Ночь в одиноком октябре - Желязны Роджер Джозеф - Страница 23
- Предыдущая
- 23/45
- Следующая
– Странная парочка! Странная парочка! Открывающий и закрывающий! Открывающий и закрывающий!
Мы не ответили. Пускай себе предсказатели резвятся.
– Какое-то странное на вас наложено проклятье, – наконец заметила Серая Дымка.
– Небольшая поправка. Мы – хранители проклятья. И даже не одного. Когда живешь на свете достаточно долго, эти штуки имеют привычку собираться вокруг тебя. А откуда ты узнала об этом?
– Джек рассказывал моей хозяйке.
– Очень странно. Обычно мы предпочитаем о таких вещах не распространяться.
– Значит, была причина.
– Верно.
– Так ты не однажды присутствовал при этом? Скажи, сколько раз ты уже участвовал в Игре?
– Мне хватило.
– Как ты думаешь, может, он пытался убедить ее… ну, перейти на другую сторону?
– Да.
– Интересно, удастся ему это?
Мы пробежали мимо дома Растова, но задерживаться не стали. На дороге мы повстречали Мак-Каба, бредущего куда-то с палкой в руке. Он было замахнулся на нас, но я оскалил клыки. Он сразу опустил трость и пробормотал нам вслед проклятье. Я уже привык ко всяким проклятьям, и никто не может точно определить, когда я улыбаюсь, а когда нет.
Мы все дальше углублялись в поля, пока, наконец, не очутились у моего холма. Тогда мы забрались на его вершину, войдя в круг из поваленных и торчавших в разные стороны каменных глыб. На юге, прямо над домом Дорогого Доктора, из темных туч били молнии.
На этой высоте ветер усилился, а к тому времени, как я обошел весь крут, закапал мелкий дождик. Серая Дымка скорчилась с подветренной стороны одной из глыб, наблюдая, как я сверяюсь со своими пометками.
Начал я с кладбища на юго-западе и от него провел линии ко всем остальным точкам, где находились дома игроков. Затем, обратившись к тому месту, где теперь лежали останки Графа, проделал все заново. Я тщательно запомнил получившийся узор. Теперь центр переместился от старого поместья вниз, на юг, минуя нас, и расположился немного впереди и чуть слева. Я встал как вкопанный, начисто позабыв про дождь, и снова проверил расчеты, линию за линией. Вот центр ползет, ползет, смещаясь вниз.
И опять прежний результат. Но там же абсолютно ничего нет, никаких отличительных знаков! Просто склон холма, несколько деревьев да валунов. И никаких строении, никаких объектов поблизости.
– Что-то не то, – пробормотал я.
– В чем дело? – спросила Серая Дымка.
– Не знаю. Происходит что-то очень странное. Все прошлые варианты хоть какой-то интерес представляли, вписывались в общую схему. А здесь обыкновенная пустышка. Просто кусок поля к югу отсюда и немного на запад.
– Но в то же время все предыдущие варианты оказались неверными, – сказала она, подойдя ко мне, – какими бы интересными они ни казались. – Она запрыгнула на ближайший камень. – Где это?
– Вон там, – кивком указал я. – Справа от той купы из пяти-шести деревьев, на склоне холма.
Дымка внимательно рассмотрела указанное место.
– Ты прав, – согласилась она. – Вид не очень-то многообещающий. Ты уверен, что все правильно сосчитал?
– Два раза проверил, – обиделся я.
Дождь внезапно хлынул как из ведра, и она снова вернулась в свое убежище под камнем. Я присоединился к ней.
– Думаю, надо пробежаться туда, – сказала она немного погодя. – Разумеется, после того, как дождь немного поутахнет.
Она начала вылизывать себя. Но вдруг подняла голову.
– Мне только что пришло на ум, – сказала она. – Скелет Графа. У него на пальце был перстень?
– Нет, – ответил я. – Кто бы там его ни пришпилил, он же, без сомнения, и перстень забрал.
– Так, значит, теперь этот кто-то располагает уже двумя атрибутами.
– Значит, так.
– Что делает его сильнее.
– Только в некотором смысле – усиливает его отвагу. Но одновременно с тем и делает его куда более уязвимым.
– Ну, отвага – это уже кое-что.
– Пожалуй.
– Игра всегда на определенном этапе становится такой запутанной? Что, мысли игроков, их идеи, атрибуты постоянно так мешаются друг с другом?
