Шальные миллионы - Дроздов Иван Владимирович - Страница 48
- Предыдущая
- 48/88
- Следующая
Заговорил Костя:
— Страху за тебя натерпелись. Компания-то у Иванова собралась рисковая.
— Я в комнате своей уединилась. Однажды только зашла ко мне Нина, да Иванов заглядывал. Чумной какой-то, лицо блаженное… И будто бы даже слюни по щекам текли. Нина схватила его за руку, увела из комнаты.
— Кто еще заходил к тебе?
— Парень какой-то с совиными немигающими глазами да пожилой господин с клиновидной бородкой. Но они быстро ушли.
— Мы взяли там всю головку опаснейшей мафии, двадцать два человека, но сам Малыш ускользнул.
«Лупоглазый Шалопай… за шторой… — не он ли и есть Малыш? Вольно или невольно, но она — виновница такой неудачи. Надо пока молчать!..» Сказала:
— Иванов с Ниной завтра за границу летят. Силай Иванов дом в Европе купил, на берегу Черного моря.
— Где? В каком городе?
— Этого и Нина не знает. Иванов говорил, что от Варны в сторону Констанцы — шестьдесят километров на машине. Нина нас с Сергеем зовет.
Костя записал координаты ивановского дома. Сказал:
— Вы полетите с ними, а я прилечу через два дня.
— Нет, Сережа, ты посмотри: он мне приказывает, будто я его подчиненная. А если я не желаю?
— Желаешь, — сказал Сергей. — По виду твоему и по голосу слышу: желаешь. Куда нам с тобой деваться? Ты Костю одного не отпустишь, а я свою Нину не хочу оставлять с этим чертом. Летим, Анна. Пусть Костя заказывает билеты.
Вечером Анне позвонила Нина. Со спаренного телефона ее слушал и Костя.
— Роднулечка моя, солнышко незакатное, — звоню из автомата, можем говорить без опаски, — тараторила Нина. — Ты, надеюсь, согласна полететь со мной. У меня уж и билеты на руках. На тебя купили и на Сережу. Завтра вечером вылетаем на Бухарест. А там на машине до Варны или Констанцы: города эти в разных государствах, но расстояние от них до виллы Иванова почти одинаковое. Нас будут встречать три машины. Иванова охраняет бригада из американской полиции. А Сергей пусть будет твоим охранником. Я так сказала Иванову. Он долго артачился, говорил, не надо тебе никакой охраны, но я сказала: без охраны ты и шагу из дома не делаешь. Милая подружка, скажу тебе по секрету: Иванов от тебя без ума, идет на любые условия, лишь бы ты поехала. Только не думай, что я ревную, — нисколечко! Наоборот, рада, что он ко мне охладевает. Он мне надоел, я люблю Сергея, — хочу с ним на Дон. Слышишь, роднуля! Помоги мне. Пусть он будет при тебе, как пришитый. Я очень, очень этого хочу — видеть его от себя подальше. Ласточка ты моя, свет ненаглядный, люблю твоего братца до умопомрачения, сгораю, как свечка на огне. Пойми меня, помоги мне, скажи мне сразу: поедет ли он с нами? Ну что же ты молчишь? Говори скорее!..
Костя кивнул Анне: поедет, мол, пусть не беспокоится. И Анна сказала:
— Поедет. Куда ж он денется. Он ведь тоже любит тебя. А кроме того, ни он, ни я никогда не были на Черном море. А скоро пляжный сезон. Уж куда как хорошо!
И Костя снова закивал головой: хорошо, мол, говоришь, умница!
— У тебя доллары есть?
— Есть. Ты о нас не беспокойся.
— Иванов при мне велел Максу о вас позаботиться. Для тебя заказан автомобиль, — двухместный, открытый, белый, как чайка. Слышишь? У меня такого нет. Мне и за руль не разрешают садиться. Ну ладно, разболталась я. Завтра жду в аэропорту. Чао! До встречи!
Наступила ночь мучительных размышлений. Кто и чего от них хочет? Кому они служат? Что ожидает их в конце тоннеля?..
Пока было ясно одно: музыку заказывает Старрок.
Сидят у камина два молодых казака и казачка. Казакам бы шашку в руки да коня удалого — и в бой открытый, праведный за мать Россию, — но нет, не так распорядилось их судьбами время; в бой они пойдут, но не тот это будет бой, в который ходили их деды и прадеды, — не на коне и с шашкой и не в поле открытом, и не при ясном солнце, — бой им предстоит тихий, без выстрелов, будут они ужами ползти к своей цели, как тати в нощи подкрадываться к золотым сундукам, — и как их взять, открыть и куда деть добычу, если она случится, — все темно и неясно. Суворов считал, что каждый солдат должен знать свой маневр, — тогда он и страх смерти преодолеет. Эти трое своего маневра не знают, и страх смерти гнездится под сердцем, но и отступать никто из них не смеет. Нет об этом и единой мысли.
