Покойся с миром - Желязны Роджер Джозеф - Страница 13

• Предыдущая
• 13/50
• Следующая

— Так и чувствуешь легкий утренний ветерок, запах полей, когда он писал это полотно.

— Он писал его по фотографии, — сказал я. — Впрочем, это не наносит ни малейшего ущерба ни ветерку, ни полям…

— Что ты имеешь в виду? Откуда ты знаешь?

— Знаю потому, что перспектива искажена. Дай мне кусок веревки, и я тебе докажу.

Он уставился на полотно испепеляющим взглядом, начал багроветь, но от необходимости искать веревку его спасло появление Бруно Юргена.

Я заметил его издалека — он шел сквозь толпу, как темный бурун с белым гребнем, плавно простирая руки в приветственных жестах, рукопожатиях, улыбающийся, очень элегантный, в темном смокинге, на гладком загорелом лице — морщины, а позади — след из мелких завихрений и отзвуков.

— Овидий, — сказал он, пожимая мне руку, — тебе уже захотелось что-нибудь приобрести?

Я отшутился, сказав, что вынужден кормить слишком много ртов; его улыбка стала еще шире, он и Уолтеру пожал руку с тем же профессиональным жаром.

— Задержался в офисе, — объяснил он. — Отвечал на какие-то глупые телефонные звонки. Иначе спустился бы раньше, чтобы встретить вас лично. Овидий, если бы я знал, что ты в городе, то обязательно послал бы тебе приглашение. При входе никаких проблем не было?

— Абсолютно никаких, — заверил я его.

— У нас несколько списков рассылки, — продолжил он. — Ты будешь получать приглашения на все выставки в нашем нью-йоркском филиале, а также на все имеющие международное значение выставки от других наших отделений. Приношу извинения, что не знал о твоем особом интересе к творчеству мистера Глэддена. Ты пришел как частное лицо или в качестве представителя?

— Честно говоря, я приехал сюда не ради этой выставки.

— О, обычная поездка за покупками, — сказал он. — Где еще тебе удалось побывать?

— Только здесь. Больше нигде.

— Куда собираешься поехать?

— Возможно, в Бразилию, — ответил я. Боюсь, что в моем голосе не слышалось энтузиазма.

— Климат нравится?

— Климат там отвратительный, но это не имеет значения.

Он пристально посмотрел на меня.

— Если тебя интересуют работы какого-то конкретного художника или произведения определенного стиля или периода, я пошлю телеграмму в наши филиалы в Рио и Сан-Паулу и обо всем договорюсь.

— Весьма любезно с твоей стороны, но в этом нет необходимости. Возможно, я туда и не полечу. Зависит от того, как пойдут дела здесь.

— Ну, как скажешь… Кстати, где ты остановился, я с удовольствием пообедаю или поужинаю с тобой, пока ты в городе. Кто знает, может быть, даже смогу оказать помощь. Кстати, ты, случайно, не занялся прежними шалостями?

Я покачал головой и сказал, в каком отеле остановился.

— Я позвоню тебе завтра, как только проверю расписание деловых встреч.

— Отлично.

— А пока, может быть, я смогу уговорить тебя купить несколько работа мистера Глэддена? — спросил он, поворачиваясь к полотнам.

— Спасибо, как-нибудь в другой раз.

Он улыбнулся и покачал головой, словно не веря собственным ушам.

— Придет время, и этот мальчик станет знаменитым, — сказал он. — А понять это следует сейчас, а не в другой раз. Правильно, Уолтер?

— К сожалению, мое романтическое настроение было безжалостно уничтожено, — сказал тот. — Я только что определил, что парень пишет свои полотна с фотографий. Перспектива, понимаешь? Я даже начал подозревать, уж не снимает ли он пейзажи сам. Может быть, работает на индустрию почтовых открыток?

Бруно покраснел, вернее, его загар стал более темным.

— Ну и что? — сказал он. — Все правильно, но какое это имеет значение? Большинство современных художников поступают так же. А вы думали, что они приходят на одно и то же место каждый день и ждут, когда погода совпадет с вдохновением? Самое главное — зрительное восприятие, иначе они не выбрали бы данный сюжет. Фотография служит лишь для отображения земных подробностей. Весьма ценный инструмент, а побочные эффекты не являются существенными.

