Матрица «Россия» - Кара-Мурза Сергей Георгиевич - Страница 22

• Предыдущая
• 22/62
• Следующая

Эту акцию начали уже «шестидесятники». В книге П. Вайля и А. Гениса «60-е. Мир советского человека», которая публиковалась с начала перестройки в журналах, пересказываются мысли И. Эренбурга, которого авторы уподобляют апостолу Павлу. «Спор об отношении к западному влиянию стал войной за ценности мировой цивилизации. Речь шла уже не об историческом месте России на карте человечества… Эренбург страстно доказывал, что русские не хуже и не лучше Запада – просто потому, что русские и есть Запад… То, что хотел сказать и сказал Эренбург, очень просто: Россия – часть Европы… Ну что может разделять такие замечательные народы? Пустяки», – пишут Вайль и Генис и приводят слова Эренбурга. – «Их разделяют не мысли, а слова, не чувства, а форма выражения этих чувств: нравы, детали быта».

Итак, русским навязывается совершенно новое основание для самоосознания – из него удаляется стержневое положение о самобытности русской культуры. Дескать, между мыслями и чувствами русских и немцев, православных и протестантов, советского и буржуазного мировоззрения нет никакой существенной разницы – так, детали быта (чуть позже скажут, что и быт наш недостойный). Не занимает Россия и никакого особого места «на карте человечества». Когда подобные утверждения стали литься на головы людей в тысячах разных словесных и художественных форм, был ослаблен или разрушен целый важный пучок связей народа и национального сознания. Была разрушена часть фундамента этого сознания, выстроенная с огромными трудами в советский период, о чем писал А.С. Панарин: «В формационных сопоставлениях Россия впервые осознавала себя как самая передовая страна и при этом – без всяких изъянов и фобий, свойственных чисто националистическому сознанию».

Мощная атака была направлена и на образ России как континент Евразии. Вот, в журнале «Вопросы философии» излагается эта навязчивая идея 90-х годов: «Россия не Евразия, она принадлежит Европе и не может служить мостом между Европой и Азией, Евразией была Российская империя, а не Россия». Как это должны понимать русские – Сибирь не Россия, а часть Российской империи? А Приморье чье будет? Как это должны понимать якуты – они из России изгоняются и места в Европе лишаются? Это типичная идеологическая диверсия, одна из множества бомб психологической войны против России. Устойчивое восприятие пространства, одна из важнейших «сил созидания» народа, подтачивается.

Образ России как части Запада (явно периферийной), означал разрыв генетической связи с русской культурой начала XX века, разрушал историческую память не только советского периода, но и времен Российской империи Ее евразийство было принято всеми культурными течениями, кроме либералов-западников. Достоевский в «Дневнике писателя» (1881) писал: «Россия не в одной только Европе, но и в Азии; потому что русский не только европеец, но и азиат. Мало того: в Азии, может быть, еще больше наших надежд, чем в Европе. Мало того: в грядущих судьбах наших, может быть, Азия-то и есть наш главный исход!»

Уже на революционной волне обнародовал свой поэтический манифест евразийства Александр Блок – свою поэму «Скифы». Напротив, либералы, беря за идеал устройство Запада, вели к разрушению России как евразийской державы. В случае их успеха (как это и случилось в феврале 1917 г.) их программа обрекала Россию на распад.

Это предвидел П.А. Столыпин и в 1908 г. предупреждал: «Не забывайте, господа, что русский народ всегда сознавал, что он осел и окреп на грани двух частей света, что он отразил монгольское нашествие и что ему дорог и люб Восток; это его сознание выражалось всегда и в стремлении к переселению, и в народных преданиях, оно выражается и в государственных эмблемах. Наш орел, наследие Византии – орел двуглавый. Конечно, сильны и могущественны и одноглавые орлы, но, отсекая нашему русскому орлу одну голову, обращенную на восток, вы не превратите его в одноглавого орла, вы заставите его только истечь кровью».

