Последние ритуалы - Сигурдардоттир Ирса - Страница 10

— Так, ешьте и не ссорьтесь. Вы оба гораздо симпатичнее, когда молчите.

Тора взглянула на дисплей, однако номер вызывающего абонента не определялся. Она нажала соединение и вышла из кухни.

— Тора слушает.

— Гутен абенд, фрау Гудмундсдоттир. — Голос Маттиаса звучал бесстрастно. Он поинтересовался, удобно ли ей сейчас разговаривать.

— Да, вполне, — солгала Тора. Она решила, что Маттиасу будет неловко, если он узнает, что отвлек ее от ужина. Он производил впечатление воспитанного человека.

— У вас нашлось время взглянуть на документы? — спросил он.

— Да, я их посмотрела, но не очень подробно. Кстати, там не все полицейские материалы. Для получения остального требуется официальный запрос. Той части, которая там есть, для расследования недостаточно.

— Несомненно.

Повисло неловкое молчание. Едва Тора собралась его нарушить, как Маттиас сказал:

— Так вы решили что-нибудь?

— Насчет этого дела?

— Да. Вы за него беретесь?

Тора с минуту раздумывала и, наконец, дала окончательное согласие. Ей показалось, что Маттиас вздохнул с облегчением.

— Зер гут, — приподнято сказал он.

— Но вообще-то мне еще надо изучить контракт. Я взяла его с собой, почитаю вечером. Если там и вправду «все по-честному», я его завтра подпишу.

— Прекрасно.

— Скажите, а почему нет результатов вскрытия?

Конечно, с этим можно было подождать и до утра, но интерес, возникший после изучения содержимого папки, требовал немедленного удовлетворения.

— От нас потребовали особое заявление на эти документы, а предоставили только заключительный акт. Мне это показалось недостаточным, и я настоял на ознакомлении с полным отчетом, — ответил Маттиас. Он немного помолчал и добавил для ясности: — Проблему несколько осложнило то, что я не родственник, а только представитель семьи покойного, но, по счастью, все разрешилось. Кстати, именно по этому поводу я и звоню вам сейчас, а не жду до завтра, как мы условились.

— То есть?.. — сказала Тора, не совсем улавливая связь.

— Я договорился о встрече с патологоанатомом, который производил вскрытие. Завтра в девять утра. Он передаст мне документы и прокомментирует их. Я бы хотел, чтобы вы меня сопровождали.

— Ладно, — неожиданно для себя согласилась Тора. — Я в игре.

— Прекрасно. Я заеду за вами в офис в половине девятого.

Тора прикусила язык и не сказала, что так рано она никогда не приходит.

— В половине девятого. Значит, до встречи.

— Фрау Гудмундсдоттир…

— Пожалуйста, зовите меня Тора, это гораздо проще, — перебила она. Каждый раз, когда он называл ее «фрау Гудмундсдоттир», Тора чувствовала себя девяностолетней вдовой. — И можно на ты.

— Хорошо. Тора. Только вот еще что.

— Что?

— Воздержись от плотного завтрака. Зрелище будет не из приятных.

7 декабря 2005 года

У здания Национальной больницы найти место для парковки было невозможно. В конце концов Маттиас пристроил машину, но довольно далеко от корпуса, в котором располагалась патологоанатомическая лаборатория.

Утром Тора пришла на работу непривычно рано и, до того как Маттиас заехал за ней, составила письмо в полицию с просьбой выдать ей, как представителю семьи убитого, все документы расследования. Запечатанный конверт она оставила на столе у Беллы. Прекрасно, если его отнесут на почту сегодня, но с ее стороны слишком оптимистично на это надеяться. Впрочем, Тора попыталась увеличить шансы, прикрепив к конверту записку со словами «До выходных не отправлять!».

Еще она позвонила в летную школу и выяснила, за что Гаральд расплачивался кредитной картой в сентябре. Ей сообщили, что он нанял самолет с пилотом, слетал в Хоульмавик и вернулся в тот же день. Зайдя на сайт Хоульмавика, Тора поняла, что привлекло туда Гаральда. Там находился единственный в Исландии музей магии и колдовства. Также она связалась с отелем «Рангау» близ городка Хедла и узнала, что Гаральд заказал и оплатил две комнаты на две ночи. В регистрационной книге гостиницы значились имена Гаральда Гунтлиба и Гарри Поттера. Тому, кто придумал себе этот псевдоним, явно не хватило воображения.

