Родовой кинжал - Руда Александра - Страница 46
- Предыдущая
- 46/66
- Следующая
— Ну да, разве не знала? — удивился тролль. — Я же тебе говорил.
— Наверное, прослушала, — повинилась я. — Просто я почему-то решила, что ты званием ниже Волка.
— Да не, — беспечно ответил он. — Я вообще-то выше его по званию, но оно мне не надо, так что я даже в командный пункт за его присвоением не пришел. Я лучше с Яриком рядом, друг за дружкой присмотрим. А быть генералом… Брр! Таскаться на всякие совещания, разработки тактики и стратегии, ругаться по ерунде, кто у кого обоз с колбасой перехватил… это не по мне.
— Так ты — генерал? — ахнула я.
— Нет, конечно, даже полковника не получил. Но если ты хочешь быть генеральской женой, то я, как закончим объезд сектора, съезжу в ставку командования, приму повышения. Собирайся на бал, тебе помочь? Платье там натянуть… Пуговки застегнуть.
— Драниш, я не пойду на бал, — сказала я. — Я плохо себя чувствую.
— Ага, я заметил.
— Мне просто есть захотелось, — оправдывалась я. — А потом пришел пекарский сын, а потом сразу ты меня спас. А на самом деле я себя ужасно чувствую, мне очень надо полежать.
— Ярик будет злиться, — предупредил тролль.
— Посещение балов не входит в мои служебные обязанности, — упрямо сказала я, но сразу же с нежностью умоляюще посмотрела на Драниша, понимая, что мне крайне нужен союзник. — Пожалуйста, разве ты не понимаешь, как в некоторые дни женщине очень важно просто полежать?
На лице парня отразилось недоумение, он похлопал глазами и неуверенно сказал:
— Ну если тебе действительно так надо… Да и целитель согласился с тем, что тебе надо полежать… Хорошо, я побуду с тобой, пусть Ярик на нас обоих злится, тогда каждому меньше достанется.
— Спасибо! — Я чмокнула тролля в щеку. Он расплылся в улыбке:
— Тебе не кажется, что наши отношения в последнее время претерпели некоторые изменения?
— Так оно и есть. — Мы уже стояли около фургона, и я протянула руку, чтобы Драниш помог мне взобраться.
— Значит, у меня есть надежда, что ты меня полюбишь, да? Хорошо, можешь не отвечать. Я и так все знаю. Ложись, а я пойду к пекарю, пожую чего-нибудь, а то этот Томик… зараза! Принял нас по всем правилам этикета, на столике только фрукты да чай стояли. Как будто этим наесться можно!
Ночь мы провели необычайно хорошо. Спать без храпа и поскуливания гнома и постоянного ерзанья во сне Тисы, которая всегда металась по своему спальному месту, толкая соседей, было очень уютно. Я нагло присвоила себе одеяло капитана, соорудила из него уютное гнездышко, укрылась своим и, согревшись, заснула, несмотря на довольно ранний для ночного сна час.
Как оказалось, я правильно сделала. Потому что под утро вернулись наши сослуживцы, уставшие, сонные и крайне раздраженные, как всегда это бывает после продолжительного и непривычного веселья.
Персиваль перепил, и его постоянно тошнило. Бедняга даже не мог закрыть глаза, потому что его голова тогда начинала кружиться с катастрофической скоростью, вызывая приступы паники и заставляя дико вопить. Тащить его до фургона пришлось капитану и целителю, что не улучшило их настроения.
Тиса первой запрыгнула в фургон, молча сбросила с себя платье, сверкнув в лучах рассветного солнца нагим телом, и легла, укрывшись одеялом с головой, что всегда было у нее признаком плохого настроения.
Мы с троллем вышли на утреннюю свежесть, готовые принимать наказание от Волка. Он как раз укладывал гнома под колесо, и его голос был слишком холодным даже для сердитого Владетеля:
— Вы можете мне дать достойное оправдание вашей неявке на бал?
Мне очень хотелось спрятаться от злого взгляда капитана за спину Драниша, но это было бы неправильно и трусливо, ведь я провинилась больше.
— Ярик, — лениво сказал тролль, запуская руку за ворот сорочки и начиная шумно чесаться, — ты же знаешь, что я терпеть не могу эти все ваши балы и праздники. Я Томигоста увидел? Увидел. Папашке его покланялся? Покланялся. Какой смысл всю ночь торчать в толпе разнаряженных провинциальных девиц, которые мечтают выйти за кого-нибудь более-менее приличного замуж. Их бы не остановило даже то, что я тролль! Да и танцевать я терпеть не могу, а от изысканной жрачки у меня всегда изжога. Перестань дуться, ты сам решил туда пойти, так что нечего теперь срывать злость на окружающих.
