Дайте кошке слово - Романова Наталья Игоревна - Страница 41

• Предыдущая
• 41/54
• Следующая

И если Котя научался чему-либо, то чаще всего с первого раза. Без всякой, так сказать, «выработки рефлекса».

Вот случай. Как-то я решила Котю перед сном утомить. Как маленьких детей утомляют. Утомился маленький ребенок и спит. Я стала бегать из комнаты в коридор, из коридора в комнату, волоча за собой бумажку на веревочке. Котя бегал за мной, и так ему это понравилось, что на второй вечер, только стало дело подходить ко сну, Котя начал бегать сам по тому же пути. При этом он жалобно мяукал и умоляюще смотрел на меня, требуя, чтобы я с ним играла. И так пошло каждый вечер, Котя любым способом стал напоминать мне об игре. Мяукал, носился, как-то даже вскочил на диван, где я сидела, и ударил меня по плечу лапой: идем, мол, играть.

А однажды мы увидели, как Котя играет в футбол. Не в мяч, который катается по полу, а в настоящий футбол. Произошло это так: есть у нас знакомый, зовут его Петр Дмитриевич. Так вот, Петр Дмитриевич невзлюбил нашего кота. Для этого у него была веская причина: Котя как-то выдрал кусок из ковра Петра Дмитриевича, который временно стоял у нас в углу. И никто не заметил, как Котя точил и точил о ковер свои когти.

Понятно, что Петр Дмитриевич при виде Коти менялся в лице, а мы сразу хватали Котю и запирали его в другую комнату. Но Котя не хотел считаться с тем, что его не любят. Он рвался и мяукал. «Нельзя, — говорили мы Коте, — нельзя, ты сам виноват — вспомни ковер!»

Однажды мы все сидели в кухне, пили чай, смотрели телевизор. По правде говоря, смотрел телевизор только Петр Дмитриевич, поскольку только его интересовал футбол. И не просто интересовал, футбол — это была страсть Петра Дмитриевича.

Вдруг я заметила, что Котя сидит на табуретке и внимательно смотрит на экран. Голова Коти двигалась то в одну сторону, то в другую — он явно следил за мячом.

Тогда мы решились обратить на это внимание Петра Дмитриевича. Еще бы: кот смотрит футбол! Петр Дмитриевич ничего не сказал, однако выражение раздраженности, которое неизменно являлось на его лице при виде Коти, на этот раз не явилось.

Как всегда, мы хоть и увидели, что кот смотрит телевизор и следит за мячом, но отнеслись к этому, конечно, с той долей допуска, с какой всегда относились.

Но видно, на этот раз Котя решил нас доконать. Он влез на телевизор, свесил голову вниз и начал лапкой ловить мяч. Сомнений не было, Котя не только смотрит футбол, но настолько «вошел в игру», что сам ринулся на поле, стараясь поймать мяч.

И тут Петр Дмитриевич улыбнулся: было видно, что коту он простил все.

Вот и непонятно, почему же такие восприимчивые к различным ситуациям животные плохо дрессируются? Оболванивания не хотят, так сказать, механического повторения? Человеку тоже, наверное, было бы не по себе, если бы его начали дрессировать и за конфетку заставляли делать то, что другому угодно. Однако человек это все понимает, и если идет на такую «дрессировку», то сознательно, по тем или иным причинам.

Мне кажется, и с Утей иногда происходило нечто подобное: она принимала наши условные знаки, хотя внешне это выглядело дрессировкой. Вот пример. Когда Утя, гуляя, слышала, как точат ножи, она тут же прыгала в форточку и начинала крутиться вокруг ног режущего мясо. С этого началось. Вечером, когда мы ждали Утю, а она не приходила, папа брал два ножа и точил их друг о друга. Утя тут же являлась. Однако вспрыгивала на форточку не с тем выражением, с каким делала это днем, ожидая мясо, а всегда несколько тревожно-испуганная (мол, виновата) и тут же спокойно шла на свое место, ничуть не удивляясь, что никакого мяса нет, а ножи точат лишь для того, чтобы дать ей понять — вышли, мол, все сроки, и люди хотят спать.

Вот тебе и рефлекс, вот тебе и понимание ситуации.

Не все, что делается у животных (особенно таких, как кошки), делается чисто рефлекторно, не осмысленно. Как и не все, что у человека делается, казалось бы, осмысленно, не есть на самом деле рефлекс или привычка, выработанная жизнью.

