Городская фэнтези — 2008 - Бенедиктов Кирилл Станиславович - Страница 54

—  Выбудете защищать меня?.. — в полной растерянности проговорила Рагна. — Ведь вам ничего обо мне не известно!..

— Какое это имеет значение? Слово есть слово.

— Отпустите мою руку, — попросила она тихо. — Вы не можете обо мне заботиться. Вам нельзя. Я — ваш враг.

— Не смешите меня, Рагнхильд, — Гертье осмотрел револьвер. Хм, заряжен!.. После родичей-блондинов, посвящённых в его секреты, — девушка с оружием и некой безумной враждой к Валлероденам. Будь ты вдвойне душевно крепок, и то голова кругом пойдёт. Однако если встреча с Ратной явно случайна, те двое шли по адресу, который знали точно — от Бабеля. Во всём этом следует разобраться. — Лучше расскажите, кто эти двое, — кажется, вы с ними знакомы куда больше моего.

— Чёрт бы побрал их обоих, — в голос Рагны вернулся холодок самообладания. — С меня достаточно, что я помню их имена, а их лица — хоть бы и вовсе не видеть! Они в самом деле ваши родственники… не улыбайтесь! Я говорю серьёзно. И то, что я враждебна вам, — чистая правда. Я… — Она сжала губы, обдумывая, говорить ей дальше или нет. — Как это отвратительно, что я с вами встретилась…

— Боюсь, без этой встречи вы замёрзли бы насмерть.

— О, не переживайте — онине позволили бы мне умереть. Я нужна им. Слушайте, кавалер дан Валлероден, вы ещё готовы мне помочь?

— Всегда. Но вы рассказываете мне нечто бессвязное. У меня складывается впечатление, что один из нас помешался. Я начал сомневаться в том, что вижу и слышу. Так вы говорили о вражде… продолжайте!

Узел загадок скручивался всё туже. Оказывается, блондины шли и к нему, и за ней! И с каждым шагом вопросов больше, чем ответов.

— Должно быть, между нами возникла связь, — задумчиво произнесла Рагна, бессознательно теребя складки своего платья, — чего я не предвидела… сгоряча… ах, зачем, зачем так случилось!.. Кавалер, это давняя история. Тому уже четырнадцать лет. Я была маленькой. Отец вашей невесты охотился; его земли граничат с нашими. А мой брат… в общем, он гулял… в необычном виде. Барон Освальд застрелил его, приняв за… ну, это не важно. Короче говоря, — взглянула она в глаза Гертье, — тогда я прокляла вашу невесту насмерть. Атталину дан Лейц. А меня зовут Рагнхильд Брандесьер. Если вы верны слову — дайте мне нож. Или верните пистолет.

Брандесьеры! Гертье словно водой окатили — это соседнее семейство ругов, чьи владения вплотную примыкают к имению Лейцев — и чью границу, как говорила Атталина ещё в детстве, запрещено переступать. Почему? Нипочему, просто нет с ними ни дружбы, ни каких-то других отношений. Ручей и рубеж, проходящий по лесам, пересекают только браконьеры и зверьё, да ещё государственные землемеры, сверяя межи господских владений с картой. Сколько детей у Брандесьеров и какого они возраста, Гертье никогда не интересовало. Сказываются восемьсот лет вражды ругов и салисков.

— А нож вам для чего? — вырвалось у Гертье, оторопевшего от признаний Рагны.

— Нарезать сыру, — буднично ответила Рагна, но во взгляде её читалось иное, страшное намерение.

— Чушь какая-то… Атталина жива! Она здорова, ничего с ней не случилось…

— Всё впереди. Скоро ваша свадьба, вот тогда исполнится проклятие. Мне… я старалась причинить Лейцам как можно больше зла и боли, — Рагна сжала кулачки, — потому что у меня был брат! любимый! Если бы вы увидели своего родного брата с грудью, разорванной пулей?!. Я его помню живым как наяву. Мне до сих пор больно. И я сделала так, чтоб Лейцы страдали годами, а в конце пусть их ждут муки дочери, смерть и погребение. Я сказала… — Рагна в жестоком упоении вскинула голову: — Огеньдеш на Атталину дан Лейц! Пусть он падёт на новобрачную в день её счастья и она вспыхнет как факел! Барон Освальд, прими отмщение от Рагнхильд Брандесьер! Я своих слов обратно не возьму!

Голос её погас в тишине комнаты. Гертье показалось, что он слышит, как оконные стёкла с медленным шорохом затягивает морозный узор.

