Происшествие на тихой улице - Вежинов Павел - Страница 11
- Предыдущая
- 11/34
- Следующая
— Тихо! — опомнившись, крикнул Зарко. — А ну-ка — вспомните, не случилось ли еще чего особенного в тот день… Может, кто из вас что-нибудь видел, слышал или нашел… Все равно, что.
Но дети почти не слушали его и продолжали оживленно разговаривать между собой.
— Значит, ничего такого не было? — снова спросил Зарко.
— Нет, нет! — ответило несколько голосов.
— Подумайте еще! — повысил тон Зарко. — Это очень важно… Важна любая мелочь, любая подробность…
Но дети были заняты своими разговорами. Только маленькая Лили, стоявшая перед ним, казалось, ловила каждое его слово. Она робко, с каким-то виноватым видом таращила на Зарко свои черные бусинки и то и дело краснела. Сначала он не обратил на девочку внимания, но затем и сам уставился на нее.
— Что, Лили? — вспомнил Зарко ее имя. — Что ты на меня смотришь?
— Ничего! — вздрогнула девочка.
— Как так ничего!
— Ничего…
— Ну зачем врать? Я же знаю — ты мне хочешь что-то сказать…
Лили покраснела до корней волос. Дети стали прислушиваться и поглядывать на них с любопытством.
— Зарко… я нашла…
— Что ты нашла? — перебил ее Зарко.
— Три лева нашла…
Дети залились смехом.
— И что же ты сделала с тремя левами? — спросил Зарко.
— Да, ничего…
— Как так — все ничего да ничего! — воскликнул с раздражением Зарко. — Бросила их опять, что ли?
— Да нет… я на них… конфет купила…
Дети снова захохотали.
— Эй, тише вы! — прикрикнул на них Зарко. — Значит, конфет купила… Молодец, молодец! Этому ли тебя мама учила?
Девочка стыдливо опустила глаза.
— Найденные деньги — все равно что украденные… Ты, значит, воровкой хочешь стать?
Глаза Лили наполнились слезами.
— Они не краденые… — произнесла она дрожащим голосом. — Я же не знала, чьи они… Если бы знала, то вернула бы их… А я ведь не знала…
— Раз так, надо было отнести их в отделение милиции. Поняла? Когда что находят, всегда туда сдают. А взять себе то, что найдешь, это все равно что украсть. А воровок, если хочешь знать, в пионерскую организацию не принимают.
При этих словах девочка не выдержала и разревелась. Зарко понял, что переборщил. Он смотрел на нее в замешательстве и смущении, не зная, что сделать — как ее утешить.
— Ну, ладно, ладно, перестань! Подумаешь, большая беда! Ты же не знала… Потому и… Разве ты воровка… — бормотал он, переступая с ноги на ногу.
Но Лили продолжала плакать. Две девочки, подойдя к ней, стали гладить ее по волосам. Даже Андрейко возмутился.
— И не стыдно тебе? — сказал он с раздражением. — Ребенка маленького до слез довел…
Наконец Лили, всхлипнув еще раз, отняла руки от своего заплаканного личика.
— Я… я верну эти три лева! — проговорила она сквозь слезы. — Я отнесу их в милицию…
Зарко ушел от ребят пристыженный и очень недовольный собой. Действительно, почему он поступил так с бедной девочкой? Хотя то, что он сказал ей, сущая правда… Но так ли следовало сказать это? Можно быть строгим, но не жестоким.
— Ты иди домой, — сказал он братишке. — Я сейчас приду…
Зарко несколько раз прошелся по улочке, на которой жил Васко, словно там мог неожиданно появиться таинственный человек в желтых ботинках, и остановился на углу. Какой-то голос подсказывал ему, что незнакомец не случайно стоял на этом месте в тот день. Может быть, он следил за Васко, а может, хотел приманить его к себе… Желтые ботинки… Не так уж часто встречаются люди в желтых ботинках… Если собрать всех пионеров Софии, то его за полчаса обнаружат… Конечно, таких, как он, окажется немало… может, сто, а может, и триста… Но ведь Чочко-то видел его — он узнает его и из трехсот…
«Мы отыщем его, — думал взволнованно Зарко. — Лишь бы он только не сменил ботинки… Лишь бы не надел другие…
Окрыленный надеждой и уже в приподнятом настроении, Зарко отправился домой. Когда он открыл дверь, первым, кого он увидел, был «начальник».
