Идентификация Борна - Ладлэм Роберт - Страница 28

• Предыдущая
• 28/102
• Следующая

Никто из них не знал, когда это случилось, или, говоря по правде, случилось ли это вообще. Не было ни потрясающей драмы, ни конфликтов, которые требовали компромиссов, ни барьеров, которые приходилось бы преодолевать. Все, что было для этого необходимо, заключалось в простом обмене словами или взглядами; возможно, более важным был аккомпанемент легкого смеха, которым частенько сопровождались их беседы.

Условия в сельской гостинице были максимально приближены к условиям больничной палаты. В течение дня Мари занималась всеми жизненно необходимыми делами. Она покупала одежду, продукты, карты и газеты. Она же самостоятельно отогнала реквизированный Борном автомобиль за десять миль к югу от города Рейнах, где и бросила его, после чего вернулась в Ленцбург на такси. Пока ее не было, Борн усиленно занимался восстановлением сил: старался больше двигаться по комнате, растягивая интервалы между минутами отдыха. Где-то в глубине подсознания он чувствовал, что выздоровление зависит как от того, так и от другого.

Когда они были вместе, они часто разговаривали, сначала стесненно, с взаимными выпадами, как это характерно для незнакомых людей, брошенных в жестокие волны обстоятельств и пытающихся выжить. Они старались создать нормальные условия там, где не оставалось почти никаких шансов на существование, но это было проще, чем ситуации, когда оба допускали существенные отклонения от обычных правил: когда было нечего сказать о чем-либо, не относящемся к происходящим событиям. И такие ситуации возникали именно в те моменты, когда темы для разговоров, затрагивающих конкретные дела, временно истощались и наступали паузы, которые становились подобием трамплина, ведущего к словам и мыслям иного содержания.

Именно в эти моменты Джейсон узнавал разного рода факты из прошлого женщины, которая спасла ему жизнь. Внутренне Борн не был согласен с ее заявлением, что она знает о нем значительно больше, чем он сам, но в то же время констатировал тот факт, что ничего не знает о ее жизни. Откуда она появилась? Почему такая привлекательная женщина с темно-рыжим цветом волос и рыжеватым оттенком кожи, несомненно, воспитывавшаяся в детстве на какой-нибудь ферме, захотела стать доктором экономических наук.

– Потому что она устала от фермы! – воскликнула Мари.

– Вы шутите? Действительно ферма?

– Да, ферма. Очень маленькая, по сравнению с огромными фермами в Альберте. Когда мой отец был молодым и люди шли на Запад покупать землю, существовали неписаные ограничения: нельзя было конкурировать с вышестоящими по положению. Отец часто говорил, что если бы его имя было Сен-Джеймс, а не Сен-Жак, то он стал бы более самостоятельным человеком в наше время.

– Он фермер?

Мари рассмеялась.

– Нет, он был бухгалтером, который стал фермером, точно так же, как во время войны стал пилотом бомбардировщика. Отец был пилотом Канадских королевских военно-воздушных сил. Я всегда полагала, что раз он видел небо не с земли, а с самолета, то бухгалтерская контора после этого должна была показаться ему мышиной норой.

– Да, это требует нервного напряжения.

– Больше, чем вы думаете.

– Мне кажется, что я могу его понять.

– Возможно.

Мари жила в Калгари с родителями и с двумя братьями до восемнадцати лет, когда поступила в Монреальский университет и вступила в жизнь, о которой никогда не помышляла. Равнодушная к занятиям ученица, прежде отдававшая предпочтение скачкам на лошадях вместо скучных занятий в школе при женском монастыре, открыла в себе тягу к знаниям.

– На самом деле это было очень просто. Я смотрела на книги как на естественных врагов, и вдруг попала в окружение людей, которые преуспели во всем этом. Кругом были разговоры. Разговоры днем, разговоры ночью, разговоры на лекциях, семинарах и в переполненных кафе за кружкой пива. Я думаю, что эти-то разговоры и приохотили меня к занятиям. Вам знакомо что-то подобное?

