Летающее счастье - Чайковская Ольга Георгиевна - Страница 21

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая

– Что такое? – спросила я его тихо.

Но дома он никогда со мной не разговаривал. Он только залаял. Он прыгнул и рявкнул так громко, что бабушка от неожиданности сказала: «Боже мой!»

С оглушительным лаем, от которого в буфете зазвенела посуда и каким в комнатах собаки вообще никогда не лают, Ральф кинулся в переднюю. А мы за ним.

И что же мы увидели!

На полосатой подушке в углу, уютно свернувшись клубочком, лежал Васька. Он, видно, вошёл вслед за бабушкой и теперь мирно спал.

Он мирно спал, но одно ухо его было развёрнуто на нас.

– Васька, – позвали мы шёпотом.

Кот не дрогнул. Только ухо торчало.

Дочь, которая отлично знала Васькины вкусы, тотчас принесла миску и стала наливать туда молока. Васька сразу же оказался у миски.

– Васенька, Васенька, – блестя глазами, шептала дочь.

Она была очень ему рада. Да и все мы были рады. Всё-таки мы по нему соскучились.

…Если бы вы знали, какой добродетельный, какой опрятный и благонравный кот появился в нашем доме! Целыми днями он себя причёсывал и вылизывал, ходил с достоинством и приветливо на всех смотрел. Хотелось повязать ему на шею большой голубой шёлковый бант.

Но что же с ним произошло за это время?

Однажды, когда мы с ним в квартире остались вдвоём, я сказала ему:

– Васенька! Мы одни, нас никто не слышит, расскажи мне, ради бога, что с тобою произошло?

Но Васька ничего не ответил. Он сделал вид, что не понимает ни слова, и только тёрся о мои ноги, приветливо мурлыкая. А может быть, он и в самом деле не умел больше разговаривать?

Однажды я ехала домой трамваем. Рядом стояли двое немолодых людей. Они о чём-то оживлённо беседовали.

– Я сам видел хвост, – говорил один из них. – Даю вам честное слово, это был хвост.

– А вы, простите…

– Вы же отлично знаете, – укоризненно произнёс первый, – что я никогда не пью вина. Я шёл мимо ресторана и прекрасно разглядел хвост.

– А может быть, актёры из театра, какой-нибудь Кот в сапогах.

И тут я вспомнила наш разговор с Зинаидой Павловной.

Да, у ресторана что-то произошло, что-то такое, что имело непосредственное отношение к коту Ваське. Мы с ребятами принялись разузнавать и расспрашивать, но прошло немало времени и совершилось немало событий, прежде чем мы узнали, что же произошло с Василь Васильичем и каким образом он снова стал нашим котом.

Василь Васильич процветал. Он по-прежнему жил обманом и день ото дня становился всё толще.

Но случилось так, что директор школы встретился с директором клуба и рассказал ему, какой у него был жулик вместо учителя географии, а директор клуба, едва выслушав его, закричал:

– Да ведь это тот самый «пианист», который взял у меня деньги! Василь Васильич его зовут!

И в это же время хозяева, у которых Василь Васильич отнял комнату, разговорились с продавцами магазина, где он съел сосиски.

Словом, все люди, так или иначе им обманутые, сошлись друг с другом и вывели его на чистую воду. И оказалось, что таких людей очень много.

Стали они думать, как же с ним поступить.

– Подать на него в суд, – сказали одни. – Пусть его посадят в тюрьму, раз он такой мошенник.

– Проучить его хорошенько, – сказали другие. – Может быть, он не совсем пропащий. Может быть, он ещё исправится.

И было решено его проучить.

А Василь Васильич ничего об этом не знал.

Как-то раз, ничего не зная, пришёл он в булочную, чтобы купить хлеба. Продавец любезно улыбнулся и дал ему батон в новой упаковке.

– Красивая упаковочка, – сказал он.

Принёс Василь Васильич батон домой, развернул, а там два куска стирального мыла.

Страшно рассерженный, прибежал он обратно в булочную.

– Что вы мне продали? – закричал он.

– Я?! – удивился продавец. – Я никогда ничего вам не продавал. Я вообще в первый раз вас вижу.

– Как вам не стыдно! Это мыло! – закричал Василь Васильич, но продавец только поднял брови.

Василь Васильич вызвал директора и показал ему мыло.

– Как это называется? – спросил он.

– Это называется: «дураков надо учить», – хладнокровно ответил директор. – Впрочем, у нас булочная, мылом не торгует, мы вам ничего не продавали, вы у нас ничего не покупали. А доказать вы всё равно ничего не можете.

Василь Васильич разволновался. Так разволновался, что у него начало колотиться сердце. К тому же вы, наверно, помните, что он стал очень толст.

Выйдя на улицу, он понял, что от волнения не может идти. Неподалёку стояло такси.

– На Садовую улицу! – крикнул Василь Васильич шофёру, падая на сиденье.

На Садовой улице стоял тот дом, где Василь Васильич отнял у своих добрых хозяев комнату.

– Хорошо, – сказал водитель и повёз совсем в другую сторону.

Василь Васильич был так взволнован, что не заметил, как они выехали за город, в чистое поле.

– Выходите, – сказал водитель такси, а когда удивлённый Василь Васильич вылез из машины, крикнул ему: – Привет! Дураков, говорят, надо учить, – и уехал.

Василь Васильич пошёл пешком.

Была уже осень; как назло, началась непогода, земля раскисла и скользила.

Василь Васильич шёл и вдруг почувствовал, что в башмаке хлюпает. Глянул, а ботинки его совсем расползлись и большие пальцы вместе с шерстью торчат наружу. Он вспомнил, что ботинки эти он купил только позавчера, а сегодня…

Усталый, почти босой, тащился он домой (именно тогда мы и встретили его недалеко от города, в поле, а он, занятый своими мыслями, нас не заметил).

Войдя в переднюю, услышал он говор и шум в своей комнате. Он открыл дверь и ничего не мог понять. Всё здесь было переставлено – другая мебель, другой ковёр. Посередине стоял большой круглый стол, а за столом сидели его хозяин с хозяйкой, и сын хозяина, и жена сына, и многие другие люди, которых он обманул когда-то. Все они пили, ели, разговаривали и не обращали на него никакого внимания.

– Это моя комната, – неуверенно сказал Василь Васильич.

Хозяйка повернулась к гостям.

• Предыдущая
• 21/31
• Следующая