Моя тетушка — ведьма - Джонс Диана Уинн - Страница 17
- Предыдущая
- 17/48
- Следующая
— Что-то я не видел в Кренбери ни одного полисмена, а если мы его разыщем, спорим, он окажется зомби вроде Ларри. Хочешь — попробуй, Мидж. Но я бы тебе советовал подождать. Эта тетрадка что-то да значит, надо только разобраться, что именно. Вот, например, откуда про нее знала кошка?
— Ничего она не знала, — ответила я. — Наверное, просто раньше жила в сарайчике, а я ее напугала, и она туда вернулась.
Крис повернулся и посмотрел на Лавинию. А она посмотрела на него — сидела, чинно выпрямившись, точно посередине Крисовой подушки и глядела глупыми плоскими желтыми глазами на глупой плоской серой морде. Хвост она аккуратно обернула вокруг толстых передних лап, слегка вывернутых наружу.
— Будто ноги у старушки, — сказала я. — Кошка — старая дева.
— Слу-у-шай! — протянул Крис. И хохотнул, словно не верил самому себе. — Слушай, Мидж! Мама-то правильно говорит! У Лавинии ведь тоже широкое плоское лицо и серые волосы с проседью? И ступни у нее вывернуты наружу, я помню! И распухшие большие пальцы на ногах.
Я уже совсем собралась сказать, мол, шутки шутками, но нельзя же превратить человека в кошку, но тут у меня возникло очень и очень странное чувство. Сейчас попробую его описать. Во-первых, это было словно какой-то частью сознания, в самой его глубине, я оказалась на улице. Да-да, ощущение открытого пространства. Там — то есть где-то в глубине сознания — было прохладно, и это напоминало листья, на которые я встала коленками в лесу. Одновременно я вроде бы ощущала шелест травы, дуновение ветра, запах земли, и все это мешалось с тем прямо клейким на ощупь ароматом, какой бывает иногда у проклюнувшихся почек. Потом я заметила, что ветер, который приносит все эти ощущения, кажется, дует мне в спину. В результате я вся покрылась мурашками, а землей запахло еще сильнее. И лампа, и свеча слегка пригасли — будто луна скрылась за облаком. Кошка вскочила на все четыре лапы и замерла, выгнув спину дугой, заурчала и стала вдвое больше, потому что дико распушилась.
— Это призрак? — выдавила я.
— Да, он сейчас явится, — ответил Крис. — Уйди отсюда! Скорей, скорей, скорей!
Не помня себя, я соскочила с кровати Криса. Сразу очутилась у двери, рывком распахнула ее, а Лавиния чуть не опрокинула меня — прямо рвалась выскочить первой. Она метнулась вверх по лестнице, в темноту, а я метнулась за ней, и темноты я не боялась ни капельки. Помню, я думала, какой Крис отважный, когда забиралась в постель под бок тепленькой-тепленькой мамы, а потом чуть не выскочила обратно с воплем, но сообразила, что это Лавиния тоже забралась в постель. Она там и осталась — свернулась у меня в ногах, и сколько я ее ни отпихивала, не сдвинулась ни на дюйм. Утром она обнаружилась на том же месте.
— Надо обязательно купить порошок от блох! — сказала мама.
Крис тоже пришел к завтраку почесываясь. Но вид у него был посвежее, чем у меня.
— Мы с Мидж пойдем купить порошок от блох, — вызвался Крис. Он хотел что-то мне сообщить, это было по лицу видно. Мама тоже это заметила и велела мне пойти.
— Как ты сказал, дорогой? Какой петушок оглох? — всполошилась тетушка Мария. — Наши соседи не держат кур!
— Ремешок очень плох, а гребешок вообще подох, — буркнул Крис.
Мама проговорила очень громко и отчетливо:
— Крис и Мидж купят к обеду морских гребешков, тетушка.
— Крис может пойти один, — заявила тетушка Мария. — Я хочу, чтобы моя маленькая Наоми всегда была рядом.
— Тетушка, — сказала мама, — мало того что я прикована к дому и прислуживаю вам круглые сутки, теперь вы еще хотите посадить Мидж под арест!
И так посмотрела на тетушку Марию, что стало ясно: наша взяла.
— Вы меня пристыдили, — сказала тетушка Мария со смущенным смешком. — А вы, оказывается, строгая сиделка, Бетти! Хорошо, дорогая, пусть идут и покупают фасоль и горох. Только имейте в виду — мидий по понедельникам не привозят.
