Уик-энд Остермана - Ладлэм Роберт - Страница 33
- Предыдущая
- 33/53
- Следующая
– Я сегодня немного перебрал, но не думай, что я говорю это спьяну… Мне в жизни крупно повезло: сейчас деньги сами текут ко мне. Это не стоит мне никакого труда – честное слово. Говоря откровенно, я иногда испытываю чувство вины. Понимаешь, о чем я? Я очень ценю Джонни. Я восхищаюсь им, потому что он… пашет. Он вкалывает. А я нет. Я только беру. Я никому не причиняю вреда, я просто беру. И вы сделаете доброе дело, если позволите мне… отдать. Ну, просто так, для разнообразия.
Джо резко отпустил ее руку, и Элис от неожиданности безвольно уронила ее. На мгновение она смутилась и в замешательстве нахмурила брови.
– Но почему ты вдруг решил что-то давать нам? С чего ты взял, что мы в этом нуждаемся?
Кардоун тяжело опустился на подлокотник дивана.
– Я же не слепой и не глухой. Люди говорят…
– О нас? О том, что у нас нет денег?
– Ну, что-то в этом роде…
– Но это неправда! Это просто ерунда!
– Тогда давай подойдем с другого конца. Три года назад, когда Дик с Джинни, Берни с Лейлой и мы отправились на горнолыжный курорт в Гштаад, ты и Джонни не захотели поехать с нами. Верно?
Элис нерешительно кивнула, тщетно пытаясь уловить ход мыслей Джо.
– Да, помню. Мы тогда решили, что лучше свозить детей в Нассо.
– И вот теперь Джон очень интересуется Швейцарией, так? – прищурившись, закончил Джо и слегка пошатнулся.
– Я, во всяком случае, об этом ничего не знаю. Он мне никогда ничего такого не говорил.
– Ну, может быть, не Швейцарией, а Италией. Может быть, его интересует Сицилия, а?
– Я тебя не понимаю…
Кардоун, поднявшись с дивана, сильно покачнулся, но устоял на ногах.
– Ведь мы с вами не такие уж разные люди, так? Я хочу сказать, что все то, что мы сейчас имеем, нам никто не подносил на блюдечке. Мы заработали это своим горбом, ползая каждый в своей грязи…
– По-моему, это оскорбление.
– Прости. Я не хотел никого обидеть. Я хочу быть честным, а для этого надо вернуться к началу… к самым истокам.
– Ты пьян.
– Разумеется. Я пьян и расстроен. Сочетание не самое удачное… Поговори с Джоном. Скажи ему, что мы могли бы встретиться с ним завтра или послезавтра. Скажи ему, чтобы он не беспокоился насчет Швейцарии или Италии, ладно? Скажи ему, что, как бы там все ни повернулось, я чист, и что я уважаю тех, кто вкалывает, и что я никому не приношу вреда… Скажи, что я заплачу.
Кардоун неуклюже шагнул к Элис, взял ее левую руку, несмотря на сопротивление, поднес к губам и, закрыв глаза, благоговейно поцеловал. Элис и раньше доводилось бывать свидетельницей таких сцен. Она с детства помнила, как фанатичные почитатели ее отца делали то же самое. Затем Джо повернулся и, пошатываясь, вышел в коридор.
Элис вдруг почувствовала, что за ней наблюдают. Она обернулась и похолодела. На лужайке футах в шести от окна стояла Бетти Кардоун в белом купальнике, освещенная сине-зеленым светом фонарей у бассейна.
Элис поняла, что Бетти видела все, что произошло между ней и Джо. Жена Кардоуна пристально смотрела на Эли, и ее взгляд был жестким и враждебным.
Звонкий голос молодого Синатры наполнял теплый ночной воздух. Четыре супружеские пары сидели у бассейна. Время от времени кто-нибудь из них всякий раз поодиночке прыгал в воду и лениво проплывал бассейн из конца в конец.
Женщины беседовали о школе и о детях, но, как отметил для себя Джон, мужчины на другой стороне бассейна горячо обсуждали политические и экономические проблемы. Таннер сидел у небольшого трамплина рядом с Джо. Он никогда не видел Кардоуна таким пьяным – картина была не из приятных. Если собравшиеся вокруг бассейна люди действительно составляли агентурную сеть «Омеги», Джо, несомненно, был самым слабым ее звеном. Он сдался бы первым.
Краткие споры разгорались и утихали. Когда голос Джо перекрыл остальные, Бетти мгновенно отреагировала.
– Муж мой, – спокойно произнесла она, – ты пьян. Следи за собой.
