Забытая мелодия любви (ЛП) - "Рэдклифф" - Страница 25
- Предыдущая
- 25/44
- Следующая
Оставшись одна в комнате, Анна несколько часов смотрела на море. Она отчаянно пыталась разобраться в своих чувствах, но ее преследовал вид Грэм рядом с Кристиной. Она больше ни дня не могла видеть их вместе. Это было слишком больно. Возможно, если бы предыдущей ночью ничего не случилось, она могла бы научиться жить с осознанием того, что Грэм любит другого человека. Возможно, со временем, видеть ее на расстоянии было бы не так больно. Но теперь это было невозможным.
Ее объятия предыдущим вечером изменили все. Возможно, между ними и была одежда, но то, какие силы пробудили объятия Грэм, было очевидным. Она чувствовала все тело Грэм, прикасалась к мышцам на ее спине, и ощущала тепло ее ноги между своими. Она никогда не сможет отрицать свое желание или контролировать его, не говоря уже о том, чтобы видеть Кристину в объятиях Грэм. Анна не тешила себя иллюзиями того, что сможет это вынести. Когда она наконец пришла к единственному правильному решению, в дверь постучали.
"Анна? Это Грэм. Можно войти?"
Анна вытерла с глаз слезы, пытаясь взять себя в руки.
"Привет", – тихо сказала она, открывая дверь.
Грэм выглядела озабоченной.
"Ты в порядке? Хэлен сказала не ждать тебя к ужину".
"Да, все нормально".
"Понятно," – ответила Грэм. Она сделала жест рукой. – "Можно войти?"
"Конечно". – Анна продолжала стоять, слишком уставшая, чтобы сесть.
Грэм чувствовала боль Анны, и переживала, что причина в ней. Она волновалась из-за своей ошибки предыдушим вечером, и несмотря на протесты Кристины, вскоре ушла в музыкальную комнату. Она перешла границы, и ей не было оправдания. На какое-то мгновение она забыла обо всем – о потере зрения, потере Кристины, даже о музыке – весь мир сосредоточился на Анне рядом с ней, вдыхавшей в нее жизнь своим желанием. Она поддалась физическим потребностям своего тела, и бог знает, что бы она сделала, если бы Кристина их не прервала. Она была готова заняться любовью с Анной прямо на балконе. Ночь не стерла следов возбуждения, и даже сейчас, рядом с Анной ей было трудно сохранять дистанцию. Она надеялась, что Анна не заметит ее растерянности, но теперь она не была уверена.
"В чем дело, Анна?" – серьезно спросила она.
Анне больно было это говорить, но она поспешила, пока было мужество:
"Грэм, я уже давно хотела поговорить с тобой. Я решила вернуться в город".
Грэм вздрогнула, будто ее ударили, ее лицо побледнело.
"Но почему?" – еле слышно прошептала она. Эти слова ее ранили. У нее заболело в груди и стало трудно дышать.
"Это из-за моего вчерашнего поведения? Анна?! Мне нет оправдания. Прости. Что я могу сказать? Этого больше не повторится, даю слово! Пожалуйста, поверь мне!"
Анна засмеялась от такой иронии.
"Я верю тебе. Это не из-за вчерашнего, и даже если было бы так, это я должна извиняться".
"Тогда почему, ради бога?" – требовала ответа Грэм, ее голос охрип от напряжения.
Анна отвела глаза, не в силах смотреть на ее страдания. Она знала, что ее решимость уйдет при виде боли Грэм.
"Мне нужно быть ближе к университету, и я…"
Она молода и хочет жизни, ты, дура! Грэм остановила ее, не в силах вынести горькой правды.
"Тебе не нужно объяснять," – резко сказала она. – "Тебе не место здесь, на краю богом забытого света! Я понимаю, конечно, тебе стоит уехать".
Нет, ты не понимаешь! Анне хотелось кричать. Но как я могу признаться, что не могу видеть тебя с Кристиной? Как я могу сказать, что люблю тебя, когда знаю, что из-за этого ты станешь еще дальше? Грэм выглядела такой ранимой, что Анне захотелось взять свои слова обратно. Она хотела вернуть улыбку на лицо Грэм, чтобы убрать эти морщины с ее лица. Она хотела очутиться в ее объятиях.
