Ярость - Смит Лиза Джейн - Страница 15
- Предыдущая
- 15/37
- Следующая
Бонни выглядела несчастной. — Я этого не помню…
— Но ты это говорила. «Они — не то, чем кажутся». — тяжело повторила Елена.
— Они… — Она посмотрела на Мередит, но темные глаза под изящно-выгнутыми бровями были спокойны и отдалены.
— Таким образом, это делает подозреваемыми всех — сказала Мередит очень спокойным голосом. — Так?
— Так, — ответила Елена. — Но мы должны все замечать и делать пометки о самом важном. Дамон и Стефан уже согласились оказать помощь в этом расследовании, и если поможете еще и вы, то у нас будет больше шансов. — это была ее лучшая черта; у нее всегда были организаторские способности, начиная с планов по завоеванию парней и заканчивая различными сборами денег. Все это была только более тяжелая версия ее ранних планов.
Мередит дала Бонни карандаш и бумагу, та лишь посмотрела на нее, а потом на Мередит и Елену. — Прекрасно, — сказала она, — Но кто же будет в этом списке?
— Ну, у любого может быть причина быть подозреваемым. Любой, кто делал какие-то странные вещи в последнее время: преследовал Стефана и меня, натравил собак на людей. Люой, чье поведение необъяснимо.
— Мэтт, — сказал Бонни, деловито шурша по бумаге ручкой. — И Викки. И Роберт.
— Бонни! — воскликнули одновременно Елена и Мередит.
Бонни объяснилась. — Просто Мэтт вел себя действительно странно, а с Викки это уже давно. И Роберт стоял у входа в церковь перед службой, но так и не появился внутри. — О, Бонни, честно, — застонала Мередит, — Викки — скорее жертва, чем подозреваемый. И если Матт — нечистая сила, то я — горбун из «Нотр-Дам де Пари». И что касается Роберта, он…
— Ладно, я поняла, — холодно сказала Бонни. — Теперь давайте послушаем ваши версии.
— Нет, подождите, — сказала Елена. — Бонни, подожди минутку. — Она думала кое о чем, что преследовало ее уже долгое время, — Начиная с церкви, — сказала она громко, вспомнив это. — Знаете, а я видела Роберта около церкви тогда, когда пряталась в хорах. Это было как раз перед нападением собак, и он двигался в обратном направлении, как будто знал, что должно что-то случиться.
— О, но Елена…
— Нет, послушай, Мередит. И я видела его прежде, в субботнюю ночь, с Тетей Джудит. Когда она сказала ему, что они не поженятся, было что-то такое в его лице…, я не знаю. Но думаю, что мы должны отнести его в этот список, Бонни.
Трезво подумав и выждав момент, Бонни сделала это. — Кто еще? — спросила она.
— Боюсь, что еще Аларих, — сказала Елена. — Я сожалею, Бонни, но он фактически номер один в этом списке. — Она рассказала подругам то, что подслушала тем утром между Аларихом и директором школы. — Он — едва ли обычный преподаватель истории; и думаю, что он здесь по некоторым причинам. Он знает, что я — вампир, и он ищет меня. И сегодня, во время нападения собак, он стоял и просто смотрел на это, совершая какие-то сверхъестественные жесты. Он — определенно не тот, кем кажется, и вопрос в том, кто же он все-таки такой? Ты слушаешь, Мередит?
«Да. Знаете, я думаю, что нужно поместить в этот список госпожу Флауэрс. Помните, как она стояла в окне пансионата, в тот день, когда мы вытащили Стефана из колодца? Но она не спустилась вниз, чтобы открыть для нас дверь. И это — странно».
Елена кивнула. — Да, она всегда была странной. — Елена посмотрела на Бонни. Та провела рукой по волосам, оголяя заднюю часть шеи. Она была горячей. Елена же почувствовала себя слегка выжженой.
— Ладно, мы подъедем к пансионату завтра перед школой, — сказала Мередит.
— Что еще мы можем сделать прямо сейчас? Бонни, дай-ка взглянуть на список.
Бонни протянула список, так чтобы они могли видеть, и Елена и Мередит склонились вперед и прочитали:
Матт Хонеикатт.
Викки Беннетт.
Роберт Максвелл. Что он возле церки, когда напали собаки? И что произошло той ночью в доме Елены?
Аларих Зальцман. Почему он задает так много вопросов? И зачем его вызвали к церкви Фелла?