– Я не могу вспомнить, но понять, пожалуй, смогу. У меня не сохранилось воспоминаний о годах учебы, я не могу сейчас вспомнить ни колледжа, ни друзей, но я абсолютно уверен, что прошел через все это. – Он улыбнулся. – Долгие беседы за кружкой пива – довольно эмоциональное времяпрепровождение.

Мари тоже улыбнулась.

– Я и сама достаточно эмоциональна в подобном окружении. Своенравная девица из Калгари, привыкшая к конкуренции со стороны двух старших братьев, которая может выпить пива гораздо больше, чем многие студенты в Монреале.

Джейсон наблюдал за разговором как будто со стороны. Несмотря на внешнюю сдержанность, рассказ Мари свидетельствовал о большой внутренней энергии, которую она могла вкладывать в любую работу, поглощающую ее с головой. После окончания университета она получила степень доктора экономики и должность в торгово-экономическом отделе, обслуживающем правительство Канады.

– А как все остальное?

– Что вы имеете в виду?

– Самое обычное… Муж, семья, дом, обнесенный белой изгородью, и так далее.

– Рано или поздно они могут появиться, но пока я над этим не задумывалась. Явных претендентов на роль мужа еще не возникало.

– А кто такой Петер?

Улыбка сошла с ее лица.

– Я уже и забыла, что вы читали телеграмму.

– Я сожалею…

– Не стоит. Петер… он очень нравился мне. Мы жили вместе почти два года, но это ничем не кончилось.

– Он не обиделся на вас?

– Конечно, нет! – рассмеялась Мари.

– Но он собирается встречать вас в аэропорту двадцать шестого. Вам, кажется, надо как-то сообщить ему.

– Да, я все помню.

Ее ближайший отъезд был той темой, обсуждать которую они забывали, вернее, не хотели. Это было неотвратимо, и изменить это обстоятельство, по мнению Борна, уже ничто не могло. Мари собиралась помочь ему, но он воспринимал это как фальшивую вежливость, и не более того. Она могла задержаться на день или два, но что-нибудь другое было просто невозможным. Поэтому они и избегали этой темы. Разговоры, обмен взглядами и даже улыбки – все это происходило между ними, но каждую секунду они понимали нелепость подобной ситуации и невольно замыкались в себе.

Поэтому они постоянно старались вернуться к обсуждению жизненных проблем, связанных с их положением, скорее даже с его положением, так как все случившееся с ним никак нельзя было распространять на постороннего человека. Но так или иначе, любая сложная ситуация провоцирует деятельность ума, и Мари Сен-Жак пыталась применить свои способности хотя бы к частичному решению этой сложной задачи. Все необычные обстоятельства, сведения, домыслы должны быть тщательно проанализированы и разложены на части, как в свое время это проделал доктор Джефри Восборн на острове Порт-Нойра. Единственное, чего ей не хватало, так это терпения, которым тот обладал. Кроме того, у нее не было времени, чтобы все как следует обдумать. Она понимала это и поэтому допускала определенную резкость в своих суждениях.

– Если не возражаете, ответьте мне на один вопрос. Что больше всего захватывает ваш интерес при чтении газет?

– Сообщения. Кажется, это интересно всем.

– Будьте серьезнее. Что вы обычно ищете в газетах?

– Как правило – все. Я даже не могу объяснить, почему.

– Приведите пример.

– Ну, вот сегодня утром. Описывается инцидент с американским и греческим кораблями и затянувшиеся дебаты в ООН. Русские протестуют. Мне понятно взаимное внимание военных сил в Средиземноморье и проблемы Среднего Востока. Особенно меня беспокоит Ирак.

– Дальше.

– Еще статья о переговорах Восточной Германии с Боннским правительством в Варшаве. Восточный блок, Западный блок, и снова все понятно.

– Таким образом, вы в курсе международных событий. Вы вполне подготовлены, чтобы рассуждать о политике.

– Я не думаю, что у меня когда-то было особое отношение к дипломатической службе. Размер моего счета в Джементшафт Банке сразу отрицает всякую государственную службу.

• Предыдущая
• 28/102
• Следующая