Богатырские фамилии. Красные и белые (Сборники рассказов) - Алексеев Сергей Петрович - Страница 35
- Предыдущая
- 35/116
- Следующая
Отбиваются немногочисленные в этих местах отряды красных, отходят под напором врага.
Среди белых — солдат Варлаам Ермолкин. Местный он, из Мелитополя. Места под Мелитополем как свои десять пальцев знает. Продвигается вместе с другими солдат вперёд, комментирует:
— Справа будет сейчас вода.
И действительно, показалась справа вода. Потянулось длинное озеро Молочное.
— Слева сейчас появится железная дорога.
И верно — вскоре появилась железная дорога. Эта дорога вела из Мелитополя в Крым.
Прошло ещё немного времени.
— А сейчас будет станция Акимовка, — говорил Ермолкин.
И действительно, вскоре появилась станция Акимовка.
Места были ровные-ровные, а тут вдруг пошли чуть всхолмленные. И про местность точно предугадал Ермолкин — говорил, что будет она всхолмленная.
Небо было чистое-чистое, а тут вдруг набежала тучка. Сверкнула свирепо молния.
— Вот она, молния. А сейчас будет гром, — заявил Ермолкин.
Сверкнула молния. Прошла секунда, и тут же ударил гром.
Прокатился страшным раскатом гром. Смотрит Ермолкин. Смотрят другие. Что такое?! Рядом взлетает земля фонтаном. Валятся справа и слева белые.
Снова блеснула молния. И снова гремят раскаты. Снова земля фонтаном.
И только тут и только теперь понимают белые, что это вовсе не небесный гром. Это гремят орудия.
Недалеко от станции Акимовка, укрывшись в глубокой выемке железнодорожного пути, стоял бронепоезд красных. Он-то и вёл огонь.
Изрядно потрепал бронепоезд врангелевцев.
Набросились белые на Ермолкина за то, что спутал он гром и орудийные выстрелы.
— Не спутал, не спутал, — зло отвечал Ермолкин.
Представьте, прав оказался и тут Варлаам Ермолкин. Бронепоезд, громивший белых, как раз назывался «Гром».
Крым связан с материком двумя путями. Один из них идёт через Перекопский перешеек — узкую полоску земли, отделяющую Крымский полуостров от материка, второй — через Чонгарские мосты. В этом месте Крым и материк очень близко подходят друг к другу. И их соединили мостами. Моста два. Один из них — железнодорожный.
Через Перекопский перешеек и Чонгарские мосты и устремились основные силы белых из Крыма на материк.
Белых больше, вооружены они лучше. Смело идут на север.
В числе врангелевских войск наступала дивизия, которой командовал генерал Ревишин.
Продвигается дивизия генерала Ревишина вперёд. Сам Ревишин со своим штабом — на много километров от дивизии сзади.
Спокоен Ревишин в глубоком тылу у своей дивизии.
В селе Ново-Михайловке расположился штаб на ночлег.
Спят солдаты. Спят офицеры. Спит генерал Ревишин.
А в это время… Что там такое ночью движется по степи? Кони, не кони?! Почему не стучат копыта? Не слышится конское ржание? Звёздам на небе и тем интересно. Присмотрелись. Морды у лошадей перевязаны. Словно замки на губах. Копыта обмотаны тряпками. Ступают кони — словно домашние тапочки на ногах.
Что ещё движется там по степи? Телеги, не телеги?! Почему не скрипят телеги? Почему не стучат колёса? Присмотрелась луна на небе. Как в масле купаются в дёгте оси. Колёса соломой обмотаны. Словно в бинтах колёса.
Узнали красные, что в селе Ново-Михайловке остановился штаб генерала Ревишина. Вот и предприняли стремительный рейд к белогвардейцам в тыл.
Окружили они Ново-Михайловку, ворвались сразу со всех сторон: с юга, с востока, с запада, с севера.
Проснулась охрана штаба. Не сразу солдаты поняли, в чём дело. Вначале решили: пришли свои.
— Идёт пополнение.
— Кто-то из своих забрёл по ошибке.
— Сбились, видать, с пути.
Не верят белые, что ворвались в Ново-Михайловку красные.
Только пришлось поверить — сам генерал Ревишин оказался в плену у красных.
Стоит он, обалдело на красных смотрит. Как так случилось?! Откуда красные?! Видит, кони стоят, телеги. Видит, у лошадей тапочки на ногах. Видит, в бинтах колёса.