Утро не принесло ничего нового инспектору уголовного розыска Табакову. Проверка в зоологическом саду, произведенная рано утром молодым лейтенантом, не дала никаких результатов. Ни билетер, ни сторожа не видели в тот день никакого маленького мальчика, который походил бы на потерявшегося. Нечто подобное произошло недели две назад, но за последние дни таких случаев, по их словам, не наблюдалось.
Инспектор помог лейтенанту собрать сведения насчет машин, останавливавшихся близ дома Пиронковых. Помимо тихой улицы, на которой жил Васко, они вдвоем обошли все ближайшие переулки. Дело было довольно деликатное и трудное. Приходилось входить к незнакомым, порой очень недоверчивым людям, и, терпеливо излагая существо дела, стараться тронуть их рассказом о пропавшем мальчике, чтобы вызвать на откровенность. В магазинах и учреждениях было гораздо легче. Но и там результаты оказались совсем ничтожными. В сущности, в квартале имелось только одно учреждение — районное почтовое отделение. Оно находилось на довольно широкой, недавно асфальтированной улице, пересекавшей ту, на которой жили Пиронковы. Выяснилось, что в день исчезновения Васко между одиннадцатью и двенадцатью часами перед зданием почты стоял грузовик, развозивший по домам посылки. Когда они были погружены, грузовик уехал. Видели ли работники почты мальчика, который бы вертелся около машины? Нет, не видели. А возможно ли, чтобы такой маленький мальчик, как Васко, залез в ее кузов? Все считали, что это невозможно, хотя задний борт машины во время стоянки оставался открытым. Почтовики утверждали, что кузов грузовика слишком высок для такого малыша и что к нему никогда не приставляли никакой лесенки. Инспектор велел лейтенанту разыскать в гараже эту машину и поговорить с шофером, а сам продолжил расследование.
Близ почты находилось частное ателье химической чистки одежды. Хозяин — веселый и словоохотливый армянин — с большой готовностью предложил свои услуги инспектору. Что произошло в день исчезновения ребенка, он не мог припомнить, но категорически утверждал, что в последние десять дней точно против его ателье не раз останавливалась легковая машина. Шофера ему ни разу не удалось разглядеть, кого он вез — тоже, так как всегда был занят своими клиентами. Машина стояла обычно полчаса — час и потом уезжала.
— Автомобиль был один и тот же? — спросил инспектор.
— Да, один и тот же…
— Какой марки?
— Ну, уж этого я не знаю!.. — пожал плечами армянин.
Инспектор усмехнулся.
— Откуда же вы тогда знаете, что машина была одна и та же?
— Да я по цвету ее узнавал. Зелененькая такая, как сейчас помню…
Это было все, что армянин мог сказать инспектору. Тот дал ему номер своего телефона и попросил сразу же сообщить, если машина снова остановится перед ателье. Армянин раскланялся и проводил его до дверей.
— А если остановится другая машина? — вдруг спохватился он.
— Запишите ее номер! — улыбнулся инспектор. — Но смотрите, чтобы вас не заметили…
Покончив со всем этим, Табаков отправился к Зарко. Ему открыла мать и любезно пригласила войти.
— С самого утра куда-то запропастился! — пожаловалась она. — Как ушел, так и не возвращался…
Первым пришел Мишо, а немного погодя возвратился и Зарко. По возбужденному лицу мальчика инспектор сразу догадался, что тот что-то узнал, однако не стал спешить с расспросами и терпеливо ждал. Зарко огляделся, словно боялся, что его кто-то может подслушать, и тихонько сказал:
— На улице, где живет Васко, был замечен один человек…
— Погоди!.. Начни все сначала! — прервал его с серьезным видом инспектор.
Тогда Зарко стал выкладывать все по порядку. Он рассказал подробно о том, какие он задавал вопросы ребятам, что ему отвечали. Инспектор слушал его внимательно, время от времени записывая что-то в свой блокнот.
— Это наверняка бандит! — закончил свой рассказ Зарко, чувствуя при этих словах, как по телу его пробежали мурашки.
- Предыдущая
- 11/34
- Следующая
