Мы с тобой одной крови - Леонов Николай Иванович - Страница 18
- Предыдущая
- 18/66
- Следующая
Дело в том, что Михаил Михайлович Карасик был умен, дальновиден, как всякий бизнесмен, деньги считал, но на дело не скупился.
Акционерное общество, которое он возглавлял, торговало аккуратно нарезанной бумагой, называемой акциями, и отличалось от пресловутого «МММ» скромностью как в количестве вовлеченных в сферу простаков, так и в рекламе. У Карасика в отличие от знаменитого Мавроди было чувство меры и вкус.
Сразу после Нового года приятель Карасика, директор коммерческого банка Белоус Олег Данилович, поддержавший создание АО по продаже этой бумаги за советские рубли, сказал:
– Все, Миша, закрывай лавочку или, как говаривали наши предки, воры обыкновенные, хватай мешки, вокзал отходит. Оплати бумаги по сегодняшнему курсу, расплатись, с кем необходимо, и сворачиваем скатерть-самобранку. Известно: бесплатный сыр только в мышеловке.
– Хорошо, договорились, – мягко ответил Карасик, – только растянем оплату твоих друзей месяцев на шесть-семь, равными долями. Ты еще и в наваре будешь: людишки денежки поднесут, цена поднимется.
– Нет, мне нужны наличные, рассчитаемся в январе.
– Я посоветуюсь с правлением, – ответил Карасик, отлично понимая, что ни с кем советоваться не будет. Если оплатить «акции» в один прием, АО останется без наличных денег, что повлечет за собой обвал и смерть.
Тогда Карасик отыскал Якова Исилина, а тот в свою очередь нашел Бориса Галея.
В дальнейшем жизнь шла своим ходом. Белоус торопил, Карасику пришлось подтолкнуть Исилина, который связи с Галеем не имел и на скорую руку нанял афганца-наркомана.
Карасик дал скромную, но изящную рекламу, акции АО прыгнули вверх. Когда Белоуса застрелили, то никому в финансовом мире и в голову не пришло связывать убийство банкира с АО, пусть торгующим бумагой, обреченным, но на сегодняшний день процветающим.
Хотя все и закончилось так, как было задумано, Михаил Михайлович Карасик чувствовал себя отвратительно. Как он, такой аккуратный и многоопытный, мог довериться краснобаю и болтуну Яшке Исилину, он и сам не смог бы объяснить. Он единственный знал о столь прискорбном факте и потому удивлялся в одиночестве.
Конечно, оправдать можно все: тут и вероломство Белоуса, и безысходность, и абсолютное незнание людей, которые умеют стрелять, даже драться. Яшка Исилин стал не ахиллесовой пятой, а повседневным, постоянно преследующим кошмаром молодого процветающего миллиардера.
Когда Яшка, назначив встречу в условленном месте, явился к накрытому столу бледный и дрожащий, провел пальцем по горлу и слово в слово изложил свою «одиссею», то умный Карасик, натурально, схватился за голову, однако, расспросив подручного о Галее, его биографии, брате, увидел не петлю, которую изображал Яшка, а свет в конце туннеля. Почему-то финансист сразу представил себе Галея, собранного, молчаливого, спокойного, понял его суть, что никаких «авторитетов» и воров нет, есть убийца-профессионал, какой и нужен.
Карасик положил перед Яшкой бумажную салфетку, ручку и сказал:
– Напиши мне фамилию, имя, отчество, адрес, телефон Галея – интересно все-таки, кому такие деньги платишь, – и мы с тобой расстанемся. Я тебе ничего не должен?
– Михаил Михайлович! – Яшка развел руками. – Расплатились по-царски.
– «БМВ» верни.
– Так он на меня оформлен, – прошептал Исилин.
– Сними с учета, продай фирме, получишь возврат уплаченного. Ты, когда машину получал, оплатил оформление и страховку? Вот и получишь. Нужен будешь, тебя найдут, доллары передай аккуратно, я проверю.
– Обижаете.
– Пока нет. – Карасик наполнил свою рюмку. Исилин понял, что раз не предложено, так и аудиенция окончена.
– Не прощаюсь, увидимся, – сказал финансист, когда он выходил из кабинета частного ресторана.
– Всего доброго и приятного аппетита. – Последняя фраза шефа обнадеживала. Исилин считал, что легко отделался.
Он ошибался. Карасик пересел на диван, набрал номер Галея. Ответили почти сразу:
– Слушаю.
