Она так долго снилась мне... - Коэн Тьерри - Страница 64
- Предыдущая
- 64/75
- Следующая
Тут появились Эльза и Лиор со стопкой блинов каждая и поставили тарелки на низенький столик.
— Рафаэль не смог прийти? — спросила Лиор, усаживаясь напротив меня.
А я уже совсем было забыл про этого типчика!
— Его пригласила сегодня его… возлюбленная, — правдиво ответил я.
— О, понимаю, — смутилась она. — Ну тем лучше, значит, его дела идут на поправку.
Мне показалось, что она расстроена, и сердце мое упало.
— Слушай, ну ты уже хватила лишку, — вмешалась Эльза. — Сто лет ты не приглашала сюда ни одного мужчину, а тут решила захомутать сразу двоих?
Лиор сделала ей страшные глаза.
— А что? Что я такого сказала? — притворно удивилась Эльза, бросив на меня лукавый взгляд.
— Какие же вкусные блины! — воскликнул я.
— Это все Лиор, — сообщила Эльза. — Она у нас хозяюшка. Вообще-то она обладает всеми возможными достоинствами! Я отвечала только за музыку.
— А это означает: ничего не делала, — быстро вмешалась Лиор, чтобы заткнуть подругу. — Эльза у нас зациклилась на музыке семидесятых, как ты уже наверняка успел заметить.
— А тебе она нравится? — спросила меня Эльза.
— Если честно, я скорее ценю ее, чем люблю…
— Вот и этот ничего не понимает в музыке! — возмутилась она.
— А почему ты выбрала именно этот период?
— Потому что в это время в музыке было искреннее чувство! — объяснила Эльза. — Любовь была прекрасной, веселой и романтичной.
— Ну это не характерно не только для той эпохи, — возразил я. — Потом появлялись другие артисты и прекрасно умели говорить о чувствах.
— Вот как? Ну и какие же, по-твоему? — с деланым удивлением спросила она.
— Гольдман, Кабрель, Сушон, Лоран Вульзи, Джеймс Блант, например.
— Ой, я обожаю всех, кого ты назвал! — воскликнула Лиор.
— Ну, это не совсем одно и то же, — заспорила Эльза. — Романтизм этих певцов утонул в целом ряде экзистенциальных вопросов. У них пораженческая позиция в отношении любви. Они ноют, жалуются и с удовольствием разглядывают гнусную рану, которую боль оставила на их сердце. Кризис и СПИД прошли через их жизни и напрочь лишили иллюзий. А что может быть прекрасней, чем песня, в которой поется: «Дай мне любить тебя одну лишь эту ночь?» Или: «Я горю в любовной лихорадке». А еще лучше: «О, как же люблю тебя!»
Она покраснела от возбуждения, говорила все громче, убежденная в своей правоте.
— Любовь была и остается основной темой, вдохновляющей писателей, поэтов и композиторов, — ответил я. — Но времена меняются и формы выражения тоже.
— Ах, вот как, ты слышишь речи о любви в рэпе или в техно?
— Каждый музыкальный стиль по-своему передает душевные переживания.
— Давайте оставим этот разговор, — предложила Лиор. — Скажи ей, что она права, а то мы еще два часа будем спорить на эту тему.
— А ты не прикидывайся, пожалуйста. В душе ты согласна со мной. Только ты ищешь любовь в своих книжках. А у меня от чтения начинается мигрень. Мне милее песни о любви. Кстати, не ты ли сама заявила, что новые романы не осмеливаются говорить о любви. Речь идет о сексе, о наркотиках, об алкоголе, но о любви очень редко и как-то извращенно, нет? Любовь стала бессильной, бездарной! Эпоха отрицает чувства, потому что они являются выражением слабости. Мы обе тоскуем по этой романтической любви, которая поет и танцует и пишет о себе книжки.
— Это верно, — сказала Лиор. — Но ведь сейчас и хорошие песни, и романтические комедии…
— Но так мало! А вот, кстати, — взметнулась она, — медленные танцы! Вот действительно, сейчас же нет больше медленных танцев! Это ли не верный признак упадка? Теперь, чтобы в кафе с кем-нибудь замутить, нужно научиться разговаривать на языке знаков. А вы не пробовали целоваться, танцуя под рэп, фанк или ритм-энд-блюз? Главное, надо без языка, не то сломаете!
Мы с Лиор дружно расхохотались.
