Лысая голова и трезвый ум - Костин Сергей - Страница 42
- Предыдущая
- 42/81
- Следующая
Присаживаюсь рядом, обнимаю уборщицу и доверительно, так как умеют делать только молодые лейтенанты, интересуюсь:
— Так куда же вы, голубушка, дели изуродованные тела десантников? Где сегменты тел связистов? Как же вы так? За такое по голове не погладят. Подпиской о невыезде не отделаетесь. А то, глядишь, на всю оставшуюся жизнь запретят заниматься любимым делом.
Данная перспектива серийного убийцу никак не устраивает. Об этом ясно говорит тревожный взгляд на ведро и швабру.
— Ладно, — ломается преступник. — Ваша взяла, ироды.
Я всегда знал, что доброе отношение к людям, запятнавшим себя нехорошими делами, себя оправдывает.
— Что произошло на зоне? Куда делись люди? Где директор?
Основная подозреваемая несколько секунд жует губы, потом колется:
— Все ушли. Меня тоже звали. Но я не дура.
— Ушли? Куда? В каком направлении?
— В дыру свою ушли. Сначала белохалатики смылись. Я все видела. По ночам уходили. По одному и целыми группами. За ними персонал. Собрались одним днем и смотались. Директор, тюфяк, все руки себе ломал. Где, где? А они все там. Дыра их поглотила.
Баобабова за спиной допрашиваемой недоуменно пожимает плечами. Мне тоже не все понятно. Но, считаю, надо получить как можно больше информации, а уж потом систематизировать данные.
— Парашютисты прилетали?
— Это которые на простынях? А то как же! При полном параде в одном строю проследовали в дыру. Даже ноги не вытерли.
Это похоже на правду. Десантники такой народ, что перед каждым учреждением ноги вытирать не приучены. Похоже тетка правду говорит. Но остается масса вопросов, на которые мне бы хотелось услышать вразумительные ответы и, наконец, выложить до самого конца мозаику вопросов и ответов.
— Кто по коридорам бегает, мешая работе милиции?
— Да кто ж там бегать может? — правдоподобно удивляется тетка Клава. — Директор последним ушел. Разве что из дыры кто вылез. Она ж двухсторонняя.
— Это что за дыра такая?
Уборщица смотрит на меня, как на школьника, завалившего самый главный экзамен.
— Вы, граждане милиция, куда приехали? Это же научная лаборатория, а не танцплощадка. Здесь ученые мужи над наукой думают, а не в чужом белье копаются.
— А вы нам расскажите? Очень любопытно, — устраиваюсь поудобнее. Мне кажется, мы, наконец, услышим, чем же занимались на этом секретном предприятии так называемые ученые мужи.
— А я все сказала, — нагло заявляет уборщица. — Мое дело маленькое. Пыль протереть, да полы помыть. А что там в подвале творится, не моего ума дело.
— Это в каком подвале? — настораживается Баобабова.
Уборщица бледнеет, чувствуя, что сболтнула лишнее. Кусает воротник синего халата, хрипит страшным хрипом, заваливается мешком в мои объятия. И закрывает глаза.
— Неисповедимы пути твои. Домылась бедняга, — Мария проверяет свинцовой трубой степень реальности только что разыгравшейся на наших глазах трагедии. На ковыряние и толчки тело уборщицы не отвечает. — Стопроцентный труп. Леша, чур я вскрытие буду делать.
Мне не часто приходилось видеть смерть так близко. У себя на плече. Чувствую и долю своей вины. Загоняли тетку, вот и загнулась. Все ли правильно мы делаем? Не ошиблись ли мы где с Баобабовой? Теми ли методами работаем с людьми? Много вопросов. Как всегда много вопросов. И найти на все ответы не в моих силах.
— Надо искать подвал. Все зло оттуда, — спихиваю с плеча тело погибшей при дознании подозреваемой.
— Что с трупом делать будем? Закопаем, или так оставим?
— Делай что хочешь! — бессердечное отношение прапорщика Баобабовой к чужой смерти меня раздражает.
Напарник усаживает труп в кресло и прикрывает его подручными средствами. Отжатой самим трупом тряпкой. Все возвращается на круги своя.
Помянув добрым словом гражданку Мефодьевну, ищем путь в подвал. Туда, где скрывается двухсторонний источник зла.
