Рукопись Ченселора - Ладлэм Роберт - Страница 12
- Предыдущая
- 12/120
- Следующая
Да, абонент их слышит.
Много лет назад, когда Варак только начинал работать в Совете национальной безопасности, он уяснил одну важную истину: ответ на любой вопрос, связанный с безопасностью, не должен быть ни слишком простым, ни чересчур сложным. Лучшее объяснение – средний вариант.
Высокочастотный радиотелефон, установленный в фургоне, зажужжал – это бдительный агент ФБР наводил справки у дежурного телефонной компании. Машина снова сделала разворот и, проехав около тридцати пяти ярдов, остановилась у телефонного столба, хорошо различимого со стороны резиденции. Водитель достал план телефонной сети и, разложив на переднем сиденье, сделал вид, будто изучает его. Агенты охраны часто совершали поздние прогулки вокруг дома Гувера – надо было предусмотреть любую случайность.
Теперь машина находилась в восьмидесяти ярдах северо-западнее участка № 4936 по 30-й улице. Водитель вышел из кабины, забрался в фургон и включил оборудование. Ему предстояло ждать ровно сорок шесть минут. На все это время он должен был блокировать подачу в резиденцию Гувера тока высокого напряжения, от которого работала сигнализация тревоги. Освещение, радио– и телеаппаратура питались от обычной электросети. Конечно, самое главное – отключить сигнализацию, но сделать это надо было так, чтобы не прерывалась подача тока во вспомогательные помещения. Электроприборы в комнате для прислуги должны действовать нормально. Экономка Энни Филдз, работавшая у Гувера с незапамятных времен, осталась в эту ночь в доме.
Лимузин свернул с Пенсильвания-авеню на 10-ю улицу и остановился перед западным входом в здание ФБР. Машина была абсолютно идентична той, на которой ежедневно ездил на работу директор бюро. Даже небольшая вмятина на переднем бампере была точно такой, как на машине Гувера. В свое время директор приказал сохранить следы этой небольшой аварии как напоминание шоферу Джеймсу Кроуфорду о том, к чему приводит небрежность. Конечно, это была не та машина, на которой ездил Гувер. Ту неусыпно охраняли день и ночь. Но они были настолько похожи, что даже Кроуфорд не смог бы их отличить.
Водитель лимузина произнес в установленный на приборной доске микрофон пароль, и огромные стальные ворота открылись. Дежурный ночной смены отдал честь, и машина, миновав расположенные одни за другими трое бетонных ворот, по узкому винтообразному спуску въехала в здание ФБР. Из караульной при южных воротах выскочил второй дежурный охраны, подбежал к правой задней дверце и рывком открыл ее.
Из машины быстро вышел Варак. Ожидавший увидеть Гувера агент уставился на него в изумлении. Следом за Бараком появились водитель и еще один человек, сидевший впереди. Оба любезно, но как-то невнятно поприветствовали караульного.
– А где директор? – требовательно задал вопрос агент. – Ведь это машина мистера Гувера.
– Мы прибыли по его личному заданию, – спокойно ответил Варак. – Гувер приказал доставить нас к начальнику внутренней охраны, а тот должен позвонить по телефону, номер ему известен. Я имею в виду специальный телефон, используемый в чрезвычайных случаях. Боюсь, что это тот самый случай. Пожалуйста, поторопитесь.
Внимательно оглядев трех хорошо одетых вежливых людей, агент немного успокоился. В конце концов, им известен совершенно секретный пароль, разрешающий въезд на территорию ФБР. Пароль, который каждую ночь меняется.
Больше того, они привезли с собой инструкции офицеру, ответственному за внутреннюю охрану: по специальному телефону, предназначенному для использования в исключительных ситуациях, он должен позвонить самому директору бюро. Этот телефон еще никогда не использовался.
Кивнув в знак согласия, дежурный провел прибывших в помещение дежурного офицера, а сам вернулся на свой пост. За толстой стальной панелью с бесчисленными проводами и телеэкранами сидел старший офицер охраны. Одет он был точно так же, как и подошедшие к нему трое мужчин. Варак вынул из кармана удостоверение личности в оболочке из пластика и положил его на барьер:
– Агенты Лонгворт, Крепс и Сэлтер. Вы – Парк?
– Так точно! – Офицер взял удостоверение Варака и протянул руку его спутникам:
– Нам не приходилось где-нибудь встречаться, Лонгворт?
– В последние десять-двенадцать лет – нет.
Быстро проверив удостоверения у всех троих, офицер положил их на барьер.
– Мне знакомо ваше имя, – прищурился он, напряженно стараясь что-то вспомнить. – Но это было черт знает как давно. – Пожимая Вараку руку, он снова спросил:
– Где вы пропадали все это время?
– В Ла-Йолле.
– Ничего себе работенка!
– Поэтому сейчас я здесь. А это мои лучшие люди, с которыми я работаю в Южной Калифорнии. Прошлой ночью меня вызвал сам. – И, наклонившись к барьеру, Варак тихо, едва слышно прошептал: – Плохие новости, Парк, хуже не бывает. Кажется, пришло время «открытой территории».
При этих словах лицо дежурного сразу переменилось. Он был потрясен.
Старшие офицеры ФБР знали, что условная фраза «открытая территория» означает невероятное: директор бюро серьезно болен. Возможно, даже смертельно.
– О господи! – выдавил из себя Парк.
– Он пожелал, чтобы вы ему позвонили по специальному телефону.
Было очевидно, что в такой ситуации дежурному меньше всего хочется звонить директору.
– Чего ему от меня нужно, Лонгворт? Что я ему должен сказать? О господи!
– Он хочет, чтобы вы провели нас наверх, в его кабинет. Сообщите ему, что мы здесь. Получите подтверждение его инструкций и разрешение для одного из моих людей пройти в помещение управления внутренней сигнализацией.
– В помещение управления внутренней сигнализацией? Зачем?
– Спросите у него.
Тоскливо посмотрев на Варака, Парк потянулся к телефону.
…В пятнадцати кварталах от комплекса ФБР, в подвале здания телефонной компании, перед панелью со множеством проводов сидел человек. К его куртке была прикреплена пластиковая карточка с фотографией и сделанной большими буквами надписью: «Инспектор». От его правого уха, из которого торчал миниатюрный наушник, тянулся проводок к стоявшему на полу усилителю. Рядом с усилителем находился маленький кассетный магнитофон. От усилителя и магнитофона, переплетаясь, тянулись к панели провода.
Внезапно крошечная сигнальная лампочка на усилителе загорелась. Это означало, что заработал специальный телефон, установленный в помещении внутренней охраны ФБР. Напряженно прислушиваясь к голосу в наушнике, человек не отрываясь смотрел на пусковую клавишу магнитофона. Каждое движение выдавало в нем профессионала. Вот он быстро нажал клавишу, и кассета начала вращаться.
Человек тут же выключил магнитофон, но через несколько мгновений снова включил его.
А в здании, расположенном в пятнадцати кварталах от телефонной компании, Варак внимательно слушал разговор Парка с… магнитофоном. Из пленок с речами Гувера были отобраны и вырезаны отдельные слова, из которых склеили нужные фразы. Теперь по мере необходимости их проигрывали для находящегося на другом конце провода Парка. Голос Гувера включили погромче – так обычно говорит больной, ослабленный человек, желающий убедить других в том, что он чувствует себя нормально. Эта уловка была не только психологически оправдана, ибо так наверняка действовал бы сам Гувер, но и полезна: громкий голос всегда кажется более властным. А чем более властно звучит голос, тем меньше опасность быть разоблаченным.
– Да! В чем дело? – отчетливо послышался хриплый голос директора ФБР.
– Мистер Гувер, говорит старший агент Парк. Рядом со мной находятся агенты Лонгворт, Крепс и… – Парк смущенно остановился, стараясь припомнить фамилию.
– Сэлтер, – шепотом подсказал Варак.
– Сэлтер, господин директор. По их словам, я должен позвонить вам и получить подтверждение инструкций. Они заявили, что мне надлежит проводить их наверх, в ваш кабинет, а одного из них необходимо…
– Эти люди, – резко прервал офицера голос Гувера, – прибыли по моему личному распоряжению. Делайте то, что они вам прикажут. Окажите им полное содействие и ни о чем никому не сообщайте. Все понятно?
- Предыдущая
- 12/120
- Следующая