Критический момент образ России пережил в момент политических игр правящей верхушки РФ с НАТО. В массовом сознании НАТО воспринимался как военный союз Запада в его холодной войне против России (СССР). НАТО объединил огромные ресурсы и заставил нас втянуться в тяжелую гонку вооружений. От НАТО исходила постоянная угроза для русского народа как ядра СССР. Советских людей соединяло возмущение несправедливостью и тупостью этой политики с позиции силы, что усиливало и образ России как общемирового препятствия этой тупости.

В Москве «демократы» заговорили о «европейской цивилизационной идентичности» России, взяли курс на выталкивание из союза среднеазиатских республик, выступали в тесном альянсе с «народными фронтами» Прибалтики. Стали говорить о вступлении в НАТО и его расширении до границ Ирана и Китая как общего у Запада с Россией противника. Как только был ликвидирован СССР, Ельцин в первом же своем послании Совету НАТО 20 декабря 1991 г. заявил; «Сегодня мы ставим вопрос о вступлении России в НАТО, однако готовы рассматривать это как долговременную политическую цель».

Влиятельный политик С. Караганов в статье «У дверей НАТО мы должны оказаться первыми» (1994) доказывал, что РФ надо бороться с Польшей, Чехией и Венгрией за право вступить в НАТО первой. А. Козырев представлял РФ как союзника Запада в назревающем столкновении с исламом, в «совместной защите ценностей» при «продвижении на восток». Он выражался ясно: «Здесь основное бремя ложится на плечи России». При этом НАТО вовсе не стал для русского народа мировоззренчески и нравственно близкой организацией. Сама мысль отдать российскую армию и российское оружие под команду американских генералов разрушала образ России.

Те же самые силы в России, которые тащили ее в НАТО, стали и пропагандистами программы мироустройства, которую США пытаются реализовать под названием глобализации. Это очередная программа ослабления и расчленения незападных национальных государств и втягивания их кусков в периферию Запада. В России большинство населения относится к доктрине глобализации отрицательно, но голос его не слышен, поскольку оно лишено доступа к СМИ.

Каков же исход этого столкновения образов России? В своих главных чертах традиционный образ выдержал удар и снова набирает силу. Ни рвать историческую связь народов, ни пытаться встроиться поодиночке в «Европу» на правах бедного родственника никто из народов России и больших социальных групп не собирается. Представление о России и о самих себе стало жестче. На все попытки заставить русских принять Запад за духовный образец дан ответ в большом опросе 2001 г. Вот как видят люди главные характеристики русского народа (в % от числа опрошенных в каждой возрастной группе):

Русский народ – защитник народов! Народ-освободитель! Вот что думают о себе русские, сравнивая себя с Западом. И какое единодушие всех поколений! Это и есть образ России и ее исторической роли в человечестве. На этом направлении ударов психологической войны оборона русских устояла.

Россия изначально сложилась как страна многих народов («многонациональная»). Ядром, вокруг которого собрались народы России, был русский народ, который и сам в процессе своего становления вобрал в себя множество племен. Их «сплавило» Православие, общая историческая судьба с ее угрозами и войнами, русское государство, язык и культура.

Каждая большая страна уникальна и неповторима. И Россия самобытна во всех ее проявлениях. Здесь мы скажем об одном ее творческом открытии – особом типе общежития народов, о ее многонациональной «цветущей сложности». Восточные славяне, соединяясь в русский народ, нашли способ создать на огромном пространстве империю неколониального типа. Беря «под свою руку» новые народы и их земли, эта империя не превращала их в подданных второго сорта, эксплуатируемых имперской нацией. Земли шли в общий котел, а народы принимались в общую семью. Элита этих народов, даже покоренных военной силой, автоматически включалась в дворянство, правящее сословие всей России – и сын имама Шамиля, взятого в плен после долгой и тяжелой Кавказской войны, становился генералом российской армии.

• Предыдущая
• 22/62
• Следующая