Хоровод нищих - Ларни Мартти - Страница 23
- Предыдущая
- 23/53
- Следующая
Однажды наш специалист по красоте, превосходный доктор из Хельсинки по фамилии Куттер, заявил, что Роза-Петронелла слишком располнела. Полная грудь и широкие бедра к тому времени вышли из моды, Мы спешно отправились на Ривьеру купаться, и там нас поджидало несчастье. Я продавал пиломатериалы одному египтянину, который по грудь закопал себя в белый песок пляжа, а жена моя в это время демонстрировала танец живота, добиваясь, чтобы покупатель отказался от омерзительного сбивания цены. Вот тогда-то все и обнаружилось! Роза-Петронелла забыла в гостинице пляжные тапочки, и все дамы и господа увидели ее стопу. И я тоже. Левая нога Розы-Петронеллы была от рождения с изъяном: на ней было всего четыре пальца! На правой ноге, правда, имелось необходимое их количество, но, несмотря на это, египтянин, мой знакомый, отказался покупать пиломатериалы и обозвал меня закоснелым живодером.
Месье Кафар вытер пот со лба и горько заплакал. Ему не удалось продать пиломатериалы на сумму десять миллионов марок. Спустя мгновение со слезами на глазах он продолжил:
– Добрейшие дамы и господа! Вы хорошо знаете, что самой большой властью на земле после власти Папы Римского является власть зависти. Когда завистливые женщины обнаружили изъян у моей жены, они разожгли скандал, спаливший нас обоих. В газетах всего мира обсуждалась новость о пропаже у моей жены пальца на ноге, и нас обоих обвинили в обмане. Розу-Петронеллу обследовали полиция и врачи. Последние установили, что у моей жены в нижней части спины куча безобразных бородавок, которые она во время конкурсов красоты ловко прикрывала купальником. Истина часто оказывается удивительной, как миф, но это не дарует ей почет и уважение. Я израсходовал все имущество на восстановление красоты Розы-Петронеллы, но, насколько вам известно, уважаемые дамы и господа, пальцы на ногах не выращивают, как репу. Я утратил счастье, остался без копейки в кармане и понял, что душа Розы-Петронеллы с самого начала не была столь бела, как ее кожа. Она винила меня в духовной жестокости и безразличии, в том, что я якобы никогда не обращал внимания на то, что она ложилась в постель в чулках. Возможно, она была уверена, что брак – это лишь четыре голых ноги в одной постели. И на конкурсах красоты я якобы вел себя слишком пассивно, не понимал, что купальный костюм Розы-Петронеллы представлял собой как бы забор из колючей проволоки, назначением которого была защита моего имущества, а не прикрытие ее тела.
Поскольку обвинения оказались столь серьезными, жена моя потребовала права на неверность. Величину оголенности бедер женщины ограничивает купальный костюм, терпению же мужчины приходит конец, когда жена начинает ему изменять. Мое терпение кончилось только тогда, когда жена потребовала развода и алиментов. Она наняла хороших юристов и победила. Я обанкротился, а жена разбогатела. Мой духовный соотечественник Анатоль Франс был совершенно прав: женщина совершает великий грех, отдаваясь за деньги, но еще больший грех и глупость, когда отдается бесплатно. Любовь ослепляет, дорогие друзья, а брак раскрывает глаза. Конечно, опыт учит, но, как правило, слишком поздно, и тогда мы видим, что юбка женщины становится знаменем мужчины. Уверен, что браков стало бы меньше, если бы цена венчания была равна цене развода, который многих мужчин лишил имущества и желания еще раз жениться. Откровенно признаю, что сейчас я бедняк. Немного зарабатываю себе на жизнь, продавая то самое душистое мыло и мази, которые заводы посылали когда-то моей жене. Значительную часть этой продукции я сохранил для рождественских подарков Армии спасения. Душистое мыло пока еще можно использовать для мытья рук и стирки белья, а мази для кожи, увы, годятся лишь для подмазки представителей официальных властей…
Месье Кафар закончил свой грустный правдивый рассказ и, продолжая плакать, сел на свое место. В этот момент он заметил, что сидевшая с ним рядом мадемуазель Бирже покинула общество. Кто-то сказал, что у нее внизу на шее тоже две бородавки.
