Betrayed - Untiled - Страница 20

• Предыдущая
• 20/67
• Следующая

Рубеус Хагрид был первым человеком, который проявил ко мне доброту и сказал мне, что я чего-то стою. И за это я любил его больше всех.

Именно в его убийстве меня потом обвинили.

Рон Уизли и Гермиона Грейнджер стали моими лучшими друзьями. Мы были практически неразлучны. Конечно, иногда мы ссорились, но когда наступал трудный час, мы всегда были вместе, помогая друг другу. С ними я пережил самые удивительные приключения, но я всегда знал, что всё будет хорошо, потому что мы были вместе. В письмо я вложил фотографию – на ней запечатлены мы втроем на пятом курсе в канун Рождества. За месяц до того как меня подставили.

Я не уверен, выдержишь ли ты, если я расскажу тебе всю правду, Кортни. Как повлияет на тебя понимание, каким на самом деле является мир, в который ты недавно окунулась? Каким жестоким он может быть?

Я не знаю, стоит ли тебе рассказывать. Помню, Дамблдор однажды сказал мне, что правда – это прекрасная вещь, но обращаться с ней следует с осторожностью. Думаю, это единственное, в чем я с ним согласен.

Ты уверена, что хочешь знать это? Жду твоего ответа.

С уважением,

Гарри Поттер.»

Кортни в изумлении рассматривала письмо и обнаруженную в конверте фотографию. Она даже надеяться не смела на что-то подобное.

Но она держала его в своих руках – письмо от Гарри Поттера, да еще и с приглашением продолжить переписку!

Кортни запоздало осознала, что пару минут назад она слышала звонок на урок.

Она выбежала из комнаты и устремилась на заклинания.

Когда Кортни влетела в класс, профессор Уизли уже раздал вопросы к тесту. Он снял пять баллов с Гриффиндора и назначил ей отработку, но сегодня Кортни уже ничего не могло расстроить.

Дэвид вошел в маленькую кладовку помещения, которого он снимал последние шестнадцать лет. Долгое время он оглядывал предметы. Сундук, покрытый пылью. Его Молния, в одном углу маленького пространство. Одна коробка, он знал, содержала все его старые, школьные, вещи. Другая – его старые книги, а третья коробка с сохранившимися тестами, тетрадями, домашними заданиями.

Наконец он сел на свой старый школьный сундук. В руке он держал ответ Кортни Гарри Поттеру.

Он боялся открыть его, боялся, что она захочет знать правду, боялся, что не захочет.

Дэвид посмотрел на часы. Он отказался от двух неожиданных приемов, так что у него были три свободных часа, до того как он кому-нибудь понадобиться, так что у него было достаточно времени. Удостоверившись, что взял с собой пейджер и сотовый, он открыл письмо.

«Уважаемый мистер Поттер,

Благодарю вас за быстрый ответ и прошу вас ответить на мою просьбу.

Отвечаю на ваш вопрос: да, я хочу знать. Мне все равно, что он (волшебный мир) жуток, мне все равно, что он беспощаден.

Вы думаете, что только волшебный мир может быть беспощадным? Как я уже писала, я магглорожденная. Мне пришлось увидеть жестокость в магглском мире, которая переплюнет волшебный. Несколько лет тому назад наша семья ездила отдыхать в Америку. В Вашингтоне мы посетили Холокаунтский музей.

После этого я сильно заболела, и нам пришлось вернуться домой. Но я не сожалею, что побывала там. Я думаю, что задача этого музея подошла бы вам. Прошлое должно быть запомнено и осмотрено, обсуждено его значение в настоящем. А я нуждаюсь в этом для того, чтобы стать полноценной гражданкой магического мира.

Итак, я надеюсь, вы все же расскажете мне вашу историю. Даже если чувствуете себя неудобно, делясь ими, благодарю вас за то, что уже мне рассказали.

Жду ответа.

Искренне,

Кортни Барнс.»

Дэвид прочел дважды, запоминая причины, на которые опиралась Кортни. Она и вправду сильно заболела после похода в музей на фоне испуга тем, что увидела там. Дэвид и Кэтрин потом просили у девочки прощения, теперь они были уверены, что такой музей не для её возраста. Сейчас она говорит, что не сожалеет о походе туда.