О сделанном Тора рассказала Маттиасу, пока они кружили вокруг госпиталя.

— Наконец-то, — произнес он, втискивая взятую напрокат машину в только что освободившееся пространство.

Они направились к лаборатории, которая находилась позади главного корпуса. Маттиас шел впереди. Ночью выпал снег, и теперь под ногами хлюпала слякоть. Холодный северный ветер трепал Торе волосы. Утром она решила оставить их распущенными, и сейчас жалела об этом. «Ну и красавица же я буду, когда мы войдем», — подумала Тора и остановилась. Повернувшись спиной к ветру, она намотала на голову шарф — вряд ли выглядит стильно, но волосы от порывов защищает — и поспешила вслед за Маттиасом.

У самого входа он оглянулся, вскинул брови. Она немедленно представила, как элегантно выглядит с шарфом на голове, что Маттиас и подтвердил, сказав:

— Там наверняка есть туалетная комната, можно туда заскочить.

Тора хотела выпалить в ответ что-нибудь резкое, но сдержалась. Вместо этого она одарила его застывшей улыбкой и распахнула дверь. Они остановили медсестру, толкавшую пустую каталку, и спросили, как найти доктора, с которым у них назначена встреча. Женщина указала на его кабинет и добавила, что им придется подождать, потому что доктор еще не вернулся с утренней планерки. Тора и Маттиас сели в два обшарпанных кресла у окна в конце коридора.

— Я не хотел тебя обидеть. Извини, — произнес Маттиас, не глядя на нее.

Не желая обсуждать свой внешний вид, Тора проигнорировала его слова. С королевским достоинством она размотала шарф и положила на колени. Затем потянулась к истрепанным журналам на столике между креслами.

— Кому интересна эта дрянь? — буркнула она, перебирая стопку.

— Вряд ли люди сюда приходят почитать.

Он сидел прямо и смотрел перед собой. Тора раздраженно отвернулась от журналов.

— Наверное. — Она посмотрела на часы и нетерпеливо сказала: — Ну и где он?

— Придет, — последовал короткий ответ. — Честно говоря, я начинаю жалеть, что тебя позвал.

— Это еще почему? — раздосадованно спросила она.

Маттиас повернулся к ней лицом.

— Потому что это слишком тяжело и неприятно. Ты с подобным никогда не сталкивалась. Нужно было прийти сюда одному, а потом тебе все пересказать.

Тора посмотрела на него свирепо.

— Я родила двоих детей, и сталкивалась с болью, кровью, плацентами, слизистыми пробками в шейке матки и бог знает с чем еще. Так что переживу. — Она скрестила руки на груди, отвернулась от него и вызывающе осведомилась: — Ты-то что знаешь обо всех этих кишках?

Маттиаса опыт Торы не впечатлил.

— Много чего. Но не в пример тебе не стану смаковать подробности.

Тора закатила глаза. Этот немец точно не «мешочек со смехом». Чем с ним разговаривать, лучше выяснить, о чем пишут «Свидетели Иеговы» в своем журнале «Сторожевая башня». Она успела прочитать половину статьи о дурном влиянии телевидения на молодежь, когда заметила, что к ним спешит человек в белом халате. Ему было около шестидесяти, на висках седина, очень загорелый. Он улыбался, и в уголках его глаз скапливались многочисленные морщинки. Тора подумала, что, вероятно, он много времени проводит на солнце. Мужчина остановился перед ними, Тора и Маттиас поднялись с кресел.

— Здравствуйте. — Он протянул руку. — Трауинн Хафстейнссон.

Тора и Маттиас также представились.

— Пройдемте ко мне, — сказал доктор по-английски для Маттиаса и открыл дверь в кабинет. — Простите за опоздание, — добавил он по-исландски, обращаясь к Торе.

— Ничего-ничего, — ответила она с улыбкой. — Так интересно пишут, что я бы и дольше подождала.

Доктор удивленно посмотрел на нее и на обложку журнала.

— Подождали бы чего? Страшного суда?

Они вошли в кабинет, в котором почти не было пустого пространства. Вдоль стен тянулись стеллажи, до отказа набитые папками, книгами и журналами всех размеров и видов; где только можно, стояли картотечные шкафы.