Споры с тетушкой Марией всегда кончаются одинаково. Перестаешь понимать, о чем идет речь. Мы с Крисом хохотали всю дорогу до моря. Туда мы пошли, потому что Крис думал, будто там удобнее всего говорить без посторонних ушей. Куда там. Сначала мимо прошла Эстер Бейли, вся закутанная, с собачкой на поводке; потом протопала Бенита Уоллинс с полиэтиленовым мешком продуктов; потом Филлис и Сельма Ктототам — и каждый раз: «Здра-а-вствуйте, как здоровье вашей тетушки?»
— Кажется, всех подняли по тревоге, — сказал Крис. — Интересно, знает тетушка Мария, что ты нашла, или нет. Боже мой! Теперь идет мистер Фелпс. Давай спустимся на пляж, подождем, когда все стихнет.
Чокнутый мистер Фелпс прошагал мимо нас, поигрывая тросточкой.
— Доброе утро, Кристиан, — поздоровался он, даже не поглядев на меня.
— Доброе, — сказал Крис — неохотно, через плечо: он как раз спускался к воде.
Был отлив. Крис побежал к морю, спотыкаясь и хрустя галькой под ногами, а потом выскочил на вылизанный прибоем коричневый песок за грядой камешков, шлепая по лужам и рассыпая веера брызг. Когда я его догнала, он сидел на камне, смотрел, как прибой катает водоросли, и отдувался. И был жутко доволен собой.
— Здорово, — сказал он. — Наконец-то Фелпс знает, что я кое-что нашел.
— Откуда? — удивилась я. — Почему? И вообще роман нашла я, а не ты.
— Бросай камешки, — велел Крис. — Глупо улыбайся. Никто не должен заметить, что мы говорим о важных вещах.
Я стала бросать камешки. На ветру было холодно, хотелось двигаться. А еще я разозлилась, что Крис такой довольный и загадочный.
— Рассказывай, — сказала я, — а то я буду бросать камешки в тебя.
— Он говорит: «Доброе утро», — объяснил Крис. — Я говорю: «Доброе». Это значит — внимание, я кое-что нашел. Если я скажу: «Доброе утро», это будет значить, что я нашел то самое. Мы так условились в тот день, когда мисс Фелпс упала.
— Какое еще «то самое»? — спросила я. — Ты о чем вообще говоришь?!
— О том, что ищет призрак, конечно, — ответил Крис. — Это что-то очень нужное. Там содержится почти вся сила Энтони Грина, а мистер Фелпс — последний, кто остался. Он имеет на нее право. Он был первым помощником Энтони Грина, пока с Грином не покончили.
— Кто покончил с Энтони Грином?! — взмолилась я.
— Те же, кто покончил с папой. Очевидно, — ответил Крис. И зашагал по песку, швыряя в море камешки. Ветер был гораздо тише, чем в первый день, но все равно я едва расслышала, как Крис добавил: — Все эти миссис Ктототам.
Я побежала за ним.
— Мистер Фелпс — полнейший псих, — сказала я.
— Ничего ты не поняла, так я и знал, — сказал Крис. — Ты женщина, а значит, автоматически на другой стороне.
Это меня здорово задело.
— А вот и нет. У меня нейтралитет, как у мисс Фелпс, — сказала я. — И я тоже хочу все знать. Или ты нагородил всю эту загадочность на пустом месте?
Мы брели вдоль воды и переругивались, пока ноги у нас не покрылись коркой мокрого песка. Крис выдавал секретные сведения по капельке, урывками, совсем как раньше про призрака. По-моему, ему было одновременно и страшно, и стыдно думать то, что он думал. Он тоже склонялся к мысли, что мистер Фелпс ненормальный.
— Помешан на здоровом образе жизни, — сказал Крис. — Знает дзюдо так же хорошо, как эти его фокусы с мечом. А по пляжу он возвращается знаешь откуда? С купания! В любую погоду. Говорит, это возвышает его над толпой.
Хуже папы, честное слово.
— Да, но какое отношение имеет мой роман в сарае к мистеру Фелпсу, и Энтони Грину, и призраку? — сказала я.
— Раз тетрадка здесь, следовательно, папа, вероятно, повидался с тетушкой Марией. Логично? — ответил Крис. — Папа родился в Кренбери, не забывай. Он наверняка знал всю историю с Энтони Грином, и он наверняка знал, что именно разыскивает призрак. Предположим, папа приехал и жил у тетушки Марии. В комнате, где живете вы с мамой, жила Лавиния, поэтому папа занял бы комнату, где живу я, согласна?
— Значит, это все-таки призрак папы! — закричала я.
— Да нет же, дурочка! — взорвался Крис.
- Предыдущая
- 17/48
- Следующая