Дэвид положил письмо обратно в карман и задумался на несколько минут. Затем он, медленно поднявшись, развернулся, чтобы открыть свой старый сундук.

Он внимательно осмотрел содержимое. Несколько фотографий, газетные заметки и документы, кусок старого пергамента, баночка с чернилами и набор перьев.

Вспомнив, как ими пользоваться (он удивился, что чернила не засохли, но затем подумал, что они были заколдованы), он начал писать ответ.

* * *

Кортни смотрела на результаты проверочной по заклинаниям. Как она могла не запомнить, что заклинание звучит Вингардиум Левиоса, а не Вингардиум Левиосиа? Впрочем, между ними ведь практически не было разницы! Девочка закинула проверочную в рюкзак и поспешила на Историю Магии.

– Добрый день всем! Сегодня мы узнаем, насколько вы продвинулись в вашем проекте, – сказала профессор Грейнджер, когда все расселись. – Я хочу, чтобы вы написали мне, что вы узнали о человеке, которого выбрали. – Раздался жалобный стон студентов, но она просто продолжила. – Каждый из вас должен был найти хоть что-нибудь, и я прошу изложить мне это. Это может быть всего лишь некоторые факты или полный конспект. Хотелось бы узнать, работаете ли вы над своим проектом.

Кортни замерла. Что она может написать? Все, что она нашла, относилось к тому, что никто не должен был знать. Конечно, она не хотела говорить, что переписывается с Гарри Поттером.

В конечном итоге она написала то, что профессор сама говорила о нем на их первом уроке. Она так же не упомянула то, что Гарри был обвинен в убийстве. Быстро написав и перевернув пергамент, она села читать книгу, пока остальные заканчивали задание. После того, как профессор Грейнджер собрала у всех их записи, она прочла небольшую лекцию о Международной Конфедерации Магов, и почему Лихтенштейн в нее не захотел вступать…

Кортни была рада, когда урок закончился. Каким бы хорошим и добрым преподавателем не была профессор Грейнджер, все равно казалось, что ее урок длиться вечность.

У девочки было немного времени до ужина, так что она, оставив вещи в общей комнате, пошла на улицу. Был удивительно теплый вечер. Ранний октябрьский бриз шевелил коричневые и красные листья.

Чувствовалось, что приходят холода, и, скорее всего, это были последние теплые дни до того, как зима возьмет свое.

Кортни пошла своей любимой дорогой к старой хижине у самой кромки Запретного Леса. Видно было, что туда давно никто не ходил и никто давно не жил в этом доме. Она удивилась, что на этом месте была хижина. Она была старая и покинутая, по крайней мере, она ничего не увидела внутри, заглянув в окно. На попытку девочки открыть дверь, та не поддалась. Она взглянула на задний дворик и поняла, что здесь когда-то был сад. Под старым мертвым деревом, в нескольких шагах от леса, было чье-то большое надгробие.

Она простояла возле него около двадцати минут, а потом заметила заднюю дверь. Кортни повторила попытку войти внутрь. Когда девочка повернула ручку и надавила на дверь, та открылась, и Кортни благополучно проникла в хижину.

Блеклый свет, проникающий через грязные окна, освещал хижину изнутри. В ней была всего одна комната. С одной стороны находился огромный камин.

В углу стояла огромная не застеленная кровать. Возле него располагался буфет. Стол и три стула заняли весь центр. Шкафы с выдвижными ящиками и умывальник стояли в линию у другой стены.

Старый ковер, расстеленный у входа, выглядел так, как будто за ним пытались ухаживать, но он все равно не выдержал испытания временем.

Оставив хижину нетронутой, Кортни вышла за дверь и закрыла ее.

Подумав, что время ужина пришло, девочка пошла к замку. Она обходила хижину, когда Рэкс спикировал к ней с письмом и посылкой.

Забыв об обеде, девочка отвязала присланное и, поблагодарив свою сову, «полетела» в общую гостиницу Гриффиндора, где и открыла письмо. Отложив пакет на потом, Кортни удивилась, когда обнаружила там несколько исписанных пергаментов.

«Дорогая Кортни,

• Предыдущая
• 20/67
• Следующая