Охотник - Сухов Александр Евгеньевич - Страница 3

Казалось, хватило бы одного раза, чтобы навсегда отбить охоту у всякого желающего посягнуть на славный град Бааль-Даар. Но, как известно, память людская коротка. Проходило несколько десятилетий, все забывалось, и новый враг с прежним рвением пытался подступиться к его стенам. Впрочем, всякий раз результат был предсказуем, как наступление сезона дождей после изнурительных месяцев засухи, – очередная «непобедимая» армия ложилась костьми под стенами неприступной твердыни, так толком и не начав штурма.

И лишь одному человеку во всей Великой Империи была ведома истинная причина всех этих чудесных избавлений. Нетрудно догадаться, что этим человеком был правящий государь-император. Более того, именно по его воле на город опускался непроглядный туман, под прикрытием которого крылатое воинство покидало насиженные места и устраивало «торжественную встречу» очередному неприятелю.

Казалось бы, с такой непобедимой армией несложно захватить весь мир. Однако принимать участие в авантюрах экспансионистской направленности крыланы напрочь отказывались, как бы их на это ни подбивал очередной излишне воинственный потомок Ламбара Мудрого.

Из созерцательно-задумчивого состояния Таяза-гха-Эйнура вывело появление над крышей дворца огромной крылатой тени. Камнем скользнув из темноты небес, тень приземлилась рядом. Ею оказался молодой (по меркам крылатого народа) горгул Таахт-рул-Банья.

– Это ты, мой мальчик? – негромко заклекотал на своем родном языке предводитель. – Надеюсь, ты выяснил, почему император не обратился к нам за помощью?

– Император не успел воспользоваться Шаром Вызова. Он и практически все его семейство уничтожены мятежными магами.

– Понятно. – Горгул задумчиво и совсем по-человечески почесал затылок когтистой пятерней. – А это что такое у тебя? – Вождь Давших Клятву наконец-то разглядел в лапе соплеменника сверток.

– Последний из рода Фаргов. – Горгул положил младенца у ног Таяза-гха-Эйнура. – Чтобы спасти ребенка, Великий, мне пришлось убить одного из бескрылых двуногих. – И потупив взор, произнес стандартную формулу: – Если я был неправ, готов искупить вину ценой собственной жизни.

– Горячий, как лавовые реки Завлана! Надеюсь, ты был осторожен? – широко улыбнулся старый горгул – человеку или какому иному разумному существу эта улыбка показалась бы скорее кошмарным оскалом демона. – О твоем наказании поговорим после, пожалуй, тебе зачтется тот факт, что ты действовал в соответствии со сложившимися обстоятельствами – спасал честь нашего народа, хоть и не имел на это права.

– Благодарю тебя, Великий! – еще ниже склонил голову молодой горгул.

Но Таяз-гха-Эйнур его уже не слушал. Он пристально смотрел на преспокойно заснувшего под надежной опекой крыланов законного наследника престола империи Дарклан.

«Что же мне с тобой делать, ваше величество?» – думал пожилой горгул.

Он еще раз основательно поскреб лысый гребенчатый череп своими устрашающего вида когтями и обратил черные бездонные глаза к небесам, будто в ожидании какого-нибудь знамения. И в этот момент далеко на западе ярко полыхнуло, затем еще и еще. Несомненно, к Бааль-Даару приближался мощный грозовой фронт. Таяз-гха-Эйнур сначала с недоумением, а потом со все увеличивающимся интересом принялся вглядываться в закопченное дымом бесчисленных пожарищ небо.

– Чудеса, Таахт! – громко воскликнул вождь крылатого племени. – Мы с тобой здесь уже шестьсот местных лет, но я не помню, чтобы посреди засушливого сезона в этих краях упала хотя бы капля дождя. А тут намечается гроза, и не просто гроза – светопреставление! Не иначе, как весточка от Ловкача Ламбара!

– Но Великий Спаситель ушел из этого мира пятьсот лет назад, – решился подать голос Таахт-рул-Банья, – и, насколько мне известно, люди не живут так долго.

