Мальчишка - Колосов Михаил Макарович - Страница 20

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая

Симка снисходительно улыбнулся, обвел взглядом ребят, надеясь найти у них поддержку. Но ему никто не сочувствовал, наоборот, все смотрели на него осуждающе. Раздались голоса:

— Не надо разорять гнездо.

— Рыжий никак не нажрется!

— Положи яйца!

Симка, все еще колеблясь, нехотя присел на корточки, стал осторожно выкладывать яички в гнездо.

— Все равно приду после и заберу, — сказал он, отряхивая кепку. — Место приметное, допалывать не буду — быстро найду.

Мишка огляделся по сторонам — действительно, по недополотой полоске можно очень быстро найти гнездо. Стал соображать, что делать. «Дополоть? Ребята не согласятся. Ладно, — успокоил он себя, — сегодня Симка не придет, а завтра мы все-таки дополем этот клочок. Пусть тогда попробует найти гнездо». Вслух сказал:

— Ну и не допалывай. Приедет бригадир, увидит, деньги не заплатит.

— Ага, — испугался Симка и растерянно заморгал белесыми ресницами. — «Не заплатит»!

— А что ты думаешь? — поддержал Мишку Костя Свиридов.

Симка ничего не ответил, посапывая, нагнулся, стал рвать сорняки.

Вскоре приехал бригадир на полуторке. Симка бросил со злом пучок травы, вышел на дорогу. Он не стал допалывать свою полоску, хотя до конца оставалось совсем немного.

— Шо? — сказал бригадир, кивнув на желтый островок. — Не хватило духу? Ладно, завтра кончишь…

«Кончит, — подумал Мишка. — Будет проситься — не возьмем».

Бригадир достал из кузова двухметровку, похожую на огромную букву «А», стал вымерять обработанное ребятами поле. Потом подошел к ребятам, ногой нагреб кучу травы, сел, раскрыл полевую сумку.

— Молодцы, хлопцы! — сказал он. — Добре пропололи! — Поискал глазами среди ребят Мишку, кивнул ему: — Ну, бригадир, давай список. Так… Значит, будем делить на четырнадцать…

— Почему? — удивился Мишка. — Нас пятнадцать. Симка все время работал, тут немножко осталось…

— Я тебя не считаю… — сказал ему бригадир, продолжая свои вычисления.

— Почему? — закричали ребята. Бригадир поднял голову:

— Шо вы шумите? Ты полол? — спросил он у Мишки.

— Да, а как же…

— Чудак! Я ж сказал, что ты бригадир! Как же теперь считать? Путаете вы… Ладно, значит, на пятнадцать… Получается по семь рублей двадцать копеек.

Ребята весело переглянулись.

— Так, — продолжал бригадир. — Отсюда минус по два рубля за обед.

— Я не обедал, — быстро крикнул Симка.

— Почему? — удивился бригадир.

— Не хотел…

— Он за счет своих жировых накоплений живет, как верблюд, — сказал Костя.

— Опять путаете, — недовольно заворчал бригадир. — Кто еще обеда не брал? Ага, один ты? Ну, добре. — И он стал выдавать плату.

Ребята подходили, расписывались и, получив деньги, торжественно уступали место друг другу. Деньги эти были особенные — не подаренные, не выклянченные у отца или матери, а заработанные своими руками. Поэтому каждый подолгу рассматривал их, аккуратно сворачивал и прятал подальше, чтобы не потерять.

— А ты распишись и вот здесь, — сказал бригадир Мишке, — И получи еще и за бригадирство.

— Зачем? — удивился Мишка. — Что мне, тяжело было список составить? Две минуты, и готово.

Бригадир держал в протянутой руке деньги, Мишка не брал их. Покраснев, он отошел в сторонку, бормоча:

— Задаром деньги получать…

— Ты шо — миллионер? — спросил бригадир.

— Воображает, — сказал Симка, с завистью поглядывая на деньги.

— Бери, раз положено, — сказал Костя Свиридов, и Мишка, сгорая от стыда, взял. Ему неудобно было перед товарищами, что вдруг ни с того ни с сего получил вдвое больше их. И в то же время приятно принести матери столько денег.

— Завтра придете допалывать? — спросил бригадир.

— Придем, — закричали все, кроме Симки.

— Добре, к семи часам утра на базар за вами придет машина. Собирайтесь там…

— Возле чайной, — уточнил шофер.

