Лангольеры - Кинг Стивен - Страница 30
- Предыдущая
- 30/59
- Следующая
– Мы упомянули два знаменитых исчезновения, – тихо сказал Боб. Теперь к нему как будто прислушивался и Крэг Туми. По крайней мере, перестал ворочаться, пытаясь освободиться. – Один случай – с «Марией Селестой» – произошел в море. Второй – с островом Роанок – произошел возле моря. И эти два случая не единственные. Я припоминаю по крайней мере еще два с самолетами: исчезновение самолета «Амелия Эрхарт» над Тихим океаном и исчезновение нескольких самолетов с авианосца над той частью Атлантического океана, которая извечна как Бермудский треугольник. Это случилось не то в 45-м, не то в 46-м году. Пошла неразборчивая информация от ведущего пилота, с базы во Флориде немедленно были отправлены спасательные самолеты, но никаких следов исчезнувших самолетов или их экипажей так и не обнаружили.
– Я тоже слышал об этом, – сказал Ник. – Что, собственно, и послужило дурной репутацией злосчастному треугольнику, насколько мне известно.
– Да что вы! – вмешался Альберт. – Там же погибло много кораблей и самолетов. Я читал об этом в книге Чарлза Берлица. Так интересно. – Он посмотрел по сторонам. – Вот уже никогда не думал, что сам окажусь в их ситуации.
Дженкинс сказал:
– Я не знаю, пропадал ли когда-нибудь самолет над континентом Соединенных Штатов, но…
– Такое случалось не раз с маленькими самолетами, – перебил его Брайан. – Лет тридцать пять назад произошло и с пассажирским самолетом. Там было что-то около сотни пассажиров. Не то в 55-м, не то в 56-м году. Марки самолета не помню. Он летел в Денвер из Сан-Франциско. Пилот связался с диспетчерской Рено – обычная рутинная связь – и после этого о нем ничего больше не было слышно. Были, конечно, поиски, но… бесполезно.
Брайан заметил, что все смотрели на него словно зачарованные страхом. Неловко засмеялся.
– Пилотские легенды, – сказал он извиняющимся тоном. – Годится для мультика Гэри Ларсона.
– Наверняка они все проскочили, – пробормотал писатель. Он принялся поглаживать щеку пальцами. На лице выражение угрюмой печали и страха. – А тела их не нашли?
– Ну, скажите нам, что вам известно или что вы предполагаете, – попросила Лорел. – А то все это нагромождается и нагромождается. Если я не получу никаких ответов на все эти загадки, можете меня тоже связать и положить возле мистера Туми.
– Не надо льстить себе, – довольно отчетливо, хотя и приглушенно произнес Крэг.
Боб удостоил его еще одним обеспокоенным взглядом и после этого собрался с мыслями.
– Здесь нет беспорядка, а на самолете – есть. Здесь нет электричества, а на самолете оно есть. Это, конечно, еще не основание для каких-то достоверных выводов – все-таки на самолете имеется собственная система энергоснабжения. А здесь ток поступает откуда-то с электростанции. Но подумайте тогда о спичках. Бетани была на самолете, и ее спички действуют отлично. А спички из чаши здесь не загораются. Пистолет, который мистер Туми взял в службе безопасности, едва выстрелил. Я думаю, если вы здесь попробуете фонарь на батарейках, он тоже не будет работать. Если и загорится, то ненадолго.
– Вы правы, – сказал Ник. – И нам нет нужды искать здесь фонарик, чтобы проверить вашу теорию. – Он показал пальцем вверх. Там на стене находилась сигнальная лампа над грилем на кухне. Она не горела, как и прочие лампы. – Она – на батарейках, – продолжал Ник. Едва отключается электричество, светочувствительный соленоид тут же ее включает. Здесь достаточно сумрачно, она должна была сработать, однако этого не произошло. Это означает – либо в цепи соленоида что-то не так, либо батареи сели.
– Подозреваю и то, и другое, – заметил Боб Дженкинс. Он неторопливо подошел к двери ресторана и выглянул из нее. – Мы оказались в мире, который выглядит целостным и достаточно прибранным. Но в то же время этот мир выглядит почти полностью истощенным. Газированные напитки выдохлись, еда безвкусная, воздух без запахов. Мы еще пахнем – я ощущаю запах духов Лорел и лосьон после бритья капитана, например. Но здесь все потеряло запахи.
Альберт взял бокал с пивом и как следует понюхал. Решил, что очень слабый запах все же бью. Засушенный между страницами книги цветок мог дать подобное воспоминание о запахе.
