Дорога миров - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 6
- Предыдущая
- 6/8
- Следующая
Тщетно кто-то пытался выйти во двор и не мог открыть дверь, бессильно проклиная шутников и потрясая коробкой домино. Кто-то никак не мог открыть окно или хотя бы разглядеть что-то через затянутое странной, непрозрачной пленкой стекло. А другие уже вызывали полицию, органы контрразведки и еще многие нужные и ненужные в этом случае службы. И только когда снаружи, на улице, предложили проложить путь во двор динамитом, двор очнулся и тихонько кашлянул фонтаном.
Маша и Сергей возвращались из призрачно-розового мира, в котором находились, с изумлением оглядываясь по сторонам и пытаясь сдержать дрожь пальцев. А двор открылся и пустил в себя всех, кто так стремился туда.
Вскоре полицейских и машин не было и в помине. Двор сотрясали равномерные удары домино и истошные крики “рыба!”. В дальнем углу ребятенок тянул кошку за хвост, из чистого любопытства, понятное дело. Невдалеке от него подвыпившая компания хором исполняла песню:
Эх, раз… да еще раз,
да с размаху вилкой в глаз!
Сергей и Маша все сидели на скамейке, не в силах уйти. И лишь когда сизоносый пьяница стал подмигивать Маше и делать ей непристойные знаки, они встали и рядышком, не смея взяться за руки, пошли прочь.
Сергей шел рядом с Машей и думал, что теперь знает, как это происходит, когда ничего не надо, лишь бы рядом… И слушать ее дыхание, и чувствовать холод под сердцем.
Он знал, что изменился, став для себя чужим и непонятным. Сошел с ума?
Ему уже не хотелось плюнуть вон тому седовласому полковнику на погоны. А ведь можно было ручаться, что полковника это обрадует и умилит. Именно старые полковники делят и понимают такие штуки.
Сергея не пугали больше трещины в асфальте, которых он совсем недавно боялся просто панически. А теперь он наступал на них пусть не совсем твердо, но уже достаточно уверенно.
Он думал о той, что шла рядом с ним. Она, наверное, тоже изменилась? И сошла с ума? По крайней мере она тоже наступала на трещины и на старого полковника смотрела вполне спокойно – даже не попыталась сбить с него фуражку.
Сергею захотелось снова прикоснуться к Маше, и он это сделал, удивляясь, что запретный и трудный жест получился у него абсолютно просто. Это был последний довод, что они с Машей сошли с ума.
Ну и хорошо! Ну и ладно! Будем жить сумасшедшими.
А туман все приближался, и теперь до него оставалось квартала три. Они прибавили шагу, миновали лепные колонны театра Отпора и Берета, прошли мимо седого усача гренадера, потом мимо побитого молью шарманщика…
Дальше был только туман. Он колыхался и где-то в глубине, на самой границе видимости, завивался тугими спиралями.
Это было интересно, и они смотрели до тех пор, пока из тумана не вышел человек с окладистой бородой и седыми усами, одетый в шкуры. За ним появился кентавр, который тотчас же остановился, пораженно рассматривая город и людей, словно видел все это впервые.
– Пойдем, Крокен, – засмеялся бородатый. – Ты еще успеешь на все это насмотреться.
И они пошли прочь.
– Туда? – Маша зябко прижалась к плечу Сергея и вопросительно на него посмотрела.
Он прислушался. Туман казался живым. Из него доносились странные звуки: крики, стоны, лязганье…
– Нет, пожалуй, – решил Сергей. – Нам, наверное, туда не надо. Нам, наверное, сюда…
Мирон свернул в ближайший сквер, присел на скамью и, отдышавшись, стал ворошить носком сапога опавшую листву. А все потому, что ты лопух! Самый настоящий идиот. Понадеялся! А они не захотели. И правильно сделали. За таким болваном не стоит идти. Кто ты им? Неизвестный дядька, который мечом размахивает да грозится. Как от такого не сбежать?
Значит, оглянулся я на них в последний раз где-то в конце западного сектора. Если они направляются к тому кварталу, где раньше жили, то скорее всего пошли по проспекту. Он широкий, а в незнакомых местах все нормальные люди стремятся ходить по широким улицам. Значит, допустим, что они пошли по проспекту, в конце которого – стена тумана. Туда они сунуться не осмелятся. Потом поворот. И вот тут-то они попадают в нежилые районы. Где их и будет ждать наш друг – крокодил. Еще бы! Идеальное место для нападения. Значит, надо спешить. Надо очень спешить.
