, а там большевики бесчинствуют, ну и сбежал я… Скрылся, одним словом, в глуши лесной, в чаще гор. Вот с тех пор и проживаю здесь.
— Почему же, отче, в мир не возвращаетесь? — спросил Константин. — Сейчас у нас храмы отстроили, люди в церкви потянулись, вера в народе возрождается.
— Вера? — переспросил пустынник. — Вера у вас возрождается, храмы понастроили, а смута какая в стране? Сколько нищих, бездомных, сирот, войн, разделений, беспутства?! — старец взволновался не на шутку.
— Ну не все сразу, нужно детей закону Божьему научить, тогда и изменится все к лучшему.
— А знаешь ли ты, радость моя, что когда религиозными началами забивали головы, в семинариях воспитывались наиболее активные безбожники — вожди большевистские?
- Предыдущая
- 22/72
- Следующая
