Дорога миров - Кудрявцев Леонид Викторович - Страница 5
- Предыдущая
- 5/8
- Следующая
Меч описал широкий полукруг. Воздух так и засвистел.
Так, теперь можно и оглядеться. Один лежит неподвижно, другой сидит на корточках и стонет. Отлично, остался только один! Э, парень, с мечом шутки плохи! А, побежал!
– Вот я тебя! – крикнул Мирон вслед убегавшему и пронзительно засвистел в два пальца.
Потом вложил меч в ножны и, все еще запально дыша, стал рассматривать спасенных.
– Меня зовут Мирон. А вас?
Маша с Сергеем ошарашено смотрели на него и молчали.
– Черт, – вдруг осекся Мирон. – А вы не…
Докончить он не успел. Над головой что-то громыхнуло. Ближайшее к ним здание стало плавиться и стекать к мостовой, словно исполинское мороженое в жаркий день. А потом в лица им дохнул холодный ветер и чуть-чуть сместились тени, но от этого возникло ощущение, что они стоят посредине огромного театра марионеток. Вот-вот раздвинутся облака и сверху возникнет уродливая физиономия того, кто всем этим управляет.
Истошный голос закричал:
– Волна!
Мимо пронеслась собака, отчаянно работая лапами и роняя на пузырящийся асфальт клочья пены. Отбежав от них метров на десять, она вдруг подпрыгнула, взлетела и, мгновенно отрастив крылья, рванула обратно.
Пролетая над головой Мирона, она щелкнула зубастым клювом и гадко зашипела.
– Кыш, погань! – крикнул Мирон и, повернувшись, схватил Сергея за руку. – Бежим, ребята, сейчас здесь будет плохо!
Сергей хотел что-то возразить, но у Мирона больно-то не посопротивляешься. Он погнал их вдоль по улице, мимо кондитерского магазина, который прямо на глазах превращался в нечто низенькое, но зато широкое и длинное, обставленное множеством бочкообразных колонн. Пробегая мимо парня с пораненной рукой, Мирон успел заметить, что тот отрастил себе третий глаз, пару дополнительных ног и, смешно подскакивая, пошлепал куда-то в проходные дворы.
Впрочем, осматриваться не было времени, надо было спасаться. Метрах в десяти уже дрогнул асфальт, и по его поверхности плыл гигантский остроконечный плавник, который дернулся в сторону, но потом передумал и взял курс прямо на них.
Бежать!
Они свернули за угол, потом во двор. С трудом преодолели полуразвалившийся каменный забор, поросший чахлой травой садик и вылетели на следующую улицу, где волна прошла раньше.
И тут можно было отдышаться, что они и сделали.
Мирон прислонился к витрине, в которой были выставлены образцы блюд из майских жуков.
Сергей тем временем спросил у Маши:
– Ну как, не ушиблась по дороге?
– Нет. Ничуть. И вообще, мне нравится бегать. Давай по утрам делать кроссы. Иначе в конце концов ты рано или поздно отрастишь себе брюшко, станешь заплывшим и некрасивым. Ужас!
– Хорошо, хорошо, обязательно. Вот с завтрашнего же дня. И еще куплю гантели.
– Вы что, рехнулись? – спросил Мирон.
– Нет, а что?
– Какая зарядка, какие гантели? – негодующе спросил Мирон и вдруг замолчал, только сейчас сообразив: “А если они тоже неизменяющиеся? Черт!”
Он неожиданно вспотел и за короткие секунды, пока отодвигался от витрины, проклял этот день, эту поездку, дурацкое пиво и еще много чего. Именно сейчас он осознал, что вляпался в дело, которое не сулило ничего хорошего. А как из него выбраться? Скорее всего – никак!
Крокодил, который наблюдал за ними с крыши ближайшего дома, ухмыльнулся и подумал, что, пожалуй, пора действовать. Только надо все хорошо рассчитать.
Он ничуть не волновался, потому что делал привычную работу, а попутно размышлял на разные отвлеченные темы. Страж миров, конечно, противник сильный, но крокодил знал, что рано или поздно они встретятся. А как же? На то он здесь и поставлен. Это его работа – убирать остатки. Что ж, он ее сделает.
Вот только надо все тщательным образом рассчитать.
Сергей неожиданно понял, что испытывает к Мирону странную, необъяснимую симпатию. Правда, его немного беспокоила острая полоса металла, что висела у Мирона на поясе и которой он так лихо орудовал. Чем ему не понравились те люди? Ведь он же бил их так, будто они были его врагами. А может, и действительно? Зачем ты заставил их бежать? Впрочем, пробежка им только на пользу.