О боже! Неужели ей правда нужно уехать? Грэм изо всех сил пыталась подавить в себе желание и загнать боль поглубже внутрь. Она научилась это делать, и теперь это должно было помочь. Анна не узнает, что это убивает ее, она сохранит гордость.
"Завтра уезжает Кристина. Ты можешь остаться, пока я не закончу некоторые дела?"
Тон Грэм был лишен всяких эмоций, и ее лицо ничего не выражало. Она ожидала этого, но теперь, когда это случилось, это было намного хуже, чем она представляла! На короткое время Анна привенесла жизнь в это уединенное место, в ее одинокое сердце. Она не смела надеяться, что Анна останется. Ярдли и все внутри него умирали. Было эгоистичным и глупым думать, что у Анны были причины остаться.
"Уезжает?!" – воскликнула Анна. – "Но я думала…"
Грэм вопросительно посмотрела на нее:
"Думала что?"
Она никогда не была так смущена. Ей оставалось только сказать правду.
"Я думала, вы с ней теперь вместе. Думала, поэтому она вернулась".
Грэм подошла к камину, одной рукой опираясь на него.
"Да, когда-то были. Мне было 25 лет, и моей жизнью была музыка. Я никогда не знала и не хотела чего-то еще. Вокруг меня было много людей. У меня были связи, в основном с женщинами, впечатленными моей репутацией. Но, как правило, реальность их разочаровывала. Потом внезапно в моей жизни появилась Кристина. Она была такая молодая, красивая, живая. Она показала мне страсть, которая едва не затмила музыку. Я была без ума от нее. Но это была моя страсть, не ее. Она никогда не чувствовала того же, но я отказывалась это замечать. Я бы не поверила, что моя любовь – это больше, чем она хотела, или, как оказалось, не такая, как ей хотелось. Она пыталась сказать мне, что я слишком требовательна, слишком страстная, слишком давлю на нее. Я не могла понять, как любви может быть слишком много".
Грэм с горечью засмеялась.
"Я не слушала, что она мне говорила. Я была так уверена в себе. Я думала, что с музыкой и Кристиной рядом у меня было все, что нужно в жизни".
Она остановилась, ее рука крепко сжала трость. Когда она снова заговорила, ее голос дрожал от боли.
"В ночь аварии она сказала мне, что выходит замуж и бросает меня. Я чуть не сошла с ума, представляя ее с ним все то время, что она была со мной. Я была в ярости от ревности. Я клялась, что не отпущу ее. Я напугала ее, но бог знает, я бы никогда не подняла на нее руку. Она попыталась выпрыгнуть из машины, и когда я потянулась за ней, то потеряла управление. Я успела лишь закрыть ее собой, когда мы начали скатываться. Следующее, что я помню, как проснулась в больнице. Я услышала голос отца. Когда я открыла глаза, то отчетливо поняла, что я ослепла. Темнота была повсюду, но глубже всего она была в моем сердце. Это была полностью моя вина. Я была слишком гордой и слишком самоуверенной, чтобы услышать, что она несчастна, что на самом деле она не разделяет мою страсть. Она не любила меня, а я чуть ее не убила".
Голос Грэм срывался от слишком горьких воспоминаний. Она едва не убила Кристину, женщину, которую, как она клялась, она любила всем сердцем. Потеря зрения казалась ей невысокой ценой. А теперь Анна тоже уезжает. Она безуспешно пыталась спрятать слезы, которые текли по ее щекам. Она отчаянно пыталась еще раз заглушить боль. Грэм вздрогнула, когда Анна вытерла слезы с ее лица.
"Пожалуйста, не надо," – все, что смогла сказать Грэм. – "Я не хотела, чтобы ты это увидела. Пожалуйста, забудь об этом".
"Мне очень жаль, Грэм. Я не знала," – нежно прошептала Анна. Все мысли о ее собственном отчаянии растаяли при виде агонии на лице Грэм. – "Я увидела вас вместе в саду сегодня. Видела, как ты поцеловала ее. Не могу поверить, что она снова бросает тебя".
Грэм покачала головой, не понимая смысла слов Анны.
"Сегодня я сказала ей, что не хочу снова быть вместе. Анна, я поцеловала ее на прощание".
Анна могла только представить, как Грэм боится снова довериться Кристине. Несмотря на свои спутанные эмоции, она не хотела видеть, как Грэм страдает еще больше.
- Предыдущая
- 25/44
- Следующая