– То же самое и со звуками, – продолжал Боб. – Они плоские, одномерные, лишенные резонанса.
Лорел вспомнила клап-клап – звук ее туфель по бетону и отсутствие эха, когда капитан сложил ладони рупором и закричал возле эскалатора, вызывая мистера Туми.
– Альберт, могу я попросить тебя что-нибудь сыграть на скрипке? – обратился к Косснеру Боб.
Альберт посмотрел на Бетани. Та кивнула и улыбнулась.
– Хорошо. Конечно. Мне, честно, и самому любопытно, как она звучит после… – Он бросил взгляд на Крэга Туми. – Ну, понимаете.
Открывая футляр, он слегка поморщился, когда его пальцы коснулись защелки, рассекшей лоб Крэга Туми, и извлек скрипку. Бегло провел по ней рукой ласковым жестом. Затем взял смычок в правую руку и зажал скрипку подбородком. Некоторое время стоял неподвижно, раздумывая. Какая музыка могла подойти к этому странному новому миру, где телефоны не звонили и псы не брехали? Стравинский? Моцарт? А может, Дворжак? Нет. Все не то. Вдохновение пришло внезапно, и он заиграл «Кто-то там на кухне с Дайной».
На середине куплета смычок остановился.
– Сдается мне, что ты скрипку попортил, когда огрел этого типа, – сказал Дон Гаффни. – Звучит, будто ватой набитая.
– О нет, – медленно произнес Альберт. – Моя скрипка в полном порядке. Я сужу по тому, как ее чувствую, как действуют струны под пальцами. Но тут есть и еще что-то. Подойдите, мистер Гаффни. – Гаффни приблизился и остановился рядом с Альбертом. – А теперь приблизьтесь как можно ближе к скрипке. Нет… не настолько близко, а то я вам в глаз могу смычком угодить. Вот. Вот так. Теперь опять послушайте.
Альберт начал играть снова, мысленно подпевая. Так он делал всегда, когда исполнял эту залихватскую, зажигательную мелодию:
– Почувствовали разницу? – спросил он, закончив куплет.
– О! Куда лучше звучит вплотную. Ты это имел в виду? – сказал Гаффни. Он смотрел на Альберта с большим уважением. – Здорово ты играешь, парень.
Альберт улыбнулся Гаффни, но на самом деле он говорил все это для Бетани Симмс.
– Иногда, когда я уверен, что моего учителя нет поблизости, играю старые песни «Лед Зеппелин», – сказал он. – На скрипке эти старые клевые хиты – полный отпад. Вы бы удивились. – Он посмотрел на Боба. – Так или иначе, это как раз иллюстрирует то, что вы говорите. Чем ближе, тем лучше скрипка звучит. Здесь дело в воздухе, а не в скрипке. Он не проводит звуки, как положено, вот скрипка и звучит подобно тому, какое пиво на вкус.
– Выдохшееся, – подсказал Брайан.
Альберт кивнул.
– Спасибо тебе, Альберт, – поблагодарил Боб.
– Не за что. Можно положить в чехол?
– Конечно. – Боб продолжил, пока Альберт укладывал инструмент в футляр, потом салфеткой протер запачканную защелку и собственные пальцы. – Вкус и звук не единственные расстроенные элементы в данной обстановке. Обратите внимание на облака, например.
– А что с ними? – спросил Руди Варвик.
– Они не сдвинулись с места с тех пор, как мы прибыли. И не думаю, что они вообще двигаются. Полагаю, что структура погоды, к которой мы привыкли, либо застыла, либо тоже выдыхается, как старые карманные часы.
Боб сделал паузу. Для всех он вдруг начал выглядеть старым, беспомощным и испуганным.
– Как выразился мистер Хопвелл, не будем рассусоливать. Здесь вообще все выглядит ненормальным. Дайна, чьи органы чувств, включая странное шестое чувство, гораздо более развиты, чем наши, видимо, ощутила все это наиболее сильно. Но и все мы в какой-то мере почувствовали. Здесь все неправильно. А теперь – к самой сути дела. – Он отступил и встал лицом ко всем. – Каких-нибудь минут пятнадцать назад я сказал, что время внешне выглядит как близкое к обеду. Сейчас оно кажется мне еще более поздним. Я бы сказал – три часа дня. Возможно, и четыре. И знаете, мой желудок требует еще даже не завтрака, а пока что чаю попить. У меня такое жуткое предчувствие, что за окном стемнеет прежде, чем наши часы покажут без четверти десять утра.
- Предыдущая
- 30/59
- Следующая
