Колдун из Салема - Хольбайн Вольфганг - Страница 58

— Если потребуется — то и силой, — серьезно ответил я.

Присцилла некоторое время смотрела мне прямо в глаза, затем покачала головой и начала в отчаянии заламывать руки. Я уже не видел ее лица, но заметил, что ее плечи вздрагивают. К тому же, я услышал, что она тихонько всхлипывает. Меня вдруг охватил гнев.

— Браво! — сказал я, повернувшись к Говарду. — У тебя все прекрасно получилось. Прими мои поздравления.

Присцилла резко обернулась.

— Он тут ни при чем, Роберт, — сказала она. — Когда мы обнаружили тебя там, наверху, я сама его расспросила о том, что произошло. К тому же, я не полная дура и тоже кое-что понимаю. Я ведь жила в Голдспи достаточно долго.

Я ничего не ответил. Присцилла, конечно же, была абсолютно права. Однако мой гнев в отношении Говарда не уменьшился. Скорее наоборот.

Рольф громко кашлянул.

— Уже… уже почти три, — смущенно сказал он, стремясь, по всей видимости, как-то ослабить возникшее напряжение. — С минуты на минуту должен прийти Грэй.

Говард кивнул, посмотрел на всякий случай на часы и повернулся ко мне.

— Рольф прав, — сказал он. — Тебе нужно что-нибудь надеть, — тут он повернулся к Присцилле. — А вы, девушка, ступайте-ка лучше в свою комнату и отдохните. Сегодня вечером мы еще раз поговорим обо всем. Все вместе.

Заплаканная Присцилла посмотрела на него, нервно теребя подол платья:

— А о чем можно еще говорить?

— О многом, — ответил Говард. — Вы правы относительно колдунов из Голдспи, однако выводы, которые вы из этого делаете, — неверные. Наши враги определили наше местонахождение, и теперь от того, покинете вы нас или нет, все равно ничего не изменится. Они вас убьют или же — в лучшем случае — отвезут обратно в Голдспи. Нравится это нам или нет, но мы должны держаться все вместе и попытаться как-то выпутаться из этой истории, — он ободряюще улыбнулся. — А сейчас ступайте в свою комнату и немножко отдохните. Вы переутомились, к тому же вообще никогда не стоит принимать поспешные решения.

Присцилла, все еще колеблясь, кивнула. Говард почти незаметно дал знак Рольфу, и широкоплечий великан молча вывел Присциллу из комнаты.

— Теперь можно не переживать, — сказал Говард, после того как дверь за ними затворилась и с лестницы послышались их шаги. — Рольф не спустит с нее глаз.

Я посмотрел на Говарда. В моих мыслях, казалось, бушевал ураган. Я прекрасно понимал, что он прав и что у него только благие намерения, но именно поэтому я его сейчас почти ненавидел.

— Почему бы тебе не пойти в свою комнату и не переодеться? — спросил Говард, явно желая сменить тему. — Вот-вот придет адвокат, а подштанники и покрывало — не совсем подходящая одежда для того, чтобы вступать во владение миллионом фунтов стерлингов.

— Миллио… — ахнул я от изумления.

Говард равнодушно пожал плечами.

— А может быть, даже двумя или тремя, — сказал он. — Я точно не знаю. Но в любом случае тебе следует переодеться.

Я еще некоторое время смотрел на него, затем медленно поднялся и пошел в свою комнату. Когда я входил в нее, мое сердце заколотилось от страха. Хотя Рольф убрал испорченные постельные принадлежности и удалил все другие следы пребывания там ужасной Присциллы-двойника, я все еще боялся даже взглянуть туда, где стояла кровать. Мне также было страшно смотреть в зеркало в ванной, куда я зашел переодеться. Еще немного — и я начал бы громко свистеть — так поступает маленький мальчик, которому страшно заходить одному в темный подвал. Я никогда не был трусом, однако бывают такие ситуации, когда мужество и смелость теряют всякий смысл.

Мне понадобилось минут пять на то, чтобы переодеться и выйти из комнаты. В коридоре я встретился с Рольфом.

Я остановился, посмотрел на него с упреком и указал на дверь комнаты Присциллы.

— Вы обещали не спускать с нее глаз, — сказал я.

Рольф ухмыльнулся.

— Ну да, — промямлил он. — Но она спит. И еще долго будет спать.