— Мила?
— Я себя плохо чувствовала, капитан, — заявила я, успев во время речи Драниша окончательно проснуться и собраться с моральными силами для отпора Волку. — И вообще, посещение балов не входит в мои обязанности. У меня на великосветское общество аллергия, знаете ли. Ярослав, не дуйтесь. Давайте я вам лучше помогу расплестись, и вам сразу станет легче.
Волосы Волка были заплетены в высокую, очень сложную прическу с множеством косичек, которые крепились между собой шпильками и заколками. Представляю, как у него зудела и чесалась под этой всей красотой кожа головы с непривычки. Когда последний раз капитан посещал бал благородных? Наверное, давненько.
Капитан ничего не ответил и запрыгнул в фургон, резко задернув за собой полог.
— Даезаэль, это ты там сверху копаешься? — негромко окликнул тролль.
— Я. — Голос у целителя был донельзя злым. — Этот… Персик напился, а средство от алкогольного отравления у меня где-то в сумке спрятано. Не могу найти. Я же вообще не думал, что оно нам когда-нибудь пригодится. Кто ж знал, что он такой дурак. То есть я, конечно, знал, но не думал, что все настолько плохо.
Эльф скользнул вниз юркой черной ящерицей.
— На, мучитель, пей.
— Я не буду, мне плохо, — с трудом выдавил из себя страдающий гном.
— Первый раз всегда так, — посочувствовал тролль, приподнимая Персику голову и насильно открывая ему рот. — Потом будет легче.
— Я больше никогда…
— Все так говорят, пей давай, полегчает. Эльфы знатоки в выпивке, и им никогда после нее плохо не бывает.
— Потому что обычный эльф во много раз умнее самого умного человека, — объяснил Даезаэль. — И знает свою норму.
— Заливай больше, — отмахнулся тролль. — Что, я с вами, эльфами, не служил? Да вы пьете так, что с вами никто не сравнится. А потом пару капелек этого вашего снадобья — и как огурчики. Помнится, мы даже как-то одному ушастому морду набили, чтобы не выделялся из коллектива своей слишком жизнерадостной харей. Ты, Персик, полежи пока тут, тебе на свежем воздухе будет легче.
— Если он себе нерв какой-нибудь застудит на холодной земле, я его лечить не буду, — предупредил Даезаэль, отправляясь спать.
— Надо бы одеяло принести, что ли, — озабоченно проговорил тролль. Он ухаживал за перепившим гномом с грубоватой заботливостью старшего брата, что необыкновенно ему шло.
Я было собралась идти за одеялом, но не пришлось. Метко брошенное капитаном с задника фургона, оно угодило троллю по голове.
— Спасибо, Ярик, — не растерялся тот.
Мне Волк протянул деревянный гребешок, которым обычно расчесывал волосы:
— Расплетай.
— Э, да ты никак перезлился уже? — обрадовался тролль, заматывая не сопротивляющегося гнома в одеяло. Голова Персиваля моталась из стороны в сторону, как у тряпичной куклы.
— Да, — жизнерадостно сказал капитан. — Мила, кстати, сегодня не забудь почистить от сажи все наши котелки и чайники, да так, чтобы блестели. А ты, Драниш, спроси у местного травника, что сейчас полезного растет или цветет, и собери нам цветочков-корешков. А то у Даезаэля быстро запасы заканчиваются.
— Перезлился он, как же, — пробурчал тролль. — Я что, дурак — себя на посмешище выставлять перед всем замком, ковыряясь в земле в поисках корешков?
— Почему дурак? — безмятежно улыбнулся капитан. — Ты будешь делать крайне полезное для всех нас дело. Тебе же первому ранозаживляющие смеси и понадобятся, если что-то случится. Мила, почему ты стоишь?
Первые лучи солнца придавали розоватый оттенок выгоревшим волосам капитана, бросая блики на темные отросшие корни. Он молчал, думая о чем-то своем и сложив руки на коленях. Даже не вздрагивал, когда я случайно дергала или сильно тянула за какую-то прядь. Замковый парикмахер постарался на славу, создавая шедевр аристократической моды. Сложное сооружение на голове не развалилось во время бала, но вот привести волосы в порядок было куда сложнее, чем их заплести.
- Предыдущая
- 46/66
- Следующая