Бригадир строго посмотрел на него, подумал и подтвердил:

— Возле чайной. А сейчас он вас отвезет в поселок.

Раздалось дружное «ура!» — уж этого они никак не ожидали.

— У кого есть корова или там коза, можете взять, — кивнул бригадир на кучи травы.

Некоторые стали брать. Взял и Мишка, тем более на себе не нести. Он связал охапку, бросил в кузов. «Соседской козе отдам…»

Всю дорогу Мишка молчал, было немного не по себе от того, что он везет домой больше денег, чем остальные. Но такая удача очень кстати: мать, пожалуй, удивится. «Пусть не думает, что я маленький. Двенадцать рублей — это все-таки деньги. Если и дальше так пойдет, за лето можно много заработать. Тут не только на штаны и на рубашку хватит, можно и Настю одеть и обуть, угля купить и плиту надо переделать, а то она дымит и зимой плохо греет, — размышлял он. — А отца нам не надо, да еще такого лысого и в подтяжках… А если она все-таки выйдет за него, уйду из дому…»

Немного ныла спина, но усталости он не чувствовал. Гордость распирала грудь: «Был на работе!.. Едем с работы!»

Все было так же, как и в прошлом году, даже сидели на тех же местах… И все-таки что-то не то: изменились и ребята и учителя, но в чем это изменение, понять трудно. Мишка чувствовал, что и сам он изменился, но не мог объяснить, как это случилось. Наверное, все чуточку повзрослели? Чуточку… А как заметно! Даже Симка вел себя необычно сдержанно, серьезно: он тоже теперь стал старшеклассником.

Лето многому научило Мишку. «Буду учиться, — говорил он себе, — хватит дурака валять: седьмой надо кончить. А потом пойду работать, матери помогать…»

Он взглянул на Валю. Она, как и прежде, сидела впереди. Мишка смотрел на две большие косы, которые лежали на ее спине, и почувствовал, что он больше не стесняется ее. Но когда вспомнил, что на нем новые штаны и рубаха, покраснел. Ему было приятно и в то же время хотелось, чтобы это не бросалось в глаза. «Еще подумают, что я хвастаю…»

Валя оглянулась, подмигнула Мишке. Тот смутился, подумал, что она насчет его одежды.

— А я кое-что знаю о тебе, — сказала она, прищурив правый глаз.

— Что?

— Не скажу, — покрутила она головой, но, чтобы не мучить Мишку, быстро добавила: — Скоро сам узнаешь. Из стенгазеты…

— Из стенгазеты? — удивился Мишка, и сердце у него екнуло: больше всего он боялся попасть в стенгазету. «За что? — думал он. — Летом, кажется, не дрался ни с кем…» Мишка перегнулся через парту, тронул Валю за плечо: — Скажи, за что?

Валя засмеялась:

— Не имею права разглашать тайну, пока газета не вывешена. — Она хотела еще что-то сказать, но в этот момент в класс вошла Антонина Федоровна.

Антонина Федоровна по-прежнему оставалась у них классным руководителем. Веселая, улыбающаяся, она прошла, прихрамывая, к столу, поставила свою палочку, поздоровалась.

— Какие вы большие стали, взрослые, — удивилась учительница.

Ребятам это понравилось, каждый подумал, что это о нем говорит учительница, и каждый подтянулся: раз так — надо и вести себя соответственно.

Антонина Федоровна тоже, кажется, немного изменилась. Ведь в прошлом году у нее был шестой класс, а теперь как-никак седьмой, старший!

По расписанию сейчас не ее предмет, но она пришла посмотреть, как выглядят ее питомцы, все ли явились, поговорить, спросить, как провели лето.

— Некоторые хорошо отдыхали, с пользой, — сказала она и посмотрела на Мишку. — Миша работал в совхозе, бригадиром был.

Все повернулись в Мишкину сторону, он покраснел, не знал, куда глаза девать. «Откуда она знает? Зачем она это сказала?..» — досадовал он, но в то же время что-то приятное разливалось в его душе. И это приятное было оттого, что в голосе учительницы Мишка почувствовал похвалу и ласку. Особенно приятно и непривычно прозвучало его имя — Миша. Ребята звали его обычно Мишка, Миха, а учителя, в том числе и Антонина Федоровна, по фамилии — Ковалев. Сухо, официально, безразлично. А тут вдруг — Миша! Так трогательно это было для Мишки, так непривычно…

• Предыдущая
• 20/25
• Следующая