Печальный кипарис - Кристи Агата - Страница 19

• Предыдущая
• 19/27
• Следующая

— Вы правы, — со вздохом согласился Пуаро, — пользы ей от этого не было бы никакой.

Элинор Карлайл…

Через разделяющий их стол Пуаро испытующе смотрел на нее. Они были одни, если не считать тюремщика, который наблюдал за ними через стеклянную стенку.

Пуаро отметил умное лицо с высоким белым лбом и изысканную форму ушей и носа. Прелестные четкие линии, говорящие о гордости, сдержанности и о. чем-то еще, быть может, о затаенной страстности.

Он сказал:

— Мое имя Эркюль Пуаро. Меня прислал доктор Питер Лорд. Он думает, я могу быть вам полезен.

Элинор проговорила, словно припоминая что-то:

— Питер Лорд…

На лице ее мелькнула улыбка и сразу исчезла. Она сказала вежливо, но холодно, не поднимая глаз:

— Это очень любезно с его стороны, но не думаю, чтобы вы могли что-либо сделать.

Пуаро не смутился:

— Может быть, вы все-таки ответите на мои вопросы?

Элинор наконец подняла глаза — живые глаза прелестного синего цвета. Взгляд был прямой и пытливый.

— Вы верите, что я невиновна?

Ответом был контрвопрос:

— А вы действительно невиновны?

Она иронически улыбнулась.

— Это образец ваших вопросов? Ведь так легко ответить «да», не так ли.

Неожиданно человек по другую сторону стола сказал:

— Вы очень устали, правда?

Ее глаза слегка расширились, и она ответила:

— Да… Я буду рада, когда все кончится.

Минуту Пуаро молча смотрел на нее. Потом проговорил:

— Я видел… назовем его для удобства вашим кузеном… мистера Родерика Уэлмана.

Краска медленно залила белое гордое лицо, и Пуаро понял, что на один из своих вопросов, даже не задав его, он уже получил ответ.

Элинор переспросила:

— Вы видели… Родди?

— Да. Он делает для вас все, что может. Кстати, мистер Уэлман богат?

— Своих денег у него немного.

— А привычки у него дорогостоящие, верно? Рассеянно, словно думая о другом, девушка ответила:

— Это не казалось нам важным. Мы знали, что когда-нибудь…

Внезапно она остановилась. Пуаро быстро подхватил:

— Вы рассчитывали на наследство? Это вполне понятно.

Затем он продолжал:

— Вероятно, вы слышали о результатах вскрытия тела вашей тетушки. Она умерла от отравления морфином.

— Я не убивала ее.

— И не помогали ей убить себя?

— Убить себя?.. О, я понимаю. Нет, не помогала.

— Знали вы, что ваша тетка не составила завещания?

— Нет, я и понятия не имела об этом, — ответ прозвучал равнодушно, как бы механически.

— А сами вы составили завещание?

— Да

— В тот самый день, когда доктор Лорд говорил с вами об этом?

— Да.

Снова лицо девушки залил румянец.

— Позвольте спросить, кому вы оставили ваше состояние, мисс Карлайл?

— Я оставила все Родди, Родерику Уэлману.

— Знает он об этом?

— Разумеется, нет.

— Завещание составлял для вас мистер Седдон?

— Да. Я написала ему.

— Вы отправили письмо сами?

— Нет, оно ушло из дому вместе с другими письмами.

— Итак, вы написали его, вложили в конверт, запечатали, наклеили марку и бросили в почтовый ящик, откуда его затем взял почтальон, не так ли? Вы не размышляли над письмом и не перечитывали его.

Элинор удивленно смотрела на него.

— Я пошла за марками, а вернувшись, перечитала его, чтобы удостовериться, что все изложено ясно.

— Был кто-нибудь в комнате вместе с вами?

— Только Родди.

— Знал он, что вы делаете?

— Я уже сказала вам, что нет.

— Мог кто-нибудь прочитать письмо, пока вы ходили за марками? Конкретнее, не мог ли его прочитать мистер Родерик.

Голос Элинор был звонок и насмешлив, когда она сказала:

— Могу заверить вас, мосье Пуаро, что мой кузен, как вы его называете, не читает чужих писем.

— Так принято думать. Но если бы вы знали, как часто люди делают то, чего делать не следовало бы.