И он побежал. Этот район он знал неплохо и поэтому все время пользовался переулками и проходными дворами, что значительно сокращало путь. Ему приходилось перепрыгивать через мусор, спотыкаться о гнилые корзины из-под бананов и ананасов, получать по физиономии развешанным для просушки бельем. А из-под ног шарахались какие-то тени: то ли крысы, то ли молоденькие домовые. И пахло мерзопакостно.
Безусловно, на бульваре пахнет лучше, но успеть можно только этим путем.
Он поднажал, проскочил еще пару улиц, углубился в кривой переулок и вдруг увидел, как впереди мелькнуло что-то белое. Крокодилий хвост.
Ишь ты, тоже торопишься. Значит, направление я взял верное. Теперь бы как-нибудь его обогнать.
* * *
Город обезлюдел. Дома вокруг были старые и полуразрушенные.
– Может, вернемся? – спросила Маша.
– Прорвемся. – Сергей решительно сжал губы. – В конце концов, хотим мы вернуться домой или нет? Хотим! Тогда вперед!
Они пошли дальше, и эхо их шагов гулкими мячиками рассыпалось по лабиринтам улиц, отражаясь, дробясь и снова возвращаясь.
– Ты знаешь, в детстве мама мне подарила куклу, – сообщила Маша. – Она была такая красивая и имела две головы. Одна блондинка, другая брюнетка… Ох, что это?
В одном из домов что-то с треском обрушилось.
– Чепуха, – сказал Сергей, и они пошли дальше.
Маша стала рассказывать про куклу, про то, как ее отобрали соседские мальчишки. И что из этого вышло. А потом она рассказала еще… и даже вроде успокоилась, оттаяла. Да и Сергей почувствовал себя гораздо лучше, совершенно машинально выбирая направление движения и уже не оглядываясь по сторонам. Даже рассказал, как искупался в великой луже.
За всеми этими рассказами они далеко не сразу услышали топот. А потом было поздно.
Из-за угла, метрах в трехстах от них, выскочил белый крокодил. На бегу он открывал и с треском захлопывал пасть. Следом за крокодилом бежал Мирон. Он размахивал мечом и кричал:
– Стой, тварь! Стой, животное!
Крокодил не обращал на него никакого внимания, совершенно недвусмысленно взяв курс на Сергея и Машу.
– Интересно, – спросил Сергей. – Что ему надо? А Мирону?
– Действительно, странные какие-то, – пожала плечами Маша. – Они что, мухоморов с утра поели?
В этот момент Мирон догнал крокодила, замахнулся, но тут же, обо что-то запнувшись, со страшным грохотом растянулся посреди дороги.
На бегу крокодил обернулся, насмешливо рыкнул и еще сильнее заработал лапами.
– Надо бы помочь Мирону, – сказал Сергей. – Вдруг ушибся?
– Пойдем, – встревоженно сказала Маша и взяла его за руку.
Но тут крокодил оказался настолько близко от них, что Маша увидела его маленькие злобные глазки, а также клыки, на которых пузырилась желтоватая слюна. Шестым чувством, чувством самосохранения, она вдруг осознала, что это – опасность, и закричала.
Эхо ее голоса отразилось от противоположного дома, многократно усилилось, ударило в следующий, еще и еще… и наконец вернулось. Стена соседнего дома дрогнула и рухнула, в падении разваливаясь на отдельные обломки, которые с тяжелым стоном ударились об асфальт и погребли под собой крокодила.
– Идиоты, – горячился Мирон. – Сколько раз вам говорить, что назад возвращаться нельзя? А если бы попали на обед этой зверюге?
– Но ведь она погибла, – возразила Маша.
– Глупенькая. Появится другая, и уж от нее-то вы не спасетесь. Вам сейчас надо вообще исчезнуть с этой планеты. Понимаете? И я вам могу это устроить. Вот только бы к сумеркам успеть на свалку…
Улицы, по которым они шли, постепенно становились чище. Стали попадаться люди и совсем нелюди.
Ярко накрашенная красотка с огромным бюстом и умопомрачительными ногами шла в обнимку с мешком из грубой холстины, туго набитым, ковыляющим на несгибающихся палках. В верхней его части поблескивали оловянные пуговицы, заменявшие глаза. Чуть дальше трехметровый богомол, вцепившись в телеграфный столб, бился об него головой и кричал: “Ну поговорим же, поговорим!”
- Предыдущая
- 6/8
- Следующая