Произнося эту тираду, он ужасно возбудился, его жестикуляция стала такой энергичной, что стоявшие вокруг него люди предпочли отойти.

— Не являются, — согласился я. — Кстати, некоторые его работы я считаю вполне приличными. Просто в данный момент мой бюджет несколько ограничен и я должен вести себя весьма осторожно и не рисковать. Да, я уверен, что могу продать этот товар, но вот вопрос: с какой выгодой? Я не могу позволить себе связывать значительную часть капитала в ожидании, пока его талант оценят по достоинству. Если бы у меня была возможность взять ряд его работ на комиссию, я согласился бы через минуту. Но ты уже вложил в него деньги, так что мне остается только глотать слюну.

— Вот видишь, Уолтер? — сказал Бруно, поворачиваясь к искусствоведу. — Овидий чувствует, что спрос будет. А у него нюх безошибочный.

Уолт резко выдохнул, шлепнув мокрыми губами.

— Эстетическое чутье Овидия слишком часто зависит от конъюнктуры, — полушутливо сказал он. — Да, я согласен, мистеру Глэддену не откажешь в таланте, правда, с некоторыми оговорками.

Он достал из кармана спички и раскурил сигару.

— Ты давно в городе? — спросил я его.

— Около недели, — ответил он. — Посмотрел все, что меня интересовало в Мадриде, а эту выставку, честно говоря, считаю отпуском.

— Тем не менее, — обратился он к Бруно, — я обязательно упомяну ее в своей следующей статье и пришлю вам экземпляры журнала.

Он повернулся ко мне и добавил:

— Напишу несколько строк и о твоей лавке старьевщика. А теперь я вынужден вас покинуть. Видите коротышку в толстых очках? Это репортер, с которым у меня есть несколько общих дел. Овидий, советую тебе тоже поговорить с ним перед уходом. Кстати, об ужине. Не будете возражать, если я к вам присоединюсь? Подумайте об этом. Я позвоню. Если нет, передавай привет кариокам.[10] Пока.

И он исчез в клубах сигарного дыма.

— Вот же придурок, — сказал Бруно. — Конечно, мы не станем его приглашать.

Я кивнул и посмотрел на часы. Время неумолимо приближалось к одиннадцати, и я задумался, не следует ли позвонить еще раз.

— Я искал Марию, — сообщил я. — Она сказала, что вечером будет здесь.

— Мария, — произнес он благодушным тоном. — Для меня она как вторая правая рука. Она, даже когда работает не полный день, делает больше, чем все остальные работники в штате, вместе взятые. Поэтому я был рад, когда она рассталась с твоим бывшим партнером Карлом. Кстати, лично я считаю, что и для нее самой поступить так было лучше. Прогнав его, она стала работать в моей галерее постоянно. Может быть, она познакомится здесь с приличным молодым человеком, каким-нибудь учителем рисования, выйдет замуж…

В этот момент я заметил низенького, смуглого и усатого мужчину, с расчесанными на прямой пробор волосами, который стоял у входа в галерею и отчаянно подавал нам какие-то знаки.

— Твой знакомый? — перебил я Бруно, кивнув в ту сторону.

Бруно повернулся, мужчина поднял руку к уху, словно держал в ней телефонную трубку.

— Опять вызывают, — вздохнув, сказал Бруно. — Если это какой-нибудь безграмотный таможенник, закажу мафии, чтобы его устранили. — Он подмигнул. — Да, Мария должна была присутствовать на открытии, но позвонила и сказала, что неважно себя чувствует. Я посоветовал ей не вставать с постели. Жаль. Она так хотела участвовать в открытии. Так много сделала, чтобы оно состоялось. Ладно… завтра я тебе позвоню, договоримся о встрече. Пока. — Он вяло поднял руку.

— До встречи, — сказал я и посмотрел, как он прокладывает себе путь сквозь толпу.

Потом направился к выходу, думая о том, почему Мария не отвечала на мои звонки.

На такси я добрался до ее дома, в вестибюле нашел ее имя и номер квартиры на почтовом ящике. Поднявшись на третий этаж, постучал. Увидел в щели под дверью полоску света, но не услышал ни звука из квартиры.

Постучал еще раз, дернул за ручку. Дверь была заперта.

• Предыдущая
• 13/50
• Следующая