Пересекающий время. Книга первая: Андрей Граф, хронотрансатор - Крапп Раиса - Страница 62
- Предыдущая
- 62/64
- Следующая
Они успели полюбить Адоню. А после того, как узнали от Линды откуда плетется в ее косе седая прядь, стали относиться к ней еще более нежно и заботливо.
Но искренняя радость Разведчиков носила горьковатый привкус – они не могли ни думать о том, что союз этот может обернуться трагедией. И все же, сегодня, здесь, неуместны были сомнения и тревоги – Андрей так решил и, значит, иначе быть не могло. И теперь от них, друзей, тоже зависит сберечь счастливое сияние Адониных глаз.
Сегодня в доме Андрея царила любовь, сегодня он не прятал своих чувств, и друзья поражались – сколько нежности таилось в его душе, с каким обожанием он смотрит на свою юную супругу, как угадывает любое ее желание.
Чуткое сердце Адони не могло не откликнуться на искреннюю любовь, с которой ее тут встретили, на трогательную заботу, которой окружили. Каждый старался найти для ее с Андреем самые теплые слова, самые особенные.
Адоню пьянило сознание, что он, Андрей, отныне ее муж. Все случилось молниеносно, она не готова была даже к мысли об этом. Адоня не могла поверить в реальность, в которой удивительным образом осуществились ее робкие мечты. И вот – случилось, отныне он всегда будет с ней и ничто, ничто на свете уже не разлучит ее с любимым.
Адоне хотелось смотреть и смотреть на своего мужа, любоваться им открыто и безоглядно… Ничто не напоминало ей о нескольких днях, когда она тонула в отчаянии и горе, и даже сегодняшний сход казался ей далеким кошмаром. Все ее настоящее было здесь – любящие глаза Андрея, радость друзей, теплота и забота дома, отныне – ее дома.
Глеб увел Адоню танцевать, и к Андрею подсела Линда.
– Андрей, я всем сердцем желаю вам быть счастливыми, у вас все будет хорошо.
– Спасибо, Линда.
– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, я помогу Адоне, – она отыскала ее в полумраке, трепетном от живого огня свечей. – Скажи, что-то случилось, да? Адоня, – как после болезни.
– Да, там было плохо.
– Господи, неужели за эти несколько дней!? Когда у вас программа в разнос пошла, у меня ни на что не осталось времени.
– Линда, ты что, оправдываешься? Мне-то не надо рассказывать, как это бывает.
– Что там случилось?
– Совет велел Лиенте взять жену, его выбор пал на Адоню. Об их законе покорности ты знаешь.
– О, Боже!
– Да уж, – невесело усмехнулся Андрей. – Но теперь все в порядке.
– Ты уверен? И с Лиентой порядок?
– Не надо сейчас об этом.
– Знаешь, я тебе подарок приготовила, свадебный.
– Когда же успела?
– Лучше спроси какой?
– Какой?
Линда улыбнулась.
– Ты за будущее не беспокойся, у вас все будет отлично.
– Разумеется, я знаю.
– Нет, это я знаю.
– Ты…
– Да.
– Когда? Почему раньше мне не сказала?
– Граф, – укоризненно проговорила Линда, – ты катастрофически глупеешь, говорят, это клинические проявления влюбленности.
– Ага, – счастливо улыбаясь во весь рот, подтвердил Андрей. – Чш-ш, мы никому не скажем.
– Да уж, пожалуйста. Это тебе, как с гуся вода, а мне такое с рук не сойдет.
– Я люблю тебя, Линда.
– Я тоже тебя люблю, – улыбнулась она.
Андрей подхватил ее на руку, другой подхватил Адоню и закружил их по комнате.
Андрей понимал, каково сейчас Лиенте и ни на минуту не забывал о нем. Необходимо было встретиться, поговорить, снять тяжесть с его сердца. Но весь следующий день принадлежал Адоне и даже ради Лиенты Андрей не хотел оставить свою маленькую женушку.
Несколько раз он входил с Лиентой в ТП-контакт, не столько ради разговора – на сей раз говорить надо было глаза в глаза, – а чтобы узнать его состояние. Андрей никогда не говорил Лиенте, что умеет блокировать то, чего не хочет раскрыть. Лиента этого не знал, не умел и научить его этому пока было невозможно. Андрей сам ставил фильтр и с обоих сторон обмен информацией шел в чисто диалоговой форме. Но на этот раз фильтра не было. Андрея не интересовало, что он скажет Лиенте и что тот ответит, ему важно было состояние лугарина – что он чувствует в этот момент, о чем думает, чем живет.