Ясно Ревишину, почему незаметно здесь появились красные.
Чертыхнулся. Ругнулся. Сплюнул:
— Тапочки на ногах!
Случай был поразительным. Нагадала как-то старая цыганка белому офицеру-врангелевцу, что он от стрелы погибнет.
Поражался врангелевец:
— От стрелы?! Как от стрелы? От какой стрелы? Какие же стрелы в двадцатом столетии?! Что я — в Африке? Как Миклухо-Маклай на островах в Океании?
Смешно ему стало от этих сравнений. Рассказал он другим офицерам про гадалку.
И те подивились. И те посмеялись. Один из них, ротмистр Зуб-Зубатов, тоже пошёл к цыганке.
Вернулся. И что же? Гадалка и ему про стрелу сказала:
— Опасайся стрелы, душевный. Стрела тебя в поле ищет.
— Вот так гадалка! — смеются опять офицеры. — Значит, и ты на стрелу попался, — обращаются к Зуб-Зубатову.
Пуще прежнего забавно теперь офицерам. Третий пошёл к гадалке поручик князь Чичико Пирадзе. Слышит:
— Опасайся стрелы, душевный. Стрела тебя в поле ищет.
После этого к гадалке двое ещё ходили. Штабс-капитан Жирмунский и подпоручик Дышло.
Представьте, и этим гадалка про стрелы сказала то же.
— Странно, — сказал Жирмунский.
— Старая ведьма! — ругнулся Дышло.
Собрались вновь офицеры:
— В загадки, выходит, играет цыганка!
— Всех на один манер.
И вдруг… Кто об этом подумал первым — Дышло, не Дышло, Зуб-Зубатов, Пирадзе, — не в этом суть. Вспомнили вдруг офицеры про стрелы любви:
— Вот от стрел мы каких погибнем!
Вспомнили вновь цыганку:
— Ух ты, плутовка старая!
Представляется офицерам-врангелевцам, как идут они от победы к победе, как теснят-разбивают красных. Наступали они как раз на Александровск (это ныне город Запорожье) и Екатеринослав (ныне город Днепропетровск) — вот где их ожидают любовь и рай.
— Стрелы любви!
— Стрелы любви! — напевают, мурлычат под нос офицеры.
— Вот от стрел мы каких погибнем.
На пути к Александровску в станице с непривычным названием Фридрихсфельд генерал Врангель решил устроить парад своих войск.
Застыли в рядах солдаты. Сидят верхом на лошадях белогвардейские офицеры. Ждут Врангеля.
И вдруг… Что такое? Гул послышался в ясном небе. Подняли головы белогвардейцы — самолёты. С красными звёздами самолёты — красные.
Немного самолётов было в то время в Красной Армии, но совершали они налёты на белых.
С бомбами было плохо. Тогда кто-то из красных лётчиков придумал применять металлические стрелы. Летели они с ужасным свистом, разили насмерть, а если попадали во всадника, то прошивали насквозь сразу и всадника и коня.
Применили советские лётчики металлические стрелы и здесь, во Фридрихсфельде. Засвистело, завыло небо. Качнулся Дышло. Упал Жирмунский. Убиты Зуб-Зубатов и князь Пирадзе.
Не состоялся парад. Отменил его срочно Врангель.
Страшную панику наводило «новое оружие» на белогвардейских солдат и офицеров.
И наши бойцы не раз вспоминали стрелы:
— Э-эх, самого бы Врангеля пригвоздить…
Пригвоздила его история. Вместе с другими белыми генералами навеки к позорной стене поставила.
Наступают белые. Взяли и Александровск, и Мелитополь. Вышли к Днепру, захватили Каховку. На западе стоят рядом с Херсоном, на востоке вот-вот и войдут в Донбасс.
Южному фронту нужно пополнение.
В город Великие Луки пришла комсомольская разнарядка. Указано, сколько добровольцев выделить в Красную Армию. Значится — семь человек.
Первый, второй записан. Вот уже семь. Хватит.
Закрывает представитель свою тетрадку. И вдруг является восьмой.
— Всё, — говорит представитель.
— Как всё?!
— Всё, — повторяет представитель. — Уже семь записалось. Разнарядка как раз на семь человек.
Не хочет слушать о разнарядке восьмой. Требует, чтобы и его записали в Красную Армию.
- Предыдущая
- 35/116
- Следующая