— Она так быстро заснула?

Ухмылка Рольфа стала еще шире.

— В чае, который ей дал ГП, было снотворное, — сказал он. — К тому же она не сможет открыть окно, уж об этом я позаботился. Так что все в порядке, поверьте мне.

На какой-то миг я вновь ощутил гнев, однако здравый смысл быстро взял над ним верх. Говард, пожалуй, поступил самым благоразумным образом. Присцилла при данных обстоятельствах страдала морально даже больше, чем это было видно по ней. Она и в самом деле думала, что все, что сегодня случилось, произошло по ее вине. К тому же она была еще довольно юной и вполне могла совершить какое-нибудь безрассудство.

Мы вернулись в библиотеку, где нас уже ждал Говард.

Грэй пришел ровно в три. Дверной колокольчик зазвенел как раз в тот момент, когда раздался бой огромных напольных часов, занимавших целый угол в библиотеке. Говард молча кивнул своему мажордому, расправил ладонями рубашку и брюки и вышел в прихожую, чтобы встретить Грэя. Я остался в комнате один.

Внутри у меня пробежал холодок. Я почувствовал, что в моей жизни открывается совершенно новая страница. Когда Андара подобрал меня в трущобах Нью-Йорка, я был нищим, затем я превратился — по крайней мере внешне — в нормального, можно сказать приличного буржуа, теперь же — совсем скоро — я стану богачом. Не просто богачом, а миллионером.

Но это было еще не все. Мне вдруг вспомнилось, с какими странными интонациями Говард говорил о том, что я — наследник отца. Я вдруг осознал, что он имел в виду не только деньги и богатство.

Появление Говарда оторвало меня от этих размышлений. За ним следом в комнату вошел седоволосый мужчина лет шестидесяти, одетый неброско, но элегантно. У него было открытое симпатичное лицо. Глаза — такого же серого оттенка, как и его волосы, — были, пожалуй, довольно маленькими, а взгляд, казалось, замечал мельчайшие подробности.

Я нерешительно пошел навстречу Грэю и протянул ему руку. Он, однако, проигнорировал мой жест и, остановившись, внимательно оглядел меня с головы до ног.

— Так это он и есть, — произнес Грэй наконец.

Говард кивнул.

— Да, это он, Томас. Но ты ведь на большее и не рассчитывал.

На лице Грэя появилась легкая улыбка.

— Итак, ты — Роберт, — сказал он, снова повернувшись ко мне. — Сын Родерика.

Он еще раз улыбнулся, однако уже гораздо более доброжелательно, что сразу расположило меня к нему.

— Да, — добавил он. — Это видно. Ты, конечно же, его сын.

— Вы… были знакомы с моим отцом? — робко спросил я.

Грэй кивнул.

— Еще бы. Он был моим другом, Роберт. Он даже однажды спас мне жизнь.

Говард ухмыльнулся.

— Это у него было такое хобби, — пояснил он.

Мне показалось, что подобные шуточки в данной ситуации весьма неуместны, однако Грэй тихонько засмеялся. Он, по-моему, мало чем походил на адвоката, к тому же я заметил, что у него не было при себе приличествующих адвокату принадлежностей — какой-нибудь папки, или же портфеля, или чего-нибудь подобного.

Мой взгляд, по-видимому, был весьма красноречив. Во всяком случае, Грэй перестал меня разглядывать, огляделся вокруг, словно что-то искал, и присел на стул Говарда за письменным столом. Говард молча показал мне жестом, чтобы я присел с противоположной стороны стола, а сам он, отодвинув от стола стул, сел сбоку от нас.

— Говард рассказал мне, что произошло, — сказал Грэй. — И после того, как я тебя увидел, полагаю, что смогу со спокойной совестью уладить все формальности. Я пришел сюда, парень, чтобы передать тебе наследство твоего отца.

Я в замешательстве сглотнул.

— Так просто? — спросил я в недоумении.

Грэй ведь не потребовал от меня никаких документов. Хотя, если бы он их потребовал, то поставил бы меня в весьма затруднительное положение, поскольку мой паспорт и все другие документы, которые у меня когда-то были с собой, сгорели дотла в Голдспи.

Грэй кивнул:

— Да, так просто. Говард тебе доверяет, да и я тоже.

— И вы…

Грэй резким жестом заставил меня замолчать.