– "Как дела у вас, Лиента?"
– "Все в порядке", – чуть поспешнее, чем следовало, ответил лугарин.
– "Что говорят люди?"
– "Сожалеют, что не могут отпраздновать вашу свадьбу".
– "Это, пожалуй, ни к чему".
– "Да, они понимают. Они решили, что возьмут свое в день, когда родится ваш первенец".
– "Неплохо придумано".
– "Люди искренне радуются за вас. Со вчерашнего дня в поселке бьют боданги. Их язык три дня будет рассказывать всем, что у нас большая радость".
– "Я скажу об этом Адоне. Она обрадуется".
– "Как она?"
– "Прекрасно".
– "Она умеет забывать плохое. Вы непременно должны быть счастливы".
– "Лиента…"
– "Извини, Дар, мы поговорим позже", – он прервал связь.
Ничего настораживающего Андрей не почувствовал. Да, было смятение и стыд, и раскаяние, не приносящее облегчения. Была какая-то, не свойственная Лиенте суетливость. Андрей чувствовал его напряжение и желание как можно скорее прервать сеанс, но любое из этих чувств было естественным в их ситуации.
Когда после полудня он снова вызвал Лиенту, его поразило, что самым первым чувством того был испуг. Лиента тяготился разговором, он моментально напрягся, мысли его стали тяжеловесными и неуклюжими.
– "Я слышу тебя, Дар".
– "Я тоже. К сожалению, не то, что хотел бы. Лиента, брат мой, нельзя бередить раны, надо уметь их заживлять".
– "Ты прав, Дар".
– "Послушай, ни я, ни Адоня не держим на тебя зла. Ты мне веришь?"
– "Конечно".
– "Так что же тогда?"
– " А сам себя я когда-нибудь прощу, а, Дар?"
– "Этим надо переболеть, Лиента. Я помогу тебе".
– "Поможешь? Ты?"
– "Лиента, завтра мы встретимся и обо всем поговорим. Все не так плохо, как тебе кажется".
– "Я не сомневаюсь, что души ты исцеляешь так же искусно, как тела. Прости, Дар, встретимся завтра".
И снова тяжелый осадок лег на сердце.
Сеансы связи оставляли тягостное чувство, но большей тревоги, чем раньше, у Андрея не возникало.
Поздним вечером Адоня ушла в ванную комнату. Из-за двери доносился плеск воды и Адонин смех – душ-коктейль еще долго будет казаться ей забавной игрушкой.
Андрей впервые остался один с того времени, как забрал Адоню из поселка. Он остался наедине со своими мыслями, и пришло ощущение гнетущей тяжести. Откуда-то исподволь подкрадывалось чувство опасности.
"Да нет же, – расслабленно гнал от себя Андрей тревожные мысли, – все не так плохо. Лиента сильный, он сумеет справиться". Андрей думал о том, что скажет завтра, какие слова найдет, чтобы помочь Лиенте посмотреть на случившееся другими глазами.
Он полулежал на постели, слушал тихий смех Адони сквозь плеск воды и как-то дремотно гнал от себя желание не завтра, а вот сейчас, немедленно встретиться с Лиентой.
"Накрутил себе черт-те чего. Ведь слушал его, все там в порядке. Правда, он сам на себя не похож – суетливый, напряженный… – И вдруг пронзило догадкой, как электрическим разрядом: – Он закрывался!"
Невероятно, как удалось это лугарину, но он не пустил Андрея в глубины своего сознания.
От очевидности предчувствия стало сухо во рту. Тело сделалось невесомым, действовало уже помимо сознания, – когда Андрей вызывал Лиенту, он не сознавал, что стремительно идет к выходу, идет особой, легкой, пружинистой походкой, "взведенный" на предстоящее дело.
– "Лиента!"
– "Надеюсь, не я позвал тебя, Дар".
– "Не смей, Лиента!"
– "Прости меня, друг Дар, но так мне будет лучше".
– "Это поступок труса! – Андрей взял себя в руки. – Лиента, подумай об Адоне, ведь она себя винить будет, и не только она. Как ей жить с таким грузом вины? Ты не имеешь права перекладывать это на нее, ведь только ты и я знаем, что ее вины нет".
- Предыдущая
- 62/64
- Следующая