В зале царило мрачное настроение. Мадам Торопайнен-Летьенен приникла к Йере и разразилась горькими слезами. Бывший владелец «Паккардов» закурил гаванскую сигару и в задумчивости выпустил дым в глаза Йере. Председатель объединения дрожащим голосом возвестил, что он, во всяком случае, за принятие консула Кафара в члены общества пострадавших от кризиса, поскольку консул самый достойный и самый несчастный из всех бедняков.
– А сейчас мы можем ненадолго прервать заседание и обменяться мнениями, – добавил председатель. – Будьте добры, перейдите к маленьким столикам. Кофе и коньяк ждут.
Употреблять алкоголь закон уже не запрещал, но пострадавшие от кризиса считали обязательным уничтожать его. Мадам Торопайнен-Летьенен заявила, что наслаждается коньяком, чтобы убить время, а агроном признался, что пьет его, поскольку больше нечего делать. Йере воздал должное их мнениям, поскольку они придавали известный смысл и его сидению за столом.
Через неопределенное время Йере обнаружил, что оказался в одиночестве. Он понаблюдал со своего стоявшего в уголке стола, как люди вели энергичную борьбу с кризисом, и подумал о том, как бы сбежать. Но как только он вознамерился привести свой план в исполнение, к нему подсел приятный молодой человек, у которого были хорошо ухоженные руки и покрытые лаком ногти. Йере решил, что он еще одна из несчастных жертв кризиса, и начал вставать со стула. Но сосед предложил ему задержаться и представился.
– Тату Хайстила, – с ударением произнес он.
Новый знакомый действительно оказался знаменитой личностью, эквилибристом, каких в Финляндии осталось единицы. Он говорил увлекательно, вызывая при этом полное доверие. Когда Йере сказал, что ему пора на работу, Хайстила рассмеялся.
– Зачем утруждаете себя работой? Я ничего не делаю вот уже восемь лет и ни в чем не испытываю недостатка.
– Вы, очевидно, довольно богаты?
– Ничего подобного. Например, сейчас я хочу попросить у вас пару марок для того, чтобы увидеть, как кланяется швейцар, когда я покину это заведение.
– На что же вы живете? – удивился Йере.
– Живу? Вот это вопрос! Прямо скажу вам, что последние восемь лет жил, используя свои артистические способности.
– Значит, вы актер?
– Извините, добрейший господин, я все же джентльмен, понимающий, что отверстие в пуговице всегда больше самой пуговицы.
Господин Хайстила коротко рассказал о секретах своей профессии. Если человек умеет себя вести, ему не нужно ничего делать, кроме как играть роль, которую он для себя придумал. В городах постоянно бывают торжественные приемы или вечера. Когда выберешь подходящий момент – что, конечно, требует точной оценки состояния опьянения человека, – благовоспитанный господин всегда сумеет присоединиться к незнакомому обществу, хорошо поужинать, завязать знакомства и держаться в стороне от устроителей застолья. Особые возможности для таких артистов представляют коктейли, организуемые иностранными представительствами. Никто не спрашивает пригласительных билетов и не требует удостоверения личности. Чем сильнее толчея, тем в большей степени чувствуешь себя как дома. Если удается хорошо выступить, то новые знакомые могут оплатить счет отеля и расходы на поездки. Можно посетовать на то, что банки закрываются рано, а ты только что вернулся из-за границы и у тебя нет финской валюты. Поблагодарить своего благодетеля и обязательно спросить: «Вы позволите выдать вам чек? Мой секретарь решит вопрос завтра. Поверьте моей благодарности и слову благородного человека. Разрешите узнать ваш адрес, чтобы я смог послать цветы вашей супруге».
Многие испытывают огромнейшее счастье оттого, что имеют возможность провести время в обществе настоящего джентльмена – воспитанного и образованного человека, воспоминание о личности которого после пьянки вызывает освежающее действие. Так происходит в городах, где люди в тесной толпе жмутся друг к другу, с тем чтобы иметь возможность лучше познать свое одиночество. В сельской местности образ действия следует менять, ибо тамошние жители более точны в определении людей: они считают каждый съеденный кусок, гостей и серебряную посуду на столе.
- Предыдущая
- 23/53
- Следующая