– Молодой глупец! Спаситель не был обыкновенным человеком. А может быть, и вовсе не был человеком. Вспомни, с какой легкостью он заткнул Прорву, поймал и переместил Огненных Птиц на другие планы бытия. А как ловко он заманил Безымянного в хроноловушку и заточил на веки вечные вместе с материализованными кошмарами его извращенного разума. Несомненно, Ловкач Ламбар подает нам знак из какого-нибудь отдаленного плана бытия, куда его занесло в поисках истины, и настоятельно требует от Давших Клятву безоговорочного исполнения всех условий договора. Вполне вероятно, что от этого комочка живой плоти в скором времени будут зависеть судьбы великих царств, а может быть, и всего этого мира.

– Что же нам делать, о Великий? – Молодой горгул с недоумением воззрился на своего вождя. – Как мы сумеем уберечь наследника престола?

– О наследнике побеспокоюсь я, – оскалился в устрашающей улыбке Таяз-гха-Эйнур. – Есть у меня в Гномьем Уделе, что в Серых горах, один старинный приятель. Надеюсь, он не откажет в незначительной просьбе старине Таязу, тем более, если эта просьба будет подкреплена некоторым материальным бонусом. – Неведомо откуда в лапе горгула появился кожаный кошель приличного размера. Крылан поднял его над головой и легонько потряс. Кошель отозвался специфическим хрустящим звуком трущихся друг о друга камней. – Кристаллический углерод – в нашем мире ничем не примечательный минерал – здесь ценится превыше всех прочих драгоценных камней. Никогда не думал, что частичка родной земли, прихваченная мной на память, послужит средством платежа.

– Откуда у тебя, о почтенный Таяз-гха-Эйнур, знакомые среди смертных?

– Ты хочешь оспорить мое право вождя делать все, что мне заблагорассудится, в том числе путешествовать по этому миру и заводить знакомства со смертными? – плотоядно оскалился крылан.

– Ни в коем случае, Великий. Ты – вождь, я – огненный червь из лавовых болот, – испуганно выпучил глазенки юный крылан и все-таки рискнул продолжить: – Но, насколько мне известно, до Серых гор не меньше трех суток лета. Все это время малыша нужно будет чем-то кормить, к тому же из человечьих младенцев постоянно что-то непроизвольно выливается и вываливается. Фу!

– Согласен, метаболизм у этих существ крайне несовершенен, но я не намерен терять трое суток. Тут неподалеку имеется «каменный цветок», через него я как раз и попаду аккурат в Гномий Удел. Короче, ждите меня к восходу Анара.

– А нам что делать, Повелитель? – нетерпеливо переступил с ноги на ногу Таахт-рул-Банья.

– Для оставшихся будет особое задание, – весело оскалился Таяз-гха-Эйнур, словно удачная идея только что пришла ему в голову. – Дождетесь разгула стихии, хорошенько подпитаетесь грозовым электричеством и совершите налет на императорскую казну. И чтобы ни единого медного гроша не досталось узурпаторам. Ценности спрячете на Змеином острове, что на выходе из Бааль-Даарского залива. Останешься там за стража – это и станет твоим наказанием за сегодняшний твой проступок. Хорошенько запомни запах мальчика! Вполне возможно, он сам, без нашего сопровождения, заявится за тем, что принадлежит ему по праву.

Подчиняясь приказу своего повелителя, молодой горгул наклонился над заснувшим ребенком и легонько лизнул его в щеку.

– Ваш приказ исполнен, Повелитель, – четко, как и подобает дисциплинированному воину, доложил он.

– Ну, вот и хорошо.

С этими словами старый Таяз-гха-Эйнур подхватил своими могучими лапами невесомое тельце, расправил огромные крылья, взмахнул ими и грациозно взмыл в воздух. Перед тем как растаять в темноте ночи, он сделал круг над дворцом, проклекотав что-то на прощание своим соплеменникам.

Наконец подсвечиваемый яркими огненными всполохами грозовой фронт придвинулся вплотную к пылающему городу. Усилившийся ветер на какое-то время раздул огонь пожарищ, но вскоре на многострадальный Бааль-Даар обрушился настоящий водопад, не давая шанса огню сожрать уцелевшие здания некогда прекрасной столицы бывшей империи Дарклан.

Магический светильник окончательно сдох на пятом подземном уровне. Как следствие под древними каменными сводами, чей покой не нарушался вот уже не одно тысячелетие, раздался весьма раздраженный голос, хоть и нарочито-басовитый, но принадлежавший, несомненно, молодому мужчине: