Чужой - Бенцони Жюльетта - Страница 29
- Предыдущая
- 29/78
- Следующая
– Теперь я начинаю верить, что вы действительно полны решимости убежать, – прошептал Артур. – Итак, нам остается только ждать, как развернутся события.
– Нет, вы должны бежать!
– Зачем? Мне здесь неплохо, посмотрим, что будет дальше.
Наверху задвигались. Раздался топот ног и скрип канатов и шкивов. Заговорщики поднимали четыре квадратных паруса и треугольный фок, который вполовину удлинит судно. Ветер, очевидно, был попутный, судно отчалило и очутилось в лапах открытого моря. Адам это тут же почувствовал: он весь позеленел, не смог сдержать стона, желудок его взбунтовался.
– Что, плохо? – шепотом спросил Артур.
– Меня... тошнит. Я еще и поэтому не люблю море.
– О Господи! Какого черта вы притащились сюда? Что, нельзя было сесть на лошадь вместо корабля?
– Ох!.. Дело в том, что и на лошади я тоже не очень... О-о! Простите...
Тошнота подкатила к самому горлу. Адам едва успел броситься в сторону, чтобы не обрызгать Артура. Несчастному показалось, что он умирает, а Артур спрашивал себя, что же он сделал, что Небеса преследуют его своими проклятиями. Несмотря на усилия, приступы рвоты Адама отдавались в его ушах трубами Страшного суда. Только бы те, наверху, не услышали...
Но они услышали. Двое мужчин с едва светящимся масляным фонарем спустились в их убежище. Мгновение спустя беглецы уже были наверху, на свежем воздухе, в руках четырех мужчин, вид которых вызвал у несчастного Адама крик ужаса:
– Негры!
– Да нет, – уточнил Артур, – белые, выпачканные в саже.
Человек, судя по всему, главарь шайки, спросил:
– Откуда вы оба взялись? Что делаете на судне?
– Мы хотели добраться до Гавра, поскольку нам нечем платить. – Артур изо всех сил старался говорить плаксивым, жалобным тоном.
– Зачем?
– У нас там родственники, у меня и брата, а здесь больше никого не осталось.
Артур с трудом выговорил слово «брат», но так их бегство выглядело более правдоподобно, в дорогу с собой не берут разное отребье.
– Как вас зовут?
– Дюпоны, – быстро ответил Артур, вспомнив, как слышал в Астуэл-Парке, что половина французов зовется именно так. – Пьер и Поль Дюпоны, – уточнил он.
На палубе оказалось гораздо светлее, чем в их узкой клоаке. Ветер разогнал тучи. Желтый сигнальный огонь на башне Гатвиля был ясно виден. Легкая дымка затуманивала сигнальные огни Сен-Васта, а на острове Сен-Маркуф они и вовсе еле виднелись. Адам едва держался на ногах, его крепко схватил за руку один из бандитов. Артур старался изо всех сил сохранять достоинство, хотя был напуган не меньше брата. Человек в большой круглой шляпе недобро улыбнулся, на миг показались сверкающие белизной зубы.
– Нет, зовут вас не Дюпоны. Не здесь, во всяком случае. Кто вы? Вот ты, ты говоришь, как англичанин.
– А вам-то что? – гневно воскликнул Артур.
Он уже устал от этой дурацкой истории, в которую попал не по своей вине. И поэтому, наверно, совершил грубую ошибку, сказав:
– Да, я наполовину англичанин. Поэтому ваши делишки меня совершенно не интересуют. Все, что я прошу, высадить нас где-нибудь в тихом месте и забыть...
– Наши делишки? А что ты о них знаешь?
Артур не успел ответить. Человек, который держал Адама, обыскал мальчика и показывал теперь остальным, высыпав на ладонь, содержимое его кошелька из зеленого шелка.
– Посмотри! – обратился он к главарю. – Мальчишки вовсе не бедняки. Может, сможем извлечь выгоду из этой истории? Как насчет выкупа?
Главарь тихо присвистнул, протянул руку в черной перчатке и заграбастал все золотые монеты.
– Возможно, это и заинтересовало бы меня в другое время. А сейчас это самое время дорого!– Что будем делать? Допросим их?
– Нет! Они наверняка наврут с три короба, в любом случае они и так слишком много уже знают. Надо от них избавиться...
Один из бандитов вытащил из-за пояса пистолет, но главарь жестом остановил его:
– Как можно меньше шума! Бросьте их за борт. Надо быть великолепным пловцом, чтобы добраться до берега.
Зная, что их ожидает, Артур вырывался, как дьявол, из рук держащих его убийц, но, несмотря на силу и смелость, он был всего лишь двенадцатилетним ребенком.
– Подлецы! Мой брат не умеет плавать!
– Любопытная новость! Быстрее от вас избавимся. Эй, вы, поторопитесь!
Прежде чем вылететь за борт, Артур успел выкрикнуть слова, которые вызвали у Адама очередной желудочный спазм:
– Меня зовут Артур Тремэн, придет день, и мой отец поквитается с вами!
Больше мальчик ничего не услышал. Море сомкнулось над его головой вместе с отчаянным криком сироты, чей последний зов был обращен к тому, кого он отвергал несколькими минутами раньше. На палубе тем временем всполошился Урбен:
– Тремэн? Ты слышал? По-моему, ты сделал великую глупость, Риго. Эти мальчишки принесли бы нам целое состояние!
– Или дюжину пуль в шкуру. И не напоминайте мне больше об этих сопляках! Или есть желающие к ним присоединиться?
Корабль летел вперед, унося с собой ответ бандита.
Ледяная вода быстро привела Адама в чувство, он вспомнил, что с ним случилось. Охваченный дикой паникой, он стал неуклюже барахтаться среди волн. Море тянуло его вниз, и мальчик решил, что будет бесконечно спускаться в его глубины. Но ему удалось всплыть на поверхность, оттолкнувшись ногой от чего-то твердого. Адам вновь увидел небо и завопил:
– Ко мне! На помощь! На по...
Вода попала ему в рот, мальчик начал захлебываться. Оглушенный, почти ослепший, он опять пошел ко дну, но слепая воля к жизни пробудила в нем инстинкт попавшего в западню животного. Даже не зная как, он вновь вынырнул, из носа, изо рта полилась соленая морская вода. Адам как бы со стороны слышал, что он зовет на помощь, собственный голос казался ему невероятно далеким. Мальчик почувствовал себя таким одиноким, что прекратил борьбу, отдав себя на волю стихии. Море увлекло его, переворачивая, как скорлупку...
Море как будто стремилось перемолотить его перед тем, как поглотить. Адам думал, что умирает, ему стало ужасно обидно: как глупо умирать сейчас, вдали от тех, кого он любит. Мир, всегда такой приветливый, вдруг показал все свое зло? Мальчик ощутил, как что-то невидимое и враждебное хочет его задушить, он попытался оттолкнуться, но получил такой жестокий удар, что потерял сознание...
С трудом приоткрыв глаза, Адам решил, что, может, он еще не совсем умер. Над ним простиралось смоляное небо, слышался шум волн, болела спина. Он насквозь промок, заледенел, в довершение всего острые камешки нещадно кололи спину. А потом, как будто всего предыдущего было недостаточно, чья-то рука начала больно бить по щекам.
Он попытался отодвинуться от истязателя, оглушительно чихнул. И услышал громкий вздох облегчения.
– Ну, наконец! – раздался высокомерный голос Артура. – Кажется, ты еще не совсем расквитался с жизнью.
Артур помог товарищу по несчастью подняться. Адам заметил, что они находятся на скале, небольшой кусочек которой выступал из воды во время отлива.
– Вот оно – наше спасение. Я ударился о скалу, когда плыл, – пояснил Артур. – Иначе мне вряд ли удалось бы вытащить нас обоих из этой истории.
– Это ты помешал мне утонуть?
– А ты видишь кого-нибудь другого? Извини! Вынужден был нанести тебе удар правой. Ты так отбивался, что мы чуть не утонули.
Адам машинально ощупал болевшую челюсть.
– А что это такое – удар правой?
Артур сжал пальцы в кулак и медленно поднес к лицу Адама.
– Бьешь вот так... Один кучер отчима дал мне несколько уроков, стараясь при этом не искалечить меня, так ведь можно убить голыми руками... Называется это– бокс, а прообразом служат, видимо, кулачные греческие бои. В Англии все с ума от бокса посходили. Ставят целые состояния на чемпионов...
Из всех объяснений Адам запомнил только одно – греческие корни борьбы. Мальчик всегда был склонен идеализировать античность, и упоминание о Греции всколыхнуло в нем острую жажду жизни.
- Предыдущая
- 29/78
- Следующая
