Эта черная, черная смерть - Квиннел А. Дж. - Страница 11

• Предыдущая
• 11/61
• Следующая

Оба мужчины перешли на своего рода профессиональный жаргон:

– Пули?

– 7,62 миллиметра.

– Сколько?

– Три, все выстрелы из одной винтовки. Два – в мужчину. В живот и шею. Пуля, убившая Кэрол, попала прямо в сердце.

– Убийца был один?

– Вроде бы.

– Близко от них?

– Если судить по пулевому входу, стреляли с четырехсот-шестисот метров.

– Профессионал?

– Очень похоже.

Кризи вздохнул и посмотрел на Глорию. Уставившись в стол, она потягивала коньяк. Кризи снова взглянул на Макси.

– Коппен сжимал в руке длинную палку. Конец ее обгорел. Их застрелили, когда оба они находились у костра. Я так думаю, Коппен сидел на корточках и помешивал угли, а Кэрол стояла сзади – я видел схему места преступления. Убийца сначала застрелил ее, потому что она была на ногах и могла быстрее двигаться. Он убил ее первым выстрелом – и прямо в сердце. Значит, дело свое он знает. В Коппена он выстрелил, когда тот поднимался. Именно поэтому первую пулю зоолог получил в живот. Он был сбит с ног и катался по земле, а вторая пуля, которая его и прикончила, должна была попасть ему в шею.

– Да, зарядов этот малый зря не тратит, – сказал Макси. – Следов никаких?

– Все смыто.

– Гильзы?

– Никаких.

– Специалист.

– Да, профессионал.

Оба мужчины погрузились в раздумья. Николь смотрела на Глорию, которая держала рюмку у рта и часто из нее отпивала. Молчание нарушила Блонди, обратившаяся к Глории:

– Хочу вам сказать, что Кризи, наверное, лучший воин на этой планете. Я знаю, что он всему обучил Майкла. Знаю и то, что Кризи прилетел сюда не ради того, чтобы нанести мне визит вежливости, а чтобы посмотреть, как дела у Макси. Завтра рано утром вы вылетаете в Зимбабве. Сдается мне, Кризи надеется, что Макси полетит с вами, потому что он родом из Родезии. Но напрямую он никогда не попросит Макси об этом, потому что, когда Макси женился на Николь, он пообещал ей бросить эту работу. И тем не менее три года назад Николь сама послала его с Кризи приструнить одних подонков. После этого, кстати, Джульетта и стала дочкой Кризи. – Блонди посмотрела на Николь. – Я хорошо знаю свою Николь. Она обожает мужа, но у нее хватит ума, чтобы позволить ему делать то, к чему у него лежит душа и что велит ему долг.

Николь ответила, не раздумывая ни минуты:

– У нас есть один бармен, занятый только часть времени. Он в любой момент согласится поработать полный рабочий день. У Макси в Зимбабве осталось полно родственников и друзей. Некоторые навещают его здесь. Надо бы Макси с ними повидаться. Если ему хочется, я не возражаю. – Она улыбнулась. – Да и работы у него последние недели было невпроворот. В любом случае, если он немного пошатается по бушу, это ему только на пользу пойдет.

Глория повернулась к Кризи.

– Он вам нужен?

На этот вопрос ответил сам Макси.

– На самом деле ему никто не нужен. Он, конечно, сам в этом не признается, потому что в буше чувствует себя не хуже меня. А с другой стороны, в этом районе страны он ориентируется слабее. У Кризи, конечно, есть в Зимбабве приятели, но поскольку я там родился и вырос, у меня больше друзей… и связей. И кроме того, у меня там действительно куча родни. Кризи никогда не скажет, что ему что-то нужно, но, как Блонди говорит, в глубине души он и сам понимает, что сидит здесь, в моем бистро, потому что ему хочется, чтобы я с ним отправился в буш. И хочется ему этого потому, что он прекрасно знает: если мы найдем ниточку к тому подонку, который убил вашу дочь, то, скорее всего, мы его найдем в буше, на берегах Замбези.

Глория снова взглянула на Кризи. Он просто кивнул ей в ответ.

«Гольфстрим IV» вылетел из Брюсселя на следующий день в девять часов утра.

Люси нашла документы через четыре дня.