Кошки плохо дрессируются, возможно, потому, что многие их действия, привычки, ритуалы у них более осмысленны, нежели у других животных. Конечно же, рефлексы у них существуют, облегчают им жизнь, создают фон. Но сознание, проблеск разума, инсайт — не дремлет! Он тут как тут, стоит только включиться механизму понимания (так его назовем), механизму, который включается и кричит «SOS». Кричит в экстренных случаях или просто когда «надо понять» и правильно отреагировать на событие. Понять и отреагировать в тех градациях, в каких это необходимо для жизни в конкретных условиях.

Для этого механизм понимания имеет «реле» важности: чем важнее правильно отреагировать, тем больше включается «понимания», тем значительнее этот, уже признанный учеными, проблеск «разума», инсайт!

Да и человек не всегда «понимает» одинаково: в экстренных случаях, когда очень нужно, голова, как говорится, работает лучше. Задача разрешается быстрее.

Итак, наше пребывание в доме отдыха закончилось. Мы собирались в Москву. Машину ждали попутную, какие часто тут проезжают, заворачивая иногда прямо на территорию дома отдыха, поскольку привозят отдыхающих из Москвы.

Плохо одно: такая машина всегда неожиданность. Ждешь долго, а собираться надо вмиг. Если бы мы уезжали без Коти, то ничего страшного в том не было бы. Но ведь Котю не подготовишь, не запрячешь на часы в сумку. А самое главное, Котя был уже не тот Котя, что ехал из Москвы и думал, что с ним просто играют, поэтому сажают в сумку. Этот Котя уже хорошо знал, чем кончается такой плен.

Пришла машина, и начали носить в нее вещи. Я попыталась поймать Котю, но Котя вырвался и забился под кровать. Вещи уже перенесли, а я никак не могла справиться с котом. Он кричал и царапался. Тут муж, схватив второпях Котю за голову, начал запихивать его в сетку. Удивительно только, как он не свернул Коте шею. Мама от ужаса закричала, муж тут же пришел в себя, и, видно сообразив, что имеет дело все же с живым существом, отпустил Котину голову, и, ловко поймав Котю в сетку, завязал ее узлом.

Я взяла сетку и, считая, что нечего уж больше скрываться, пронесла Котю на виду у всех в машину.

Тут я заметила хитрый взгляд нашей уборщицы и по ее улыбке поняла: она все знала про Котю.

Сели, машина поехала, нам махали, а мы никак не могли опомниться от сборов, от ужаса жизни в подполье. И так как все это наконец кончилось, наш «отдых» был позади и теперь уже можно было открыто всем показывать Котю, я послушалась предложения мужа — выпустить Котю в машине.

— Тут-то уж можно выпустить, — сказал он, — окна закрыты.

И я выпустила, забыв, что имею дело с котом, а не с собакой, да еще с таким котом, который в жизни не видел ни улицы, ни мчащихся по улице машин (наши окна в Москве выходят во двор), который никуда и никогда не ездил, а если и ездил один раз из Москвы в дом отдыха, то в темноте, в сумке и даже не совсем тогда понял, что с ним произошло и как он очутился в другом месте.

Все это я забыла, потому что устала: сборы были нелепы и суматошны. Я расслабилась, не хотелось больше ни о чем думать, пусть сидит себе на свободе! Но вот чем эта свобода обернулась! Вдруг я увидела, что Котя, сидя у заднего стекла, открыл рот, высунул язык и превратился в «собаку». Ибо собаки обычно, когда им жарко или они забегались, открывают рот, высовывают язык и дышат часто, прерывисто и сипло. Точно так же дышал и Котя. Но чего при этом не бывает у собак — глаза у Коти округлились, выкатились и застыли от ужаса. И еще чего не бывает у собак — Котя орал диким гортанным голосом.

Тут бы догадаться, что Котя перепугался до смерти. Что его надо срочно спрятать в сумку. Но я только смотрела на Котю и говорила:

— Он же как собака! Никогда такого не видела.

И все за мной повторяли, что наш Котя не Котя, а собака, и это уж теперь точно.

Существует мнение, будто домашнее животное способно заболевать теми же болезнями, что и хозяин. Иногда даже говорят, будто животное умирает, а хозяин выздоравливает. Мистика? Возможно. И тот случай, который с Котей произошел, я совсем не хочу в этот ранг фактов ставить. Но, все же не могу не отметить того, что кот заболел болезнью, которая в наш век более, конечно же, человеку подходит, чем коту. (Правда, впервые она была обнаружена у мышей, у которых является естественным регулятором численности.)

• Предыдущая
• 41/54
• Следующая