— Я не метила в вас, — глухо выговорила Рагна после долгой паузы. — Так получилось… Теперь-то вы меня, выгоните?

— Холодает, — невпопад сказал Гертье. Печь почти угасла…

— Немудрено, — Рагна вздохнула. — Ваша родня старается. Они лишили меня силы — и теперь будут нагонять холод, пока мы не окоченеем. Впрочем… вы можете уйти. Тогда они войдут, ведь я здесь — не хозяйка жилья и огня.

— Почему они вас преследуют?

— Я же все объяснила! Может, мне по-ругски повторить, чтоб вы поняли? Они хотят, чтобы проклятие исчезло… вместе со мной.

— А вы ничего не можете сделать? — спросил Гертье негромко. — Снять его, отменить…

— И не могу, и не хочу. Пусть горит.

Гертье, хотя он был смятен и угнетён обрушившимися на него откровениями, машинально примечал какие-то мелкие, но необычные перемены в комнате. С момента, когда он вернулся после беседы с Гереоном, окна сильно затянуло морозными узорами. Дыхание Рагны начало вырываться из её ноздрёй и рта полупрозрачным паром — да и у губ самого Гертье пар явственно заклубился слабым тающим облачком. Понемногу становилось все холодней. Подойдя к умывальнику, Гертье обнаружил, что вода в нём покрылась ледяной каймой. Льдистые иглы вытягивались от краёв посудины, обрастая хрупкими перемычками, соединяясь ими и расширяя кольцо наледи.

— Чертовщина, — вырвалось у него. — Сплю я, что ли?.. Что происходит?!.

— Холод стягивается к нам, — Рагна, озябнув, обхватила себя руками, положив ладони на плечи. — Они собирают его в шар. Мы будем в центре. Уходите, кавалер; ещё не поздно. Они могут пожертвовать вами; в конце концов, найдут другого жениха для Атталины. Без проклятия, без меня она спокойно выйдет замуж.

— «Найдут»? Что вы этим хотели сказать? — Гертье кинулся к угольным вёдрам, заглянул — осталось мало… и печь горит так, будто умирает.

— А вы не знали?.. Ну конечно, вам знать не обязательно. Они сводят вас и женят, чтобы их порода не угасла. Сохраняют кровь. Радетели!

«Обычай жениться на троюродных кузинах, — блеснуло у Гертье новое открытие. — Будто племенное скотоводство!.. Бедняжка Атталина — и бедняга я, куда влип!»

Он ссыпал весь уголь в одно вёдро и переставил к печке.

— Ничего, согреемся. Пиронафтом оболью — разгорится как в аду!

— Бесполезно, — голос Рагны слабел то ли от холода, то ли от предсмертного уныния. — Они крадут тепло, оно уходит к ним.

— Если вы можете управляться с огнём, — свирепо выпрямился Гертье, — то пусть от вас будет хоть какая-то польза. Насылайте, если жить охота! Сюда, — показал он пальцем на печку.

Теперь он целиком и полностью поверил в сказки о ругинках, заклинающих огонь, воду, раны, дождь и волков. К тому же и фамилия! Не надо ни догадок, ни заумных толкований — истина лежала на поверхности, на виду у всех. Люди ленились напрячься, чтобы понять: Брандесьер — Пожар-Господин. Ну и достались Лейцам соседи!..

— Зачем вы стараетесь? — с упрёком в голосе спросила Рагна. — Все напрасно! Вам с ними не сладить. Вы — полукровка, а они — чистокровные…

— Ничего, потягаемся и с чистокровными. А насчёт полукровок — выражайтесь осторожней, милая, это звучит оскорбительно. Разжигайте.

— У вас нет угля! Это последний!

— Что-нибудь придумаем.

— Прекратите издеваться надо мной! Или выставьте меня — или уходите!

— Не дождётесь. Я вас не выпущу, даже если вы захотите уйти.

— Да вы… с ума сошли от вашей феодальной гордости!

— Благодарю за комплимент. Я постараюсь сохранить этот предрассудок. Так вы будете разжигать?

— Я вас ненавижу! И вы должны ненавидеть меня!

— Мало ли как я к вам отношусь. Есть понятия выше личной неприязни. Короче, договоримся так: вы не совершаете никаких глупостей и поддерживаете огонь в печи до моего возвращения.

— Куда вы?! — всполошилась Рагна.

— Ах да… забыл кое-что. Позвольте-ка надеть на вас ольстер. Так теплее.

— Нет, вы ответьте мне — куда вы собрались? — Рагна лихорадочно застёгивала пуговицы, поскольку служанки тут не было. — Вы обязаны сказать!