Девушка только пожала плечами. Как бы мимоходом Пуаро задал новый вопрос:

— Ведь именно в тот день вам впервые пришла мысль убить Мэри Джеррард.

И в третий раз краска залила лицо Элинор.

— Это вам Питер Лорд сказал?

Пуаро заговорил мягко, без нажима:

— Значит, это было именно тогда? Когда вы заглянули в окно и увидели, что она пишет свое завещание? Тогда вы вдруг подумали, как это будет забавно и удачно, — если Мэри Джеррард внезапно умрет.

Элинор сказала, задыхаясь:

— Он знал… Он взглянул на меня и догадался.

— Да, — согласился Пуаро, — доктор Лорд знает многое. О, он не дурак, этот молодой человек с веснушчатым лицом и рыжими волосами.

— Это правда, что он послал вас помочь мне?

— Правда, мадемуазель.

Девушка вздохнула.

— Я не понимаю, не понимаю его.

Пуаро заговорил почти повелительным тоном:

— Послушайте, мисс Карлайл. Вы должны рассказать мне все, что произошло в тот день, когда умерла Мэри Джеррард: где вы были, что делали. Более того, я хочу знать даже, что вы думали.

Она молча смотрела на него. Затем на ее губах проступила странная кривая улыбка.

— Вы, должно быть, немыслимо наивный человек. Неужели вы не понимаете, как легко я могу солгать вам.

Эркюль Пуаро благодушно ответил:

— Это не имеет значения.

Девушка смотрела на него в недоумении, и он пояснил свою мысль:

— Дело в том, мадемуазель, что ложь раскрывает не меньше, чем правда. Иногда даже больше. Итак, начнем. Вы встретили вашу домоправительницу, добрую миссис Бишоп. Она хотела пойти с вами и помочь вам, но вы не позволили, Почему?

— Я хотела побыть одна… Чтобы подумать…

— Понятно. Куда вы направились потом? Элинор вызывающе вскинула голову.

— Я купила паштет для сандвичей.

— Две банки?

— Две.

— И пошли в Хантербери. Что вы делали там?

— Я поднялась в комнату тети и начала разбирать ее вещи. Затем я спустилась в буфетную, приготовила сандвичи, уложила их на блюдо и отправилась в сторожку. Мэри и сестра Хопкинс были там. Я пригласила их в дом позавтракать. Мы все вместе прошли туда и ели сандвичи в гостиной.

— А потом?

— Потом?

— Элинор смотрела на собеседника каким-то неподвижным взглядом.

— Я вышла в буфетную. Странное у меня было состояние, я была, словно во сне. Сестра мыла там посуду.

— Да, да, но что произошло потом, о чем вы тогда подумали?

— На запястье у сестры был след как от укола. Я упомянула об этом, и она сказала, что укололась о розу близ сторожки. Розы близ сторожки… Когда-то мы с Родди играли в войну Алой и Белой роз… И там, в буфетной, все вдруг вновь нахлынуло на меня, словно детство вернулось. Эта отвратительная пелена ненависти, окутывавшая мой мозг, исчезла будто по волшебству. Я уже не ненавидела Мэри и не хотела ее смерти…

— Она остановилась на мгновение.

— Но тем не менее, когда мы вернулись в гостиную, она умирала.

Вновь наступило молчание. Пуаро не сводил с собеседницы пристального взгляда. Та вспыхнула.

— Ну что же, вы снова спросите меня, убила ли я Мэри Джеррард?

— Я не буду спрашивать вас ни о чем. Есть вещи, которых я не хочу знать.

Доктор Лорд, как и было условлено, встречал поезд на станции. Он внимательно всматривался в лицо вышедшего из вагона Пуаро, но не мог прочесть на нем ровно ничего. Молодой врач вздохнул и сказал:

— Я постарался получить ответы на все интересующие вас вопросы. Во-первых, Мэри Джеррард уехала отсюда в Лондон 10 июля. Во-вторых, у меня холостяцкое хозяйство, и нет никакой экономки. Вы, должно быть, имеете в виду миссис Слэттери, домоправительницу моего предшественника. Я могу сводить вас к ней сегодня утром, если хотите. Затем вы хотели побывать в Хантербери. Это легко устроить. По правде говоря, меня удивляет, что вы еще ни разу там не были. Ведь именно на месте преступления можно обнаружить какой-нибудь ключ к тайне.

• Предыдущая
• 19/27
• Следующая