– Здравствуйте, Саша, – произнес Карасик. – Вы меня не знаете, фамилия моя вам ничего не даст, но мне надо поговорить с Борисом.
– Он человек занятой. – Сашка разбирался в людях, а голос и манера говорить ему понравились.
Братан как раз был дома – продукты привез. Сашка прикрыл трубку рукой, громко сказал:
– Борис, тебя серьезный мужик спрашивает, меня знает, советую потолковать.
– Раз советуешь… – усмехнулся Галей и взял трубку. – Здравствуйте, вы меня застали случайно, я в это время на работе. Слушаю, какие проблемы?
– Борис Сергеевич, мы заказывали у вас санузел, получили полный комплект, мне сегодня доложили, что с адресом отправителя неувязочка. Я сейчас дал команду, завтра вы можете получить окончательный расчет. Вас это устраивает?
– Вполне, Михаил Михайлович. – Галей слышал голос Карасика на пленке, узнал сразу.
– Значит, мы остались друг другом довольны. Это приятно. Вы в сотрудничестве заинтересованы?
– Об этом говорить рано. Мне надо еще получить деньги, и меня абсолютно не устраивает ваш представитель.
– Согласен, я уже уволил его. Вы получите гонорар, и, если спустите этого мудака в канализацию, так я вам большое спасибо скажу. – Карасик рассмеялся. – Что-то меня на солдатский юмор потянуло.
Галей торопливо соображал, где человек действительно шутит, а где говорит серьезно. Если ему, Галею, предлагают Яшку ликвидировать, то это очень заманчивое предложение.
– Ну, то дело хозяйское, мы люди рабочие, – осторожно сказал Галей.
– Да я бы сам утопил паршивца! – поднял голос Карасик. – Это надо придумать: по одной накладной два унитаза заказать. Голова не болит – хозяин заплатит.
Галей выдержал паузу, нехотя ответил:
– Посредники вечно что-нибудь напутают.
– А как без них?
– Придумаем, только вы по этому номеру больше не звоните. Брат болен, а я тут не живу, – соврал Галей. – Надо будет, я вас сам найду.
– Яшку я уволил, вы меня поняли?
– Я не понял, зачем вы его нанимали.
– Вы частный ресторанчик на Сретенке знаете?
– Вы из него звоните. Уважаемый, телефонный разговор окончен. – Галей положил трубку, запомнил номер, который высветился на его аппарате, вздохнул и осуждающе покачал головой.
Он был недоволен не Михаилом Михайловичем, человеком, видимо, неглупым, а собой. Слишком близко он, Борис Галей, оказался от заказчика. Это фраера галдят, что надо стоять у кассы. Профессионал знает: другой профессионал, который ищет, пойдет от кассы, как от печки, и чем ты от окошечка дальше, тем дольше свобода. А Яшка оказался глупее придурковатого, попав между двух огней. Совсем дух потерял и сдал Галея своему хозяину со всеми потрохами. У Карасика, видно, свой резон. Как у них жизнь сложится – сказать трудно. А Яшка Исилин от жизни устал, определенно устал.
К середине июля солнце словно проснулось, протерло глаза и взглянуло на каменное громадье – город Москву. За два дня камень накалился, ночью лениво отдавал свой жар, днем набирал заново, температура подскочила к тридцати, и людям стало совсем хорошо.
Гуров не выносил жару органически, плюс ко всему вынужден был ходить в костюме: не носить же пистолет в открытую, а без него сыщик чувствовал себя значительно хуже, чем без штанов. Правда, сейчас он большую часть времени проводил в прочно запертом кабинете, где пиджак и галстук можно было снять, что полковник и делал, лишь переступив порог.
Артем Ермаков беззвучно шлепал по клавишам принтера. Компьютер поглощал отбираемую оперативником информацию.
Крячко работал молча, с едва уловимой улыбочкой. Изредка он переставал читать описание очередного убийства, выпрямлялся на стуле, потягивался, заложив ладони за голову, и с интересом изучал сидевшего напротив Гурова, словно видел его редко или усмотрел в начальнике что-то новое. Гуров, как правило, на приятеля внимания не обращал, а если сталкивался с ним взглядом, смотрел безлично, сторонне.
Так и работали, молчали часами, изредка Гуров отвечал на телефонные звонки, порой ненадолго уходил, возвращался молча, продолжая изучать доставляемые с воли дела.
- Предыдущая
- 18/66
- Следующая