– Джо в полном порядке, Бетти, – сказал Берни, хлопая Джо по колену. – Сегодня в Нью-Йорке была страшная жара…
– Ты тоже был в Нью-Йорке, Берни? – Джинни Тримейн опустила в воду длинные ноги. – Неужели там еще жарче, чем здесь?
– Конечно, дорогая, – опередив Остермана, ответил жене Дик Тримейн. – Там настоящее пекло.
От Таннера не укрылось, что Тримейн и Остерман обменялись быстрыми взглядами. Таннер понял, что их молчаливый разговор касался Кардоуна, но, очевидно, они не хотели, чтобы Джон это заметил. Затем Тримейн встал и спросил, не хочет ли кто-нибудь выпить. Утвердительно ответил только Джо.
– Сейчас я принесу. – Таннер сделал попытку подняться.
– Сиди, – остановил его Дик. – Смотри за футболистом. Мне все равно нужно звонить дочери. Мы велели ей быть дома к часу. Сейчас уже почти два. Как говорится, доверяй, но проверяй.
– Какой суровый отец, – улыбнулась Лейла.
– Только поэтому я еще не дедушка. – Тримейн поднялся и через лужайку направился к дому.
Несколько секунд все молчали. Затем женщины продолжили прерванную беседу, а Берни прыгнул в бассейн.
Джо Кардоун молчал.
Минут через пять из дома показался Дик с двумя стаканами в руках.
– Джинни, слышишь? Мне досталось от Пег за то, что я разбудил ее. Что ты об этом думаешь?
– Я думаю, что ей надоел ее кавалер, вот и все.
Тримейн подошел к Кардоуну и подал ему стакан.
– Держи, защитник.
Джо замотал головой.
– Я, черт возьми, играл в полузащите. Я бегал вокруг вашего чертова Леви Джексона на «Кубке Йеля»!
– Точно. Я разговаривал с Джексоном. Он говорит, что тебя всегда можно было нейтрализовать. Стоило разок крикнуть «томатный соус», как ты сразу уходил к боковой.
– Очень смешно! Я убью эту черную обезьяну!
– Он о тебе тоже всегда хорошо отзывается, – усмехнулся Берни с другой стороны бассейна.
– А я хорошо отзываюсь о тебе, Берни! И о нашем большом Дике. – Кардоун, шатаясь, поднялся на ноги. – Я обо всех вас хорошо отзываюсь.
– Эй, Джо… – Таннер тоже поднялся.
– В самом деле, Джо, лучше сядь, – подала голос Бетти. – Иначе ты свалишься в воду.
– Да Винчи! – Голос Кардоуна гулко разнесся в темноте. – Да Винчи!.. – снова крикнул он, на этот раз протяжно.
– А это что еще значит? – удивленно спросил Тримейн.
– Ты сам мне лучше скажи! – прогремел Кардоун. Над бассейном повисла тишина.
– Он сошел с ума, – наконец вымолвила Лейла.
– Он попросту напился, – пожала плечами Джинни.
– Так как мы – ну, во всяком случае, я – не знаем, кто такой да Винчи, то, может быть, ты объяснишь? – негромко произнес Берни.
– Брось… Прекрати… – Кардоун сжимал и разжимал кулаки.
Остерман выбрался из воды и приблизился к Джо. Руки его были опущены и болтались как плети.
– Остынь, Джо. Пожалуйста… Успокойся.
– Цюри-и-их! – Отчаянный вопль Кардоуна наверняка разнесся на много миль.
«Вот оно! – подумал Таннер. – Вот оно. И Джо признался».
– О чем ты, Джо? – Тримейн сделал резкий шаг к Кардоуну.
– О Цюрихе, вот о чем!
– Это город в Швейцарии. И что дальше? – Остерман стоял прямо напротив Кардоуна, не сводя с него глаз. – Выражайся яснее!
– Ну уж нет! – Тримейн взял Остермана за плечо.
– Не хочу говорить с тобой! – взвизгнул Кардоун. – Ведь это же ты…
– Прекратите! Прекратите сейчас же, – негромко, но властно приказала Бетти Кардоун. Таннер и не подозревал, что голос Бетти может быть таким жестким, что от жены Кардоуна может исходить такая сила.
В ее голосе было нечто такое, отчего трое мужчин разошлись в разные стороны, как побитые собаки. Женщины изумленно посмотрели на Бетти. Затем Лейла и Джинни ушли в дом, а ошеломленная Элис осталась стоять, не в силах сдвинуться с места.
Бетти заговорила, снова превратившись в обычную провинциальную домохозяйку:
– Вы ведете себя как дети. И вообще, Джо, нам давно пора домой.
– Я… может быть, выпьем на дорожку, а, Бетти? – нерешительно предложил Таннер. – Ты как?
- Предыдущая
- 33/53
- Следующая