Все это время она не переставала поражаться объему работы, проведенной ее отцом, высочайшей оценкой его деятельности коллегами и его широкими международными связями. Он был не только выпускником медицинского института Гая в Лондоне, но также получил ученую степень в университете Джона Гопкинса в Америке. Тем не менее специализировался он в области китайской медицины, изучал ее соотношение и возможное влияние – как в прошлом, так и в будущем – на современную западную медицину. Полки в его библиотеке были от пола до потолка забиты книгами и древними манускриптами, а лаборатория заставлена самыми разными сосудами и ящиками со всевозможными растениями, травами, притирками, настойками и примочками, приготовленными из органов разных животных. Все эти средства применялись в китайской медицине. В бесчисленных папках хранилась объемная переписка с лучшими специалистами стран Запада и Востока.

Колин Чапмэн приезжал к Люси каждый вечер, они ужинали на скорую руку, а потом он помогал ей разбираться в записях отца. Он сосредоточил внимание на переписке ее отца с профессорами и врачами Китая, а Люси тем временем разбирала корреспонденцию на английском языке.

В первый вечер она внимательно смотрела на него через большой обеденный стол. На Чапмэне были очки в толстой роговой оправе, которые, как ей показалось, очень ему шли. Она заметила:

– Дурацкая какая-то ситуация. Я – китаянка, разбираюсь в бумагах на английском языке, а вы – иностранец, читаете китайские документы.

Он серьезно ответил:

– Люси, ваш отец был очень образованным человеком, гораздо более знающим, чем я думал раньше. Он вел когда-нибудь медицинскую практику?

– Нет, только в самых крайних случаях. Вскоре после того как он окончил аспирантуру в университете Джона Гопкинса, его отец умер и оставил ему большое состояние. Его страстью всегда была исследовательская работа, и наследство моего деда освободило отца от необходимости зарабатывать на жизнь врачебной практикой. Он вернулся в Гонконг, купил этот дом и устроил здесь лабораторию, библиотеку и кабинет. Он сделал много важных открытий и, как вы знаете, написал несколько книг. Отец был счастлив и в работе, и в жизни. Позже он очень увлекся генной инженерией – он увидел в ее достижениях возможность научно обосновать многие методы лечения, которые китайская медицина применяет уже несколько тысячелетий. – Она указала рукой на картотечный ящик, стоявший на углу письменного стола. – Отец как раз работал над книгой, посвященной этим вопросам, когда его убили. Теперь я считаю своим долгом сделать так, чтобы все, что он оставил, попало именно к тем людям, которые смогли бы продолжить его изыскания.

Чапмэн продолжил работу с документами. Люси взяла следующую объемную папку с бумагами. Рукой отца на ней было написано: «Рог носорога», а дальше шли обозначения на китайском языке. Документов в папке было много. Она листала их уже полчаса, как вдруг подняла голову и сказала:

– Колин, мне кажется, я нашла то, что нам надо.

Еще через полчаса Колин подтвердил:

– Да, здесь явно прослеживается связь.

Они сидели рядом. Слегка подавшись вперед, англичанин громко говорил, как бы сам с собой:

– Китайцы с древних времен верили, что рог носорога усиливает мужскую потенцию. Порошок из него всегда стоил баснословно дорого, но дряхлые китайские богачи все равно его покупали, стремясь удовлетворить своих молодых наложниц. Теперь, когда почти всех носорогов истребили браконьеры, этот порошок стал самым дорогим веществом в мире. Рог носорога используют еще и в Йемене – им отделывают рукоятки кинжалов, однако самый крупный его рынок в мире находится здесь – в Гонконге и на Тайване. И рынок этот целиком контролирует одна из «Триад», а именно – 14-К.

Колин вынул из папки письмо. Оно было написано по-английски и датировано прошлым месяцем. Он стал читать вслух:

– «Дорогой Клифф, у меня есть для вас поистине потрясающие новости, и поскольку вы играете столь важную роль в деле реализации моего проекта, спешу вам их сообщить. Четыре месяца назад вы помогли мне раздобыть пятьдесят граммов рога черного носорога. Я отложил все остальные проекты, над которыми работал, и сосредоточил все внимание на этом. Эксперименты мои завершились успехом сегодня в два часа ночи, когда я открыл, что это вещество в действительности снижает потенцию, а также содержит в себе канцерогенный элемент гетромиглотен. Сначала я совершенно не мог понять, откуда он там взялся, но потом мне пришло в голову, что, возможно, он попадает в ткани волосков рога из каких-то трав или растений, которыми питаются носороги. Конечно, этот элемент может содержаться и в минералах, растворяющихся в воде, которую носороги пьют, или в земле, на которой они живут.

• Предыдущая
• 11/61
• Следующая