— Костя! Расскажи нам, что мы должны делать? — спрашивала Анна с наивной полудетской верой в своего кумира. Ей и в голову не приходило, что Костя, — такой умный, смелый и такой важный в своих делах человек, — может не знать предстоящего им «маневра».
— Задача наша проста и понятна: вернуть народу украденные у него миллиарды.
— Легко сказать вернуть миллиарды! Но как мы это сделаем?
Сергей, откинувшись на спинку кресла, доверчиво и сердечно смотрел то на Костю, то на Анюту; он любил их обоих, был счастлив, что судьба соединила их троих в одну тесную дружескую команду, и готов был с ними идти хоть на край света. Но еще больше он любил Нину и нетерпеливо ждал встречи с ней. И верил, был убежден: ничего плохого с ними не случится, и под руководством всесильного, всезнающего Кости они преодолеют все трудности и вытряхнут из карманов Силая Иванова украденные им миллиарды.
— А вот как, — воскликнул Костя, — я пока не знаю! Конкретные обстоятельства подскажут нам решение. Мы будем думать, думать и еще раз думать. Ты, Анюта, играй роль подруги Нины и скучающей богатой путешественницы. Пиши повесть или что ты там задумала, — роман. Все написанное оставляй на столе, — они будут за тобой шпионить, это уж точно. Ну и хорошо! Ты писательница, тебе нужны книги, — езди в Констанцу, я там остановлюсь в гостинице «Палац». Первая встреча в двенадцать часов дня в самом большом книжном магазине. Потом в городской библиотеке, в читальном зале. Тебе повесят «хвост», — научись распознавать его и сбрасывать. Но делай это так, чтобы он не знал, что ты его распознала. Для него ты — дурочка, ротозейка и должна оставаться таковой во все время игры.
— А Сережу брать в поездки?
— Смотрите по обстановке. Сами решайте.
— Но если вилла Иванова в Болгарии, а мне нужно в Румынию, в Констанцу?
— Визу или паспорт Иванов вам оформит.
— А для меня какая директива? — спросил Сергей.
— Изображай молчуна и верного охранника. Пусть думают: глупый Ваня и в расчет серьезно не берут. И уж чтоб никак не раскрыли вашу любовь с Ниной. Говорить о чем-нибудь можно только в море, во время купаний. Во всех комнатах могут быть подслушивающие устройства, и даже в машинах, — везде. Миллиардеры умеют защищать свои богатства.
В стекла балкона нежно глянул голубоватый рассвет. Костя сказал:
— А теперь — спать.
Сам же он, удалившись в свою комнату, еще долго не мог уснуть. Голову назойливо и неотступно сверлила мысль: кому служит Старрок?
В Бухаресте гостей из России ждали три машины, в одну из них, длинный комфортабельный лимузин, Иванов пригласил Анну. И никому ничего не сказав, выехал на шоссе, ведущее к Черному морю, к вилле Силая Иванова.
Три дюжих парня, очевидно охранники, предложили Нине сесть в любую из оставшихся двух машин. Нина показала на «Волгу».
— Можно, мы поедем вдвоем, — вот с ним? — кивнула на Сергея.
— Хорошо. Следуйте за нами, — на Брэнешти.
Иванов с Анной были далеко; впереди справа от шоссе Сергей увидел указатель «Брэнешти», прибавил скорость, старался не потерять из виду БМВ с парнями из охраны. Один из них с акцентом лопотал по-русски, но все они, как говорила Нина, были американцы.
Сергей испытывал неловкость и чувство тревоги: с первых же шагов на чужой земле нарушалась инструкция Кости, — он был вдвоем с Ниной. Что подумает Иванов?
— А муженек твой не станет тебя ревновать?
— А-а! Пусть ревнует. Не боюсь.
Нина сидела рядом, полуобернувшись к Сергею, и он чувствовал на себе ее взгляд, и оттого смущался, даже как будто краснел, чувствовал, как горят уши и по щекам разливается румянец. Парень не мог победить свой провинциальный комплекс: он знал, что нравится Нине, но эта молодая яркая женщина, чуть было не победившая на конкурсе красоты, для него была лучше всех тех, с которыми он видел ее на телеэкране, — он-то еще тогда присвоил ей приз первой красавицы России, и сейчас именно это обстоятельство повергало его в смятение. Еще там, на Дону, касался ее руки, но не смел привлечь к себе, поцеловать, — и дождался того, что она сделала это сама. А потом ночью, допоздна засидевшись в его комнате, осталась.
- Предыдущая
- 48/88
- Следующая