Поиск много времени не занимает. Если подвал правильный, то должен находится в подвале. Тоесть строго внизу по вертикали. Баобабова сообразительный опер, сразу указывает на суфлерскую ракушку. Так как других предложений нет, спускаемся по металлической лестнице на следующий подземный уровень.
Спуститься до конца мешает неудовлетворительное состояние лестницы. Ступеньки заканчиваются где-то на половине. Оставшуюся часть благополучно падаем, скользя по узкой трубе. Получаются вполне сносные таежные горки. Руки бы вырвать архитектору.
Место приземления уныло и серо. Пока я ощупываю тело на предмет переломов и вывихов, Мария обследует место падения.
— Темновато, — замечает она, щурясь на одинокую лампочку, болтающуюся на скрученном неизвестными природными явлениями проводе. — Думаю, искомое нами место находится в той стороне.
Та сторона отличается от той стороны более ярким светом. Весьма существенный фактор при выборе направления. Только глупый и неопытный оперативный работник, хоть таковых и не существует в природе, рискнет идти в темноту без должного прикрытия.
Движемся параллельно толстым трубам. Трубы горячие и холодные. Вспоминается мудреное сантехническое слово — коммуникация. Такое ощущение, что находишься внутри гигантского животного, рядом с извивающимися кишками. Удивительно то, что с труб не падает ни одной капли. Умеют же, когда хорошо заплатят.
— Чувствуешь? — замирает Баобабова.
Конечно, чувствую. Мелкая вибрация. Впереди очень крупный механизм. Может быть именно о нем говорила безвременно усопшая уборщица? Может, мы с Марией приближаемся к пресловутой дыре? А если это и в самом деле так, то надо быть начеку.
— Как думаешь, что это такое — дыра?
Если бы я знал! Нас, молодых лейтенантов, учили совсем другим вещам. Кто мог предположить месяц назад, что мне придется разбираться с совершенно непонятными происшествиями? До нас с Баобабовой этого не делал никто. Никто не гонялся за таинственными, не от мира сего, преступниками. Никто не раскрывал тайну исчезающих без веских причин людей. Мы неопытны. Но полны желания работать качественно. Может только это и помогает нам в нашем нелегком деле секретных сотрудников отдела «Пи».
— Думаю, дыра — это дверь в параллельный мир. Ничем другим существующую ситуацию объяснить не могу. Здесь, на зоне, судя по косвенным данным, занимались изучением чего-то очень и очень необычного. Существует вероятность, что наши ученые доэксперементирвались и изобрели нечто такое, что засосало их в неизвестное место.
— И к нам из этих самых параллельных миров нелегально пробралось неизвестная земной науке субстанция, которая гонялась за нами по коридорам.
— Дыра засасывает всех, кто появляется в зоне ее действия.
— Она живое существо. Не позволило догнать себя.
— И не любит десантников.
— А нас оно, что, любит?
— Обожает.
— Мы из отдела «Пи».
— С нами нельзя ссорится.
Баобабову странно передергивает. Она секунду смотрит на меня безумными глазами и неожиданно влепляет пощечину. А если кто видел, какие у Машки ладошки, тот поймет, что я моментально отлетаю к стене. Сиреневый туман заполняющий голову моментально рассеивается, и я недоуменно хлопаю ресницами.
— Извини, Лешка, — извиняется Мария. Присаживается рядом и осторожно трогает разбитую до крови губу. — Эта мразь хотела нас подчинить. Околдовать хотела, понимаешь?
Вот оно что! А я то думал! Мария права. Нечто пыталось овладеть нашим сознанием. И частично ей это удалось. Разговорились, словно первоклашки на школьной линейке. Версии нереальные, мысли идиотские. Нет, не так должен действовать молодой лейтенант и прапорщик женского пола в экстремальных ситуациях.
— Спасибо, — опираюсь на руку Баобабовой, встаю. Теперь я чувствую, как липкая паутина чужой воли крутится вокруг нас, пытаясь проникнуть внутрь слабых человеческих тел. Не получится. Мы на чеку. — Давай найдем эту штуку и взорвем ее к ее же матери. Жаль только у нас нет взрывчатки.
— У нас есть все, — улыбается Машка и показывает краешек косметички. — Килограмм тридцать наскребу.
- Предыдущая
- 42/81
- Следующая