– Постоянно. Особенно перед самым завершением, когда события одно другое не успевают сменять. Своим пребыванием здесь и некоторыми определенными поступками мы создаем вокруг всех нас что-то наподобие вихря. Твое собственное замешательство в один прекрасный момент может погубить тебя. И наоборот, ошибка твоего соперника может спасти тебе жизнь.
– Ты утверждаешь, что с каждым днем положение дел все больше и больше запутывается, но ведь должно же когда-то все встать на свои места?
– Да, более или менее. Но только к самому завершению.
Неподалеку от нас ударила молния, раздался приглушенный удар грома. Гроза, созданная Дорогим Доктором, начала распространяться на окрестности. Ветер вдруг переменился, и нас с головы до ног окатило дождем.
Мы сразу кинулись прочь, под прикрытие камня покрупнее. И вот пока я сидел там, одолеваемый печальными думами, которые обычно лезут в голову, когда насквозь промокнешь, мой взгляд внезапно остановился на боковинке плиты. Под струйками дождя царапинки и шероховатости на ней начали складываться в единое целое.
– Что ж, надеюсь, эта шайка оценит то, что нам довелось пережить, – промолвила Серая Дымка. – Всякие там Ньярлатхотепы, Ктулху и прочие ребята с абсолютно непроизносимыми именами. Мне даже захотелось сейчас очутиться где-нибудь подальше отсюда, половить мышек для какой-нибудь фермерской женушки…
Точно, начали проявляться буквы какого-то неизвестного мне алфавита, давным-давно выбитые на камне, успевшие почти начисто стереться, но вдруг возникшие вновь, когда струящаяся вода оттенила серый цвет плиты. Они проступали буквально на глазах.
И тут я отшатнулся, ибо они засветились призрачным красноватым отблеском. И все разгорались и разгорались.
– Снафф, – окликнула меня Дымка, – что ты делаешь там, под дождем? – Она перевела взгляд на плиту, на которую уставился я, и добавила: – Ого! Думаешь, они услышали меня?
Теперь они уже пылали, эти буквы, а потом начали сменять друг друга, как бы читаясь сами собой. Исходящий из камня свет образовал вокруг них четырехугольник. – Да я ж пошутила, – тихо пробормотала Дымка. Внутренности прямоугольника приняли молочный оттенок. Половина меня хотела развернуться и бежать отсюда со всех ног, но другую половину полностью поглотило вершащееся передо мной. К сожалению, возобладала та, другая половина. Дымка превратилась в серое изваяние, она тоже не в силах была отвести глаз.
Потом молочно-белый свет постепенно замутился, и я думаю, это можно назвать предчувствием, ибо вдруг моя первая половина вновь обрела власть над телом. Я метнулся вперед, схватил Серую Дымку зубами за шкирку и отпрыгнул вправо. Только я убрался, как из прямоугольника вылетел пучок света, опаливший как раз тот клочок почвы, где секунду назад стояли мы. Пребывая в некотором шоке от увиденного, я даже споткнулся и упал, шерсть моя встала дыбом. Серая Дымка заурчала, а в воздухе запахло озоном
– Кажется, они чересчур обидчивы, – заметил я, поднимаясь на ноги и снова падая.
И тут я почувствовал, как вокруг нас взвился ветер, усилившийся по меньшей мере раз в десять. Я вновь попытался встать на ноги и опять кубарем покатился по земле. Я оглянулся на камень и увидел, что к прямоугольнику вернулась былая прозрачность – значит, следующий удар молнии на время откладывается. Теперь над камнем возникли светящиеся контуры серебряного ключа. Я подполз поближе к Серой Дымке. Ветер неистово метался вокруг нас. Откуда-то раздался монотонный напев:
– Иэ! Шаб-Ниггурат! Черный Козел из Древа с Тысячью Дев!
– Что происходит? – взвыла Дымка.
– Кто-то открыл врата – показать, что твое замечание пришлось несколько не по вкусу, – предположил я. – Вот это сейчас и происходит, и дверь еще не закрылась. Так мне кажется.
Она припала ко мне – спина выгнулась дугой, уши прижались, шерсть встала дыбом. Ветер, опять усилившийся, толкал нас к камню; противостоять ему мы уже были не в силах. Таща за собой Дымку, я начал скользить по земле в сторону врат.
- Предыдущая
- 23/45
- Следующая