— Вот так-то, дорогие мои. В ожидании перемен все сидят в холостяках. А кстати, могу я по этому поводу задать тебе вопрос, Иона? — поинтересовалась Эльза.
— Конечно.
Лиор посерьезнела, с опаской ожидая вопросов подруги.
— Как ты объяснишь, что мужчины разучились разговаривать с женщинами, разучились любить их? Между теми, кто расценивает женщин как добычу, и теми, кто не осмеливается приблизиться к ним на пушечный выстрел, совсем нет людей, которые способны относиться к нам с уважением, вниманием, любовью?
Когда Эльза произносила свою речь, она обменялась быстрым взглядом с Лиор, чтобы показать, что у той нет повода тревожиться.
— Рафаэль Скали объяснил мне, что нужно относиться к мужчинам как к большим детям, заключенным в тела взрослых, — вставила Лиор. — Он утверждает, что они подвержены тем же страхам, что и мы, но лучше умеют их прятать.
Я внутренне напрягся.
— Ну, он мало нас обнадежил, этот твой аутист, — ответила Эльза. — А ты, Иона, что ты об этом думаешь?
— Я не самый большой мастер отвечать на такие вопросы, — признался я. — Любовные отношения всегда были для меня загадкой, и…
Я замялся, меня смутил пристальный, внимательный взгляд Лиор. Эльза закончила фразу за меня:
— И не умеешь о них говорить! Ну, как все мужчины.
— По правде говоря, я не очень-то расположен о них говорить. Я для этого слишком…
— Робкий и неуклюжий. Знаю, Лиор мне говорила, — хладнокровно заявила она, откусывая от блина.
Лиор вытаращила на нее глаза.
— Я, похоже, опять сморозила глупость…
Лиор густо покраснела.
— Ну, она не совсем так сказала, если быть точной. Она сказала «трогательный». Что означает то же самое, разве нет?
Она взглянула на Лиор — та скривилась еще больше.
— Что, я что-то не так сказала? — спросила Эльза. — То есть мне следует помолчать? Согласны? Значит, я молчу и ем блины, и все.
— На самом деле я сказала, что ты сдержанный, — пробормотала Лиор. — Но для меня это не недостаток, ты же знаешь!
— Да ничего страшного! — засмеялся я. — Я, правда, неловкий. Никогда не знаю, что нужно сказать или сделать. Женщины были и остаются для меня загадкой. Увлекательной, притягательной, но весьма непростой головоломкой.
Лиор посмотрела мне прямо в глаза, и я отдал бы год жизни, чтобы угадать ее мысли.
Тут Эльза перешла от соображений общего характера о мужском поле к историям из собственной биографии. Она держала речь на протяжении часа и страшно радовалась, что ее байки, комические зарисовки и карикатурные портреты смешат нас с Лиор до слез.
Потом она встала и объявила, что уходит и ей нужно переодеться. Лиор явно удивилась, даже как-то растерялась. У меня появилось впечатление, что наша милая трапеза подошла к концу.
— Я тоже, наверное, пойду, — сказал я.
— А ты оставайся, — предложила мне Эльза.
— Вот как… Ну, не знаю…
Я заколебался, ожидая какого-нибудь знака от Лиор. Но она уставилась взглядом в тарелки, которые собирала со стола, и молчала.
Как расшифровать ее молчание, ее неуловимый взгляд? Как другим мужчинам удается их понять, этих женщин? И вообще, понимают ли они или просто выдают желаемое за действительное? Должен ли я согласиться на предложение Эльзы, рискуя при этом показаться навязчивым?
Но молчание Лиор вынудило меня отступить.
— Вообще-то я с удовольствием… но, увы, у меня дела, — в конце концов выдавил я.
— У меня тоже полно дел, — уверенно заявила Лиор.
Она вдруг стала какой-то отстраненной, от нее повеяло холодом. Я встал, чтобы помочь ей убрать со стола, и, когда мы едва не столкнулись в дверях, даже не взглянула на меня.
Эльза тряхнула головой и скрылась в своей комнате. Я взял куртку, и Лиор проводила меня до двери.
— Было очень мило.
— Да. Эльза отличная.
— И блины вкусные.
Ну что я за кретин, говорю банальность за банальностью? Что бы сделал сейчас Рафаэль Скали? Что бы он написал, если бы нужно было вообразить подобную сцену?
Я поцеловал ее в щеку и вышел на лестницу.
В тот момент, когда она уже закрывала дверь, я окликнул ее:
- Предыдущая
- 64/75
- Следующая