Госпожа Флауэрс. Почему она ведет себя так странно? И почему не открыла нам двери в пансионат, когда Стефану было плохо?
— Ладно, — сказала Елена. — Полагаю, нужно также узнать, чьи собаки были сегодня у церкви. А вы можете завтра в школе присмотреть за Аларихом.
— Я буду смотреть за Аларихом, — сказала Бонни твердо. — И я сниму с него подозрения, вот увидите!
— Будет хорошо, если ты сделаешь это. Возможно вы предназначены друг для друга. Мередит может присмотреть за госпожой Флауэрс, а я за Робертом. Что касается Стефана и Дамона… ну… они могут присматривать за каждым, потому что способны исследовать мысли людей. Кроме того, этот список далеко не полный. Я собираюсь исследовать местность вокруг города, буду разыскивать любые признаки Силы, или вообще что-нибудь сверхъестественное. Оно ближе, чем мы думали.
Задумавшись, Елена рассеянно облизала губы. Она была слегка выжжена. Она заметила кое-что, чего она никогда не замечала прежде: красивый узор вен на внутреннем запястье Бонни. Бонни все еще протягивала список, и кожа ее запястья была настолько прозрачна, что синие вены были ясно видны. Елене было жаль, что она плохо слушала, когда они изучали человеческую анатомию в школе; как же назывались эти вены, которые ветвились подобно веткам дерева…?
— Елена! Елена!
Пораженная, Елена подняла голову и увидела насторожные темные глаза Мередит и встревоженное выражение лица Бонни. Только тогда она поняла, что склонилась слишком близко к запястью Бонни, исследуя самую большую вену на ее руке.
— Прости, — пробормотала она, отпрянув. Она могла почувствовать увеличенную длину и остроту своих животных зубов. Это было похоже на ношение фигурных скобок; она могла ясно чувствовать появившееся различие в весе. Она поняла, что не нужно было улыбаться Бонни, успокаивая ее, это не возымело должного эффекта. Бонни выглядела испуганной, и это было глупо. Она должна знать, что Елена никогда не ранила бы ее. И Елена не слишком хотела есть сегодня вечером; Она всегда мало питалась. Она могла бы получить все, в чем она нуждалась, от этой крошечной вены на запястье…
Елена вскочила на ноги и подошла к окну, прислоняясь к раме, и чувствуя прохладный ночной воздух на своей коже. Она чувствовала небольшое головокружение, и пыталась перевести дыхание.
Что она наделала? Она обернулась, чтобы увидеть Бонни, прижатую к Мередит, и обе они смотрели на нее с опасением. Ей было крайне неприятно, что они так на нее смотрят.
— Я сожалею, — сказала она. — Я не подразумеваю тебя, Бонни. У меня нет никого ближе. Я должна была поесть, прежде, чем придти сюда. Дамон предупреждал, что позже я проголодаюсь.
Бонни сглотнула, выглядя еще хуже, чем до этого. — Поесть?
— Конечно же да, — сказала Елена едко. Ее вены горели; именно это она чувствовала. Стефан описывал это прежде, но тогда она не смогла этого понять до конца; она никогда не понимала того, что с ним случалось, когда возникала потребность в крови. Это было ужасно и непреодолимо. — Что вы думаете я ела все эти дни? Воздух? — добавила она вызывающе. — Я — теперь охотник, и мне пора поохотиться.
Она видела, что Бонни и Мередит пытаются справиться, но они не успели скрыть появившееся в их глазах отвращение. Она сконцентрировалась на использовании своих новых способностей, на поиске разумов Стефана или Дамона. Это было трудно, потому что ни один из них не был в ее разуме, тогда, ночью, когда они боролись в лесу, она думала, что может ощущать эту силу.
Но у нее не было никакого способа связаться с ними, и разочарование от этого сделало жжение в ее венах еще хуже. Только она решила, что, возможно, придется идти одной, когда занавески хлестнули ее по лицу, колебаясь от порыва ветра. Бонни с криком покачнулась, столкнув настольную лампу с тумбочки и погружая комнату в темноту. Проклиная все на свете, Мередит пыталась исправить это. Занавески безумно трепетали в появившемся мерцающем свете, и Бонни, казалось, пыталась закричать. Дамон стоял подоконнике открытого окна, опустив одно колено. Он улыбался одной из его самых диких улыбок.
- Предыдущая
- 15/37
- Следующая