А еще Сергею понравились добротные кожаные сапоги Мирона и его, кожаный же, усеянный бляхами пояс. Лицо у Мирона тоже было интересное, вот только возле глаз слишком уж много морщинок, да где-то возле губ пролегла хитроватая складка. Но лучше всего все же были глаза. Умные, очень умные глаза.
Мирон тоже разглядывал Сергея и Машу, мучительно выискивая выход из положения, в которое попал.
Нет, так просто бросить этих ребят он не мог. Но ведь они неизменяющиеся и, значит, потенциально опасны для этого мира. Они же понятия не имеют о том, что им грозит.
Проще всего сейчас было бы распрощаться. Уйти – и все. Но ведь они же погибнут.
Нет, придется, видимо, тащить их на свалку, больше некуда.
Такие, брат, дела!
Крокодил лежал на крыше и от удовольствия даже глаза закрыл. Те, внизу, все еще разглядывали друг друга и, похоже, усиленно обдумывали свое положение. Значит, можно еще немного поблаженствовать, погреться на жарком полуденном солнышке, отдаться неторопливому течению мыслей. В общем-то он был оптимистом, этот крокодил. И верил, что все будет прекрасно. Вот только как-нибудь бы отделить этих двух от стража дороги. Меч у него длинный, и владеет он им хорошо.
Нет, надо их обязательно разделить. А потом все будет просто, как манная каша. Хорошая засада, молниеносный прыжок, и можно опять ложиться в спячку.
Облезлая кошка вышла из-за печной трубы, но, увидев крокодила, отчаянно мяукнула и, задрав хвост, бросилась наутек. Крокодил ухмыльнулся и, приподнявшись, поглядел вниз.
И надо же было случиться, что как раз в этот момент Мирон поглядел вверх. Их глаза на мгновение встретились, а потом крокодил опустился на нагретое железо и исчез из виду.
– Ух ты, – пробормотал Мирон и вытер пот со лба.
– Что с тобой? – спросил Сергей.
– Да так, ничего. – Мирон поправил меч, нахлобучил на голову картуз и сказал: – Ну что, пошли? Имейте в виду, надо торопиться!
– Куда? – спросил Сергей и обнял Машу, а она не отстранилась.
– Вот что, – сказал Мирон. – Объяснять мне некогда. Есть тут одно местечко, куда мы должны вовремя попасть. Там я вам все объясню.
После этого он повернулся и побежал по улице. Сергей и Маша переглянулись и неохотно последовали за ним.
Мирон вел их с таким расчетом, чтобы поблизости было как можно больше людей. Пусть все ноги оттопчут, зато можно быть уверенным – в толпе зверь не нападет.
Вот так он, значит, выглядит. Очень мило.
Он оглянулся. Сергей и Маша бежали следом.
– Так, пошли шагом, – сказал Мирон, и они сбавили ход.
Дома, мимо которых они проходили, становились все более пышными. На них появилось множество лепных украшений. А улица была прямая – и далеко впереди, может, в километре, может, в полутора, терялась в тумане, стоявшем там сплошной стеной.
Народу стало значительно меньше. Здесь идти было опасно.
– Ну все, – сказал Мирон. – Опять побежали!
Теперь Мирон уже не нравился Сергею.
Да кто он такой? Вот, понимаешь ли, благодетель! Набежал – потащил да еще и командует.
Маша, наверное, думала так же, потому что они, не сговариваясь, быстро свернули в сторону и мгновенно растворились в толпе.
Просторный, с чахлыми клумбами и полуразрушенным фонтаном двор принял их в свое нутро. Они сели на источенную временем и изрезанную перочинным ножом скамейку, их руки встретились и окаменели, не в силах разомкнуться.
И двор все понял, разгадав их своим мудрым, древним, сохранившимся еще с тех времен, когда и двором-то не был, нутром. Двор, привычный к громкому хлопанью дверей и ночным перебранкам, мату и крику дерущихся, замкнулся, отгородив этих двоих от окружающего мира, захлопнувшись, как цветок, сокрыл в себе эту странную, неожиданную любовь. Он приглушил и постепенно убрал совсем звуки льющейся воды, скрип подрастающей травки и шум ветра. А потом замер, чутко прислушиваясь к их шепоту, вспоминая прежние времена и как-то даже помолодев.
- Предыдущая
- 5/8